В руки вождя старик высыпал горсть небольших кроваво–красных рубинов и зашептал:
— Запоминай, что надо делать. Подчиняйся приказам Форза и слушай проповедников. Склоняйся к тому, чтобы принять нового бога, но не говори да. Тяни время и готовься к тому, чтобы отделиться от остальных родов и пойти по своему пути.
— Как это!? Бросить племя!? — не выдержав, воскликнул Ойкерен. — И откуда у тебя сведения о том, что Манчего предатель!?
— Тише–тише, вождь, — Катур хлопнул его по плечу. — Не кричи. Я все объясню, — старик быстро обернулся, посмотрел на закрытую дверь и вновь сосредоточил свое внимание на вожде: — Есть рядом с Манчего люди, которые кое–чем обязаны старому Катуру, и они меня предупредили. Далеко не все Птицы готовы принять непонятного Неназываемого, а предатели не торопятся и силком в новую веру не тянут. Наши противники действуют хитрее. Они пригласили республиканских жрецов, и восточники помогают им раскидывать над каждым нашим становищем магическое покрывало, которое лишает род связи с дольним миром, нашептывает людям слова проповедников, а нас, шаманов, делает слабее.
— И что дальше?
— Уводи Ястребов прочь. Организуй исчезновение нескольких отрядов, которые будут охотиться в стороне от пути нашего движения, и пусть они готовят место под новую стоянку, подальше от горы Анхат и Юххо. Пока это основное, а когда я вернусь, мы поговорим подробней. Думаю, надо звать на помощь ламий и быть готовыми к тому, что придется карать отступников. Но это потом. До свидания вождь. Мир твоему дому.
Шаман удалился, а Ферри Ойкерен спрятал талисманы, которые следовало раздать верным людям, и продолжил исполнять свои обязанности. А через десять дней он и весь род Океанских Ястребов получил печальное известие. Старый Риаль Катур и полтора десятка наиболее сильных чародеев рода попали в засаду злобных гоцев и погибли. И хотя недостойные дышать одним воздухом с людьми мерзкие мутанты, были уничтожены отрядом Полярных Сов, это ничего не меняло, и не могло воскресить верховного шамана и его воспитанников.
Род Ястребов погрузился в траур и многие родовичи, убедившись в немилости Кама—Нио, отреклись от нее и сменили божественного покровителя. Ну, а что касается Ойкерена, то он в озвученную Полярными Совами версию, конечно же, не поверил, и начал действовать. Тайно вождь собрал самых авторитетных молодых сотников и двух чародеев, талантливого Вервеля Семикара и нового верховного шамана Сэфи Катура. Он объяснил им положение дел, отговорил воинов от поспешных поступков и напомнил жаждущим мести шаманам о том, что уже многие сородичи приняли покровительство Неназываемого, и начать резню отступников значило пойти против близких людей.
Воины и оставшиеся в становище ученики покойного Риаля Катура признали его правоту, немного успокоились и сошлись во мнении, что с остальными родами Десяти Птиц им не по пути. Ведь одно дело биться за свое племя и его выживание, а совсем другое воевать ради республиканцев, чужого бога и Итиши Манчего, который уничтожает своих соплеменников и стремится к абсолютной власти. Поэтому горячая молодежь поддержала Ойкерена и он начал отдавать приказы, которые вылились в то, что вскоре племя покинуло более шестисот наиболее крепких молодых мужчин и несколько шаманов. Все они, по официальной версии, должны были направиться дальше к северу и провести большую облавную охоту. Однако прошел месяц, и никто из них не вернулся, а посланная по следам молодежи разведка либо исчезала, либо ничего не находила. Рядовые Ястребы встревожились, и многие матери оплакали сгинувших в дебрях детей. И только Ойкерен, да потерявший минувшей зимой своего сына военный вождь Сантрэ Обер знали, в чем дело, но они хранили молчание.
Молодые воины и Сэфи Катур с младшими шаманами, к которым вдали от стоянки рода вернулись силы и возможность общения с духами, находились в безлюдных северных отрогах гор Аста—Малаш, где строили дома и заготавливали припасы для остальных Ястребов. Вервель Семикар и три десятка лучших следопытов в это время мчались через опасные пустоши к берегам Форкума, где они надеялись получить помощь ламий. А Ойкерен и Обер готовились поднять свой род и во время движения к следующей остановке, горе Юххо, откочевать подальше от родного племени, в глухой медвежий угол, где бы они могли дождаться появления дочерей богини. Вот только сбыться их планам, было не суждено. Видимо, проповедники что–то почувствовали, а может быть, предугадали возможное развитие событий. И когда Океанские Ястребы покинули окрестности приютившей их на зиму горы и продолжили свое движение к имперской границе Ойкерен получил категорический приказ Манчего разделить свой род и дикарей Дючина на несколько частей и ставить становища по линии Анхат—Юххо.
Снова Ойкерен не смог ослушаться, и выполнил указание главного племенного вождя, который все больше становился похож на диктатора, мнение которого не оспаривается. А затем, уже осенью, когда очередное переселение Ястребов, Сов и Орлов на новое место жительства закончилось, на связь с ним вышел Вервель Семикар, который сообщил, что ламии не придут. Ведьмы вступили в противоборство с республиканцами, демонами и изменниками из племенного сообщества Волна, и пока дочери Кама—Нио не устранят наиболее серьезную угрозу Десять Птиц будут предоставлены сами себе. Правда, старая Каити намекнула Семикару, что, возможно, в северных пустошах появится ее дочь Отири. Однако что одна молодая ламия сможет сделать с нависшей над становищами магической пеленой без прикрывающих ее паладинов и сестер? И что она в состоянии противопоставить сотням шаманов–проповедников, которые благодаря Неназываемому обрели новые силы? Ничего. Разве только советом помочь и оказать вождю поддержку. Но ее рядом не было. Поэтому Ойкерен, который понял, что помощи не будет, впал в сильнейшую депрессию. И вытащить вождя из этого состояния смог только Ратэрэ Дючин, благодаря своим шаманам вовремя понявший подоплеку происходящих событий. Ему–то опасаться было особо нечего, поскольку на полукровок и квартеронов проповедники внимания пока не обращали и относились к ним как к инструментам. Однако в жилах одичавших нанхасов тоже текла кровь богов и древних героев, и они ничуть не уступали чистокровным нанхасам в храбрости, силе и воле к победе.
Так вот, Дючин, которого Ойкерен в свое время вытащил из грязи, и из мелкого вожака сделал предводителем целого племени, помнил о том, кому обязан своим взлетом. И он прекрасно понимал, что новая вера не даст ему ничего, а даже наоборот, низведет его, полукровку из рода Изумруд, до уровня раба. По понятным причинам ему это не нравилось, и Ратэрэ пришел на выручку своему патрону. Он предложил ему помощь, заставил Ойкерена встряхнуться и собраться, и после короткого совета они решили, что не все потеряно и еще есть шанс на отделение Ястребов и дикарей от всего племени.
