говорит, разве что иногда, и то на шведском или норвежском. Я не знаю ни того ни другого. Она способна лишь попискивать. Ну, хорошо хоть догадалась спрятаться под диваном, считай, повезло. Тот, кто смог забрать могучего Фамильяра, вряд ли лоялен к любым свидетелям.
Как только мы с Нонной сделали по первому глотку, тут же раздался стук в дверь. По привычке я едва не потребовал, чтоб Фамильяр разобрался и сообщил мне, кого там несёт. Но, увы, мой котодемон похищен Клубом отверженных магов под руководством белого (не совсем) ангела, а значит, всё придётся делать самому.
— Кто там?
— Ярослав, не тупи! Ты меня сам пригласил!
— Заходи. — Я распахнул двери. — Спасибо, что пришла. Кофе будешь?
— С каких это пор в твоём доме гостям вместо виски предлагают коричневый отвар обжаренных до черноты зёрен? — немного удивилась Белая Невесточка, потом принюхалась и уточнила: — С мёдом и лимоном? Готовила наша милая Нонна? Тогда, разумеется, буду!
Она прошла впереди меня на кухню, мгновением позже раздался звук церемонного обмена поцелуями в щёчки. Правнучка архангела быстро поставила ещё одну чашку и даже достала из холодильника коробку с купленными пирожными. Разумеется, черкешенка сразу замахала руками:
— О-о нет! Мне нельзя, я на диете!
— Ну всего одну-у… вот эту маленькую-у… Ты только попробуй! Хотя бы лизни…
— Ага, знаю я, как это начинается, милочка! Сначала ты лизнёшь, потом у тебя… о-ох…
— Точно не будешь, я убираю?
— Поставь коробку на место-о!
Чоткий Сотона, на мгновение мне вдруг показалось, что в прозвучавших громовых раскатах речь уже вовсе и не о пирожных, но нет, всё-таки о них родимых. Пока Белая Невесточка со слезами ненависти на глазах лопала эклеры, я детально рассказал всё о нашем походе на остров Новая Голландия, о тех, кто живёт вне закона, о хитровыделанном ангеле, который имеет над ними власть, но непонятно, кому служит, ну и, само собой разумеется, о том, что у нас украли моего домашнего демона и требуют за него выкуп головой Нонны Бернер.
Причём последняя, как все понимают, уже готова пострадать за-ради бедного котика! На фоне всего вышеперечисленного об украденной наркоманской картине, наверное, не стоило бы и говорить. И без того проблем хватает.
Черкешенка, стряхивая липкие крошки с подбородка, уточнила, обращался ли я за содействием к тёмным силам. Ведь Фамильяр один из низших слуг пекла, а следовательно, за него должны были бы вписаться.
— Очень маловероятно, — не согласился я. — Та же Гилла была вынуждена сама драться за себя, так чего уж говорить о презираемых демонах, служащих человеку. Им на них просто плевать с высокой колокольни.
Невесточка поймала сострадательный вздох нашей чувствительной блондинки и пожала плечами. Возможно, тогда стоило попытаться вызвать Хранителей, ведь выкупом назначена защищаемая ими Нонна? А она всё-таки до сих пор правнучка архангела с каплями крови нефилимов.
— Эти три сноба в капюшонах ни за что не станут вступаться ни за меня, ни уж тем более за моего кота. Да, во имя нашей подруги они, быть может, и поднимут знамёна, сомкнув ряды в едином протестном движении. Но вот чтоб прямо-таки воевать, идти на открытый конфликт, возможно, нести реальные потери… что-то я сомневаюсь.
На самом деле никаких сомнений не было, Хранители ни за что не встанут за нас. Котодемон и яжмаг вне закона… Кому какое дело до наших воплей, наших бед, нашей судьбы? Так устроен мир. Можно возмущаться его несовершенством, но он такой, какой есть. Любые насильственные трансформации, как правило, приводят к ещё более худшему результату. Я знаю, о чём говорю, мой родной Питер столько лет был колыбелью мировой революции…
— Тогда надо собирать всех наших и устроить набег на их лагерь. — Осторожно почесав тонким указательным пальцем макушку разомлевшей мюкле, Невесточка показала острые жемчужные зубки. — Нападём ночью и в кинжалы!
— Но мы не знаем, сколько их там, какие у них силы. — Теперь уже мне пришлось успокаивать горячую горянку. — Зато очень хорошо знаем «всех наших»: это ты, я, она, плюс Гэндальф, который витает неизвестно где, и Фима, который не отвечает на эсэмэски.
— Он же пьющий, да?
— Они оба пьющие. А кто не пьёт-то? — с нажимом хмыкнул я, напоминая нашей гостье её собственное недавнее сражение под магией алкоголя.
Белая Невесточка опомнилась, смутилась и откусила слишком большой кусок морковного торта, чтобы скрыть покрасневшие щёки. Нонна Бернер хихикнула в кулачок, но в целом вела себя очень пристойно.
— Ярослав, а куда мы пойдём ночью? Нет, я поняла, что в лагерь врага, но где он?
Хороший вопрос. Если так называемый клуб обосновался в подвалах «Бутылки» на треугольном острове Новая Голландия, это совершенно не значит, что именно у них и заперли Фамильяра. Я в том плане, что любой дурачок знает — ни одна тюрьма не удержит демона! Даже пусть не самого сильного, другие в домашние не записываются, но тем не менее…
Сколько тайных мест в Санкт-Петербурге, где можно спрятать украденного чёрного кота? Думаю, около миллиона. А царапающегося котодемона? Ну, не меньше сотни. Идём дальше, Фамильяр никогда не сдаётся, он самый упёртый, горячий и безбашенный из всего своего племени. Его можно убить, но нельзя заставить покориться. Демоны его уровня имеют своё собственное понятие о чести и служат до конца.
— Мы должны выяснить, куда они его забрали?
Доселе молчавшая мюкла вдруг засучила ножками и, пища, потребовала, чтоб её спустили на пол. Она пулькой метнулась в мой рабочий кабинет и притащила на плече гелевую ручку. Я автоматически подсунул ей лист бумаги, жестом прося остальных не мешать и не лезть с расспросами. Возможно, она что-то слышала и сейчас хочет…
— Воть. — Малышка протянула мне рисунок.
— Она разговаривает, — умилилась Нонна.
— Неть, — строго ответила мюкла.
Представители их рода чаще всего молчаливы и, по общепризнанному мнению, вообще не умеют говорить. Наша, как оказалось, знает по-русски всего два слова: «воть» и «неть», остальные эмоции передаются ею писком, хихиканьем или слёзками. Но и этого вполне достаточно, главное, что она умела рисовать…
