Старьевщик наклонился поближе к Барту и заговорщически шепнул:
— Между прочим такое поведение небезопасно. Тебе повезло, что ты не попался в лапы какому‑нибудь проходимцу.
Барт раскрыл было рот, чтобы сказать что‑нибудь язвительное, но в бойкую речь старьевщика трудно было вставить даже словечко.
— Кстати, о безопасности, – продолжил Вирго. – Я заметил, что молодой господин совершенно безоружен. В наши дни это непростительная беспечность! Один момент!
Верхняя половина туловища старьевщика вновь скрылась в недрах фургона. Барт с трудом удержался от того, чтобы не дать половине, оставшейся снаружи, увесистого пинка и не сбежать.
— О! – Вирго держал в руках потрепанную книгу. – Взгляни пока на это. Редкий экземпляр руководства по рукопашному бою. Ну, знаешь, чтобы повергать противников без оружия. Древнее боевое искусство заморских воинов бакши. Книга, правда, на сурамейском, но там много гравюр. В общем, держи. Отдам всего за тридцать лир.
Старьевщик снова нырнул под полог своего фургона. Барт с сомнением повертел в руках предложенную книгу. Фолиант явно побывал в свое время в воде – переплет и все страницы изрядно покоробились, тонкая вязь сурамейского текста местами поплыла так, что нельзя было разобрать ни знака, даже если бы Барт знал язык. Гравюры, впрочем, сохранились неплохо, правда, надо было привыкнуть к своеобразной манере изображения людей, принятой на Аль–Бакши. Внимательно рассмотрев одну из гравюр, Барт невольно покраснел.
— Сдается мне, это совсем не про борьбу, – пробормотал он, возвращая фолиант старьевщику.
— Да? А что такое? – Вирго, подслеповато щуря глаза, уставился на гравюру.
— Ага, присмотрись, присмотрись, – усмехнулся Барт.
— О! – брови тощего взметнулись. – Так это про искусство плотской любви! Тогда с тебя шестьдесят лир.
— Да не буду я это покупать! – запротестовал Твинклдот. – Тем более за шестьдесят лир!
— Пятьдесят пять? – охотно предложил Вирго.
— Слушай, не отнимай у меня время! Показывай, что у тебя там еще есть, и я пойду.
— Ну, как знаешь. Вот взгляни на этот клинок. Редкий образец…
— Да, да, конечно, сокровище, почти даром, и все такое, – перебил его Барт, протестующе вытянув руку. – Можешь заткнуться, а?
Старьевщик, что удивительно, и правда заткнулся. Скрестив руки на груди и склонив голову чуть набок, так что один из хвостиков его шапки лег ему на плечо, он с выражением терпеливого ожидания воззрился на Барта. Тот облегченно вздохнул.
Меч и правда был необычный, разительно отличающийся от тех, что в изобилии штамповали оружейники империи. Узкий прямой клинок небольшой длины – в руку Барта от кончиков пальцев до локтя. Лезвие заточено только с одной стороны. Маленькая квадратная гарда, но с ама рукоять удлиненная, так что можно ухватиться двумя руками, с утяжеленным оголовком. Барт сделал пару неумелых взмахов, заставив старьевщика поспешно отскочить в сторону. Юноша довольно хмыкнул – меч был легкий, отлично сбалансированный.
— Обрати внимание на ножны, – подал‑таки голос старьевщик. – Их можно носить по–тайски – на спине. Меч небольшой длины, так что можно будет выхватывать его прямо из‑за плеча.
Ножны были из толстой кожи, усиленной по всей длине железными кольцами. Кольца изрядно побиты ржавчиной. Впрочем, темные пятнышки виднелись и на самом клинке и металлических частях рукоятки. Лезвие же, если приглядеться, сплошь в мелких зазубринах.
— Только не говори, что эта рухлядь тоже стоит кучу денег, – предупредил Барт. – Иначе – видит Аранос – я тебе брюхо вспорю этим же мечом.
— Ну что ты, малыш, – снисходительно ухмыльнулся Вирго. – Ты же у меня сегодня лучший клиент. Заслужил скидку. Отдам тебе этот великолепный клинок всего за сто лир.
— Пятьдесят! Ты погляди – он же ржавый весь! И лезвие иззубрено. И еще раз назовешь меня малышом – я тебе морду начищу!
— Пятьдесят так пятьдесят! – охотно согласился старьевщик. – Давай деньги, и я тебе помогу закрепить ножны.
Барт неохотно полез за кошельком. Потом они довольно долго возились, подгоняя ножны так, чтобы и правда можно было выхватить меч из‑за плеча. После нескольких попыток, во время одной из которых Барт чуть не отрезал себе ухо, стало вполне сносно получаться.
— А это у тебя что? – спросил Барт, заметив в фургоне старьевщика выглядывающий из‑под кучи тряпья полированный деревянный бок. – Лютня?
— Молодой господин музицирует? – с готовностью отреагировал Вирго. – Да, лютня. Сейчас!
Он извлек инструмент из завалов и, небрежно обтерев деку ветошью, протянул Барту.
— Попробуй только вякни, что это великолепный экземпляр и стоит тысячу лир, – предупредил Барт, критически оглядывая лютню.
Старьевщик только пожал плечами. Видно, этот товар он и не рассчитывал никому впарить.
Инструмент и правда был не ахти. Дешевого исполнения, с дрянными струнами из овечьих кишок, корпусом из клена и ели, декорированным простенькой двухцветной росписью. Но, подкрутив колки и попробовав извлечь из лютни мелодию, Барт остался доволен. Звук был вполне сносный.
— Дам сорок лир, – продолжая наигрывать мелодию, предложил Барт.
— Хорошо. Отдам за семьдесят, – эхом откликнулся Вирго.
Твинклдот только вздохнул и протянул инструмент обратно.
— Шестьдесят пять? – пошел на попятную старьевщик.
— Да нет, я вообще передумал. Может, в другой раз…
Дело шло к вечеру, снова принялся накрапывать дождь, а сам ого главного для Серого Барт так и не раздобыл. И ему вовсе не улыбалось возвращаться к злющему, терзаемому болью магу несолоно хлебавши.
Терзаясь сомнениями, он поглядывал на своего нового знакомого. С одной стороны – проходимец еще тот. А с другой – у кого еще спрашивать про скуму, как не у такого проходимца? Да и выбор невелик.
— Слушай… Вирго, – начал, наконец, Барт. – А нет ли у тебя чего‑нибудь… Ну, совсем необычного?
Старьевщик, скорчив многозначительную мину, вопросительно приподнял бровь.
— Ну, понимаешь… – замялся Барт. – Чего‑нибудь такого, чтобы забыться и расслабиться. Но такого, чего не подадут в обычной таверне.
— Тебе что, скума нужна?
Барт даже присел от неожиданности и торопливо оглянулся по сторонам – не слышит ли кто их разговор.
— А у тебя есть? – осторожно спросил он.
— Да ты с ума сошел, малыш! – фыркнул Вирго. – За такие штуки могут запросто вздернуть!
Немного помолчав, он добавил:
— Между прочим, имперская стража платит тридцать лир даже просто за сведения о людях, которые интересуются покупкой скумы.
Барт скрежетнул зубами. Вот влип!
— И ты, конечно, не упустишь возможность немного подзаработать, не так ли, старина Вирго? – издевательски поинтересовался он.
