Выйдя к нашему с Агнес лагерю, если так можно назвать несколько брошенных на землю сумок, я сложил свою поклажу поближе к девушке так и седевшей на берегу озера, периодически поглядывая то на меч, то куда-то вдаль, к моему возвращению, земля вокруг неё уже успела превратиться в высохшую пустошь. Краем глаза наблюдая за Агнес, обошёл полянку кругом обламывая у деревьев наиболее сухие ветки, я намеревался отведать жаренного мяса, хоть в моём рационе уже давно закрепилось сырое мясо, но по вкусовым качествам жаренное я всё же любил больше, да и если доведётся контактировать с людьми во время путешествия могут не так понять мои сыроедческие наклонности. Так что переучиваемся.
Наломав веток для костра, я вернулся к тушам оленей и задумчиво уставился на копну веток, как бы соорудить из этого приемлемый костёр? Напряг память, пытаясь вспомнить, как это выглядело во всякий фантастических фильмах, про выживание на острове, спустя где-то полчаса ковыряния с ветками сумел соорудить нечто приемлемое и не разваливавшееся на бесформенную кучу. Но вот вертел для мяса хоть убей соорудить не удалось, в конечном итоге плюнул на затею с вертелом и просто оторвал у оленя ногу, кое-как почистил от шкуры и разведя костёр с помощью купленных в городе спичек сунул мясо в огонь, предварительно закатав рукав чтоб не сжечь одежду.
Уже давным-давно я заметил, что довольно устойчив к холоду и жаре и даже после нескольких серьёзных ослаблений от воздействия на меня метки, я не потерял эту способность, она лишь заметно ослабла, как и прочие физические показатели, но для того чтобы не зажарить вместе с олениной и свою руку её хватало, было горячо, но терпимо, как будто моешься в очень-очень горячей воде, вроде и больно, но понимаешь, что не кипяток и не сваришься.
Спустя несколько минут, на запах жареного мясца подтянулась и Агнес, а может просто из интереса, с ней никогда ничего точно не ясно. Бесшумно опустившись возле меня на землю, девушка молча уставилась в потрескивающий костёр, меч она аккуратно положила перед собой, предварительно убрав в ножны, но, когда я попробовал забрать своё имущество ловко выхватила его и спрятала за спиной, окатив меня своим ледяным взглядом. По бодавшись с ней с десяток секунд, я вернулся к своему мясу, небрежно махнув ей рукой на второго оленя.
— Этот твой, можешь его сожрать или что-ты там делаешь, а то последние полдня одни цветочки губишь.
Агнес задумчиво перевела взгляд на мёртвого оленя, после чего положила тому руку на бок и вернулась к созерцанию языков пламени, от трупа начал исходить лёгкий белоснежный свет, который давали расползшиеся от руки девушки белые нити, сколько бы я их до этого не изучал, так и не сумел понять это лишь какой-то визуальный эффект или некий орган, что прячется под кожей Агнес. Наиболее вероятным я считал нечто среднее.
Спустя секунд пять от оленя осталась лишь небольшая кучка костей, обтянутая скукожившейся и почерневший шкурой, Агнес отодвинулась от них и перевела взгляд на меня.
— Я тебе не олень, — фыркнул я, чуть отодвигаясь от неё — Максимум, вот это могу предложить.
Я продемонстрировал ей свою пятерню, на которой уже стала наклёвываться чёрная бусинка метки, пока еле заметная и для стороннего наблюдателя похожая на простую родинку. Агнес отреагировала неожиданно бурно, встрепенулась и сделав непривычно резкое движение схватила меня за руку своими ледяными пальцами. Пока девушка занималась моей меткой, я как-раз закончил с мясом и приступил к трапезе, так что в какой-то мере это можно назвать обедом в компании.
Прикончив первую ногу, я потянулся за второй, к концу дня я планировал сожрать этого оленя, две ноги сейчас, затем тренировка с воздушными потоками, перекус и на ужин остальное съем, завтра утром займусь охотой уже в дроге или поголодаю немного, а может мне этого оленя на пару дней хватит. Приём пищи прошёл без эксцессов, разве что Агнес вновь немного поговорила, поклянчив сигарет и своих мерзотных конфеток, но это уже не было чем-то из ряда вон выходящим.
