не могла прочитать.
— Я украла это у одной из наших старейшин, — сказала Лукреция. — Сила Прозревающей Туман может быть отнята у неё и передана другому, только если убить её, а дух поймать в ловушку. Заклинание поработит дух… но он должен быть видимым для своего хозяина.
— Видимым?
— Да, дух должен быть помещён куда-то, где его можно увидеть и откуда им можно управлять.
В мозгу Карины начал зарождаться план. Возбуждение её возрастало.
— Кроме того, — продолжала Лукреция, — сила покорённой души может проявляться иначе, чем у самой Прозревающей Туман. Ты можешь заставить её использовать силу для тебя, но это может работать совсем по-другому. Например, исходить от рук призрака и передаваться тебе… Я не уверена, как всё будет происходить. Тебе потребуется время, чтобы наловчиться правильно использовать способности духа.
Это не имело значения. Карина была уверена, что разберётся с этим. На первом месте стояло порабощение Джаэлль.
— Ты можешь прочитать нужные заклинания?
При этих словах морщинистое безобразное лицо Лукреции исказилось алчным выражением.
— Возможно, мы должны обговорить условия нашего договора.
— Во всех деталях. Какова твоя цена?
— Свобода от необходимости пресмыкаться за гроши, предсказывая будущее. Я хочу собственный дом, собственных слуг. Быть сама себе хозяйка.
— Договорились, — незамедлительно сказала Карина.
Столь быстрое согласие заставило Лукрецию насторожиться:
— Где будет мой дом?
— В процветающей деревушке Гóра. Моя бабушка завещала его мне, и я могу им распоряжаться. Я дам тебе больше драгоценностей для продажи, но даже того изумрудного ожерелья хватит на годы безбедной жизни.
— Значит, ты сделаешь это, не так ли? Ты не похожа на этих испорченных аристократок, желающих поиграть в колдунью.
— Не оскорбляй меня. Ты сможешь наложить нужные чары?
— Я могу… но, моя госпожа, если ты та, кто поработит дух Джаэлль, то ты должна быть и той, кто оборвёт её жизнь. Сможешь ли ты своей рукой вонзить кинжал прямо ей в сердце?
За вечную молодость? Да Карина готова убить половину деревни.
— Не беспокойся на этот счёт.
— Тогда нам остаётся только найти вместилище, куда будет заключён дух.
Карина кивнула:
— У меня есть одна идея.
Спустя неделю Карина была готова.
Она работала день и ночь, рисуя довольно больших размеров задний план для портрета в натуральную величину. Идея пришла к ней, когда она думала о Джаэлль у ночного костра в окружении огромных вечнозелёных деревьев. У того огня она выглядела очень довольной собой.
Карина оставила бы её в таком окружении навсегда.
Около полуночи она вышла из комнаты и спустилась в небольшой розовый сад своей матери. Лукреция уже была там. Над костром кипел подвешенный на крюке котёл.
Вся сцена была похожа на ожившую мрачную сказку.
Карина волокла за собой холст. Он был величиной с неё, так что это вызывало некоторые трудности. Лукреция подошла, чтобы помочь ей прислонить картину к каменной стене сада:
— Масло полностью высохло?
— Да.
Карина выбрала это место, потому что оно было рядом с домом, но в отдалении от жилых помещений. Она рассчитала, что не сможет унести картину далеко, а попросить о помощи означало вызвать нежелательные расспросы. Сад пустовал и днём, за исключением времени, когда слуги приводили в порядок кусты. Ночью кроме гуляющих кошек здесь тоже никто не появлялся. Слуги для своих тайных встреч предпочитали большой сад с множеством укромных местечек и резными лавочками, находившийся с другой стороны замка.
Лукреция из складок бесформенной юбки незаметным движением вытащила кинжал.
— Стой спокойно, — предупредила она.
Подойдя к Карине, старуха отрезала прядь её густых волос. Зажав локон в руке, она протянула кинжал:
— Возьми. Остёр, как бритва.
Карина взяла его:
— Когда прибудет твоя сестра?
— Скоро. Я сказала ей, что нам хорошо заплатят за представление для господской дочери. Надо только помочь ей навести любовные чары здесь, в этом саду. Мы проделывали такое раньше много раз. Большинство женщин получает удовольствие, когда изображают колдунью.
Посмотрев искоса на кинжал в руке Карины, цыганка добавила:
— Но большинство молодых женщин не похожи на тебя.
— Нет, они не похожи.
Лицо Лукреции слегка дрогнуло, и Карина слегка забеспокоилась.
— Ты должна поклясться мне, что мой народ не услышит ни слова о моём участии в этом деле.
Карина облегчённо вздохнула. Она с лёгкостью могла пообещать это:
— Клянусь.
Несколько мгновений спустя за стеной послышались шаги, и в воротах показалось милое лицо. Карина не смогла сдержать тихий вздох от охватившей её зависти. Что заставляло всех смотреть на Джаэлль с восхищением? Оно таилось в её сияющей коже? Во вьющихся чёрных волосах? Или же это была её абсолютная уверенность, что она заслуживает такого поклонения?
— Моя госпожа, — сказала она, улыбаясь и кивая сначала сестре, а потом на розовые кусты. — Какая прекрасная обстановка. Вы принесли личную вещь человека, любовь которого вы хотите получить?
Она была одета во всё чёрное, даже перчатки были такого же цвета. Карине стало интересно, одевалась ли она так всегда или это было частью «представления», которое она собиралась разыграть сегодня вечером.
— Да, — сказала Карина, показывая Джаэлль кинжал. — У меня здесь кое-что есть.
Сжав рукоять, она выступила вперёд и вонзила острое лезвие прямо в грудную клетку Джаэлль. Лицо девушки исказилось ужасом, её тело дёрнулось.
— Быстро! — закричала Лукреция.
Карина выдернула клинок и смотрела, как падает тело. Лукреция выхватила кинжал из её руки и занесла окровавленное лезвие над котлом, уронив в него три капли. Затем она бросилась обратно к телу и отрезала прядь волос Джаэлль, метнулась к котлу и бросила в него чёрные волосы вместе с каштановым локоном Карины.
— С кровью из сердца Прозревающей Туман, — прошептала она, — этот дар покорён.
Карина завороженно наблюдала, как Лукреция взяла черпак от котла и погрузила его в кипящее варево. Затем она плеснула полный черпак на картину и смотрела, как жидкость растекается по поверхности.
— Внутри! — провозгласила она. — Навеки внутри!
От тела Джаэлль исходило сияние. Оно вихрилось над мёртвым телом и обретало форму, пока не стало точной копией девушки.
— Что вы наделали? — воскликнул призрак, но его уже влекло к каменной стене сада внутрь картины. На фоне вечнозелёных деревьев появилась чёрно-белая фигура прекрасной молодой женщины.
Карина учащённо дышала, с её правой руки капала кровь. Тут
