Гоблинка кивнула.
— Ох-х… не могу! — снова засмеялся человек, а потом сказал странное: — Рыбак рыбака… ненавидит издалека…
Утерев выступившие слезы, человек принял более удобное положение, опершись спиной о спинку кровати.
— Ф-фух… извини меня Ссашши-ллесса… — искренне извинился человек, что я его тут же простила, хотя готова была уже наплевать на подчиненное положение и убить его за оскорбление. — Кстати по поводу имени, сложноватое оно для меня. Язык заплетается. Есть какое-то укороченное?
— Нету.
— А если я буду звать тебя Саша?
— Как будет угодно господину.
— Давай без этого, — неопределенно махнул рукой человек. — Не нравится, так и скажи.
— Я не против… — ответила я подумав.
В конце концов, он не издевается надо мной, сокращая имя. У людей вообще так принято. Они друг друга вообще по кличкам часто зовут, как собаки какие-то.
— Хорошо. В общем так Саша, давай расставим точки над «ё»…
Я не поняла.
— Забей, — отреагировал человек на мое невольное выражения недоумения. — Это такая буква…
— Что забить? — совсем запуталась я.
— Забей на забей… тьфу ты блин… не обращай внимания. Итак, мне нужно понять, как с тобой быть. Как ты поняла, прежний хозяин скоропостижно скончался, оставив мне этот замок в наследство…
Я кивнула. Глупо думать иначе. Про наследство, это конечно же юмор. Человек похоже вообще любит некоторую иносказательность, игру слов.
— Всех пленников я отпустил, но ты несколько иная категория.
И снова я кивнула. Полагать иначе еще более глупо. Я — королева. И Вампиресса. Высшая!
— Твои предложения?
— Отпустить ты меня не можешь? — насупилась я, ожидая однозначный ответ и вопрос задала, просто, чтобы окончательно в этом убедиться.
— Почему? Могу… Мои подруги так и вовсе всеми руками «за» подобный исход…
Вот тут меня этот человек удивил по-настоящему. Кто ж в здравом уме и твердой памяти откажется даже от простого вампира раба?! Даже от обращенного, не говоря уже о истинном, да еще высшем?!! Это же такие возможности! Вампиры лучшие солдаты этого мира, особенно истинные. Быстрые как молния, выносливые, трудно убиваемые.
Мало кто может потягаться с нами в открытой честной схватке. Разве что эльфы, да лучшие из лучших из людей, по брови накачаных различными элексирами скорости, выносливости и жизни!
А может он как раз сумасшедший? Вон и гоблинку с орчанкой в подруги завел… Сумасшедший рассар это опасно и быть его рабой еще опаснее, мало ли что взбредет ему в голову. Но на сумасшедшего он не похож… видела я их за свою жизнь во всех проявлениях.
— …Я вообще противник, какого бы то ни было насилия и рабства во всех проявлениях. Потому ты как рабыня мне не нужна. Да и как не рабыня тоже, — добавил человек, попеременно покосившись на своих подруг, то на гоблинку, то на орчанку. — Но вот как свободная особа, ты уже мне не подконтрольна, а зная твою природу — опасна. Мне нужны лишь определенный гарантии безопасности себе, моим подругам и окружающему меня разумным в том числе деревенских жителей моего, хм-м… баронства. А то знаешь, не хочется однажды проснуться и обнаружить, что ты уже мертв и надо засыпать уже навсегда. А не хочется…
Его подруги фыркнули.
— Ну и охотиться потом за тобой бегая по горам, когда ты кого-то куснешь, тоже настроения особого нет.
Я в свою очередь смеяться не стала. Рассар есть рассар. Все их возможности неизвестны. Вполне может выследить даже высшего вампира и убить. Кто знает? Такие случи неизвестны, так что недооценивать его как противника нельзя. Вот и некроманта этого как-то ведь убил, хотя в магии они не сильны. Может шаманка подсобила?
— Я могу дать такие гарантии…
Человек повернулся к орчанке-шаманке с немым вопросом. Та кивнула.
— Отлично.
— Сегодня Олграна уже не форме, так что завтра дашь такие гарантии и скатертью дорога на все четыре стороны, тебя никто не держит и ты не задерживайся.
— Но я хотела бы остаться, — сказала я, прежде чем подумала.
— Чевой это?
— Мне нужно некоторое время чтобы набраться сил… — ответила я.
Человек легко усмехнулся. Почувствовал, что я сказала не все, не солгала, хотя до лжи было недалеко сил сейчас у меня полно, а именно недоговорила. Он — рассар, с ним не стоит играть в словесные игры, он почувствует ложь, так же как и высший вампир. Но спрашивать ничего не стал. А то не я знаю, что пришлось бы говорить. Я действительно хотела остаться не только и не столько для того чтобы набраться сил, сколько в надежде вновь отведать его крови… Это что-то с чем-то!
— Кстати, за что некромант тебя держал в камере? — спросил человек, сам уходя от опасной для меня темы.
— Ни за что.
— Как это?
— Я нужна была ему для экспериментов…
— И что он делал?
— Не знаю. Он просто приходил и покормив, забирал у меня немного крови. А что он с ней делал я не представляю.
— Как же он тебя вообще поймал?
— Обманом конечно, — скрипнула я зубами от ненависти. — В королевствах людей как-то началась целенаправленная охота на нас… начали разорять наши гнезда.
— А до этого, что не трогали?! — искренне удивился человек.
— А чего нас трогать? — в свою очередь немало удивилась я.
— Ну как же, вампиры, нападаете на людей, выпиваете досуха…
— Кто тебе сказал такую чушь?! — возмутилась я. — Сколько прошло лет? Какой сейчас год?!
— Семь тысяч двести третий от пришествия Ольера, — ответила орчанка.
— Двадцать шесть лет… — пробормотала я. — теперь понятно, что люди насочиняли о нас столько всяких небылиц… люди всегда имели очень короткую память.
— А если поподробнее? — попросил Ксиррел.
— Ни на кого мы просто так не нападали… Мы вели вполне обычную законопослушную жизнь. Немного затворниками в своих гнездах — замках, но это понятно, свет нам неприятен, даже высшим, что уж говорить об обращенных, вообще сгорающих на солнце. Да, нам нужна кровь, но мы никогда не охотились на людей как на зайцев… может в далекие темные времена, еще до пришествия Ольера… может кто-то из старейших еще помнит те времена.
— А обращенные? — спросил человек с легко уловимым подтекстом.
— Как правило преступники, — не стала я отрицать. — Мы выкупали их и они становились нашими слугами, солдатами.
— Что, совсем не было причин для нелюбви?
— Конечно, время от времени случались эксцессы, у всех есть свои преступники, были они и среди нас, еще чаще срывались обращенные, несмотря на все проведенные ритуалы контроля, но мы всегда разбирались с ними…
— Просто вы другие и ваши даже обычные преступления рассматриваются с большим пристрастием.