Отослав девушку развлекаться к озеру, я присел в тени дерева и стал медитировать, прогоняя свой привычный набор упражнений, создать поток ветра, создать два, создавать до предела, попробовать создать ещё один, передохнуть и создав половину максимума начать отдельный контроль, потом подключить снежинки и прогнать всё вместе с ними, дополнительно усложнить воздушные конструкции и всё по кругу до изнеможения, потом повторить всё, но быстрее и так далее по новому кругу.
Время за подобным занятием летело незаметно и когда я полностью выбился из сил вокруг уже стояла кромешная тьма разбавляемая лишь тусклым помигиванием остатков костра да плеском воды. Посмотрев в направлении звука, я увидел, как Агнес размеренно ударяет ногой по воде после чего на секунду замирает и вокруг вспыхивает еле заметная серебристая дымка, лишь спустя несколько минут пристального наблюдения я смог понять, что девушка старательно рубит капли воды.
Вспомнив свои жалкие потуги с ветром, я сразу же впал в уныние и побрёл ужинать, разводить костёр не стал не только из-за лени, но и из-за злобы, так что просто вцепился в тушу оленя зубами и начал угрюмо жевать, вырывая из него куски мясо вместе со шкурой и почти не пережёвывая глотал эти склизкие холодные комки шерсти, мяса и крови. Закончил я свою трапезу, когда от оленя не осталось ровным счётом ничего кроме лужи крови на траве, даже кости я сгрыз, злобно пялясь на грациозно взмахивающую мечом Агнес, в лучах лунного света.
Свистнул девушке и подозвал ту к себе.
— Всё заканчиваем играться, — злобно шикнул я, разглядывая промокшие ботинки Агнес — Спать, тфу, вернее сидеть, вот тут.
Я ткнул пальцем в ближайшее дерево.
— Ночью чтоб никуда не вздумала уходить, только если я куда-то иду, мечом тоже ночью не махать! — закончил я, бухаясь на траву и отворачиваясь от Агнес.
Недовольно поворчав ещё несколько минут, я уснул.
Разбудил меня пинок по роже, причём хороший такой пинок, сделанный со всем старанием с разбега и возможно даже не с первой попытки, да ещё и ботинком с железным носком. В общем знатный был этот пинок и последствия были не менее значительными, про нос и говорить не стоит там всё сразу стало очевидно, а вод свёрнутую набок челюсть и отсутствие пары десятков зубов стоит отметить отдельно.
Но что я всё о лице, да о лице, мне как раз сзади по почкам прилетело. Напавших судя по всему было явно больше трёх, учитывая количество неразборчивых криков у меня над головой.
Рефлекторно свернулся калачиком, прикрыв голову руками, резкое пробуждение в купе с сыплющимися со всех сторон пинками не давали нормально подумать, всё что я мог так это что-то невнятно мычать и орать со своей сломанной челюсть и обильно хлещущей из носа кровью.
Без понятия сколько продолжалось моё избиение, может минуту, а может и добрых пол часа, после одного особо удачного пинка в голову я потерял не только ощущение времени, но и пространства, потому, когда меня резко схватили под руки и подняли на ноги, я сначала даже не понял этого и безвольно повис, даже не пытаясь принять устойчивое положение и оглядеться. Очередной удар по лицу более-менее привёл меня в чувства и заставил наконец открыть глаз и оглядеться.
Бьющий в глаза свет факелов, в купе с болью и головокружением сильно мешали, но то что вокруг меня сгрудилось человек пятнадцать я понять смог, шею внезапно обожгло холодом и сдавило словно на меня что-то одели. За моей спиной кто-то что-то крикнул и среди людей началось какое-то шевеление, после чего они расступились в стороны, пропуская видимо своего главного.
Приблизившись ко мне, человек что-то сказал, слов я особо не разобрал, понял только, что это была какая-то насмешка или издёвка, говоривший судя по всему был не очень доволен отсутствием реакции с моей стороны и повторил свои слова громче и грубее, но я опять ничего не понял. Окончательно взбесившись он заехал мне кулаком в и так уже сломанную челюсть от чего у меня на несколько секунд потемнело в глазах, потом меня вроде как куда-то потащили и в сознание я пришёл от резко хлынувшей в рот и нос воды. Эти уроды окунули меня головой в озеро.
