Я нахмурился: гад делает поблажки, издевается. Он стал медленными шагами приближаться на расстояние удара. Холодная молния сверкнула в темноте, я отша нулся, но каким-то чудом успел выставить перед собой меч. Громкий звон оглушил меня, пальцы тут же онеме-ли, начали разжиматься. Я отскочил назад, опять уви-дел блеск клинка, вновь подставил меч. Суставы и спяз-ки заныли, даже захрустели. Рыцарь лупил мечом, как кузнец по наковальне. Я отмахнулся, попробовал конт-ратаковать, но опять разрубил лишь воздух.
Сквозь туман в голове я отмечал: меч Шеда длиннее, DM пользуется этим, не подпускает меня на короткую
дистанцию, где неудобно ворочать такой оглоблей. Бьет издалека, клинок порхает, словно бабочка, легко отражает мои неуклюжие удары, отвечает жестко и сильно. Приходится каждый раз подставлять свой меч, принимать удары. Но они настолько мощные, что меня каждый раз отбрасывает в сторону, я с трудом держусь на ногах. В темноте не видно молниеносных ударов, только смазанные блики. Пока меня спасает лишь чудо.
Прошло не больше минуты боя, а я уже выдохся. Дышал с хрипами, кашлял, плевался. Пот тек по лбу, залипал глаза, капал с кончика носа. Рубашка прилипла к спине, противно елозила по коже. Рук и ног я уже не
чувствовал, тело ломило, хотелось опуститься на прохладные камни и умереть. Боль от удара меча будет недолгой.
Я упрямо стиснул зубы, почувствовал, как под кожей ходят желваки. А вот фиг тебе! Не упаду, не опущу руки! Вялая злость вползла в душу: на ярость просто не остал ось сил. Пальцы крепче сжались на рукояти меча. I мотнул головой, прогоняя усталую одурь, стряхнул капли пота и словно откуда-то издалека услышал собст-веиное рычание.
Метнулся вперед из последних сил, взревел, словно раненый бык, стал отчаянно наносить удары. Разум отключился, тело двигалось за счет злости и полузабытых навыков, но пока не подводило. Четко, как на занятиях, сделал обманный выпад в ноги противника. Шед не купился, но шаг в сторону сделал. Я провел быструю серию - сверху вниз, потом сбоку, обманный финт, опять сбоку, коварный удар снизу вверх. Рыцарь двигался
мягко: где увернется, где отобьет, стараясь пустить мой Меч вскользь, чтобы я повалился вперед, подставил незащищенную грудь. Я заорал, крутанул меч над головой, пошел на него, уже не заботясь о защите. Обрушил град ударов, стараясь подойти ближе, на длину своего
клинка, по рыцарь грамотно уходил в стороны, неожиданно контратаковал, опять защищался.
Иногда я мельком замечал, как беснуется толпа, как из мэрии бегут обеспокоенные гости, вливаясь в общуюl массу. Стражники едва сдерживали напор тел, кряхте ли, щитами и копьями теснили зевак прочь. Краем глаза увидел Патрика, но в темноте его лицо было не рассмот реть. Он стоял, сжав кулаки и дрожа как на лютом моро зе. Из толпы вырвалась Лора, бросилась к нему. Патрик обнял жену, прижал к себе, а она что-то выкрикивала, колотила маленькими кулачками в его широкую грудь, плакала.
Глаза Шеда поблескивали во тьме. Видно было: он удивительно спокоен, лицо отрешенное, ни один мускул не дергается. Движения все такие же легкие, хищ ные. По сравнению с ним я сам себе казался неповорот-ливым и медлительным троллем, который мечом орудует, как простым бревном. Он же угадывал каждое мое движение, каждый выпад по тому, как сокращались у меня мышцы, и всякий раз уходил от удара. Уже давно мог бы разрубить надвое, с таким мечом это просто, не почему-то тянул, выжидал.
Перед глазами у меня сверкнуло, в последний момент я все же успел пригнуться, прыгнул на рыцаря с занесен ным над головой мечом. Его тяжелый клинок ушел дале ко в сторону, он не успевал закрыться. Я победно закрп чал, подумал: сейчас проткну воина и дело с концом. Hо Шед отступил, мой меч скользнул по его наплечнику, и выбросил левую руку вперед. Яркая вспышка разорвала мир напополам, дикая боль ожгла мне лицо. Законам ный в железо кулак врезался в мою челюсть с силой сте побитного тарана, едва не выбив зубы. Меня приподня-ло над землей и отбросило прочь. В спину ударили острые камни мостовой, дыхание со всхлипом и ка«ким-то противным подвыванием вылетело из груди Еще один удар, острая боль в затылке, и мир померк.
Говорят, в такие моменты на героев снисходит про
светление. Перед глазами видения: любимой девушки, которую обидел злодей; отца или наставника - он дает советы и подбадривает, говорит нужные и верные слова, ерой мгновенно понимает свои ошибки, преисполня-ется праведного гнева. Вскакивает на ноги, побитый, но неожиданно посвежевший, и, грозно рыча, рубит врагов I мелкий фарш. Но я не герой и даже не героишко. Про-ой, далее простецкий маг, сдуру взявшийся за чуждый меня меч. И вот в ушах у меня шумит, вокруг кромешная тьма. Нет, это не в ушах, это гул толпы. Я отрыл глаза, застонал от вспыхнувшей в голове боли. Проморгался: надо мной кусочек темного неба, равнодушные звезды, мир качается из стороны в сторону, пе-глазами плавают яркие красные круги. Интересно, | колько я был без сознания? Скорее всего, немного. Ведь еще жив, Шед не добил пока. Я опять застонал, ти-таническим усилием воли придал себе сидячее положе-п не. По лицу потекло что-то горячее, во рту стало солоно, замутило от гадкого металлического привкуса. По-I югал лицо: мокрое. С удивлением обнаружил на пальцах почти черную густую жидкость. Кровь. Губы и нос разбиты, саднят, по подбородку стекает тонкая струйка. надо бы вытереть, но нет ни сил, ни желания. Все равно гут же хлынет опять.
Я ощупал землю рядом с собой, потом увидел, что меч валяется далеко в стороне. То ли рыцарь отбросил ногой, толи сам выпал из разжавшихся пальцев. Я огля-[ся по сторонам. В глазах поплыло. Толпа ярилась неподалеку, люди орали, визжали, махали руками, стражники едва их сдерживали, упираясь ногами в землю, | пулись, как при ураганном ветре. Я напряг все силы, дополз до меча, схватился за рукоятку. Приподнялся на руках потом упер меч в землю, подтянулся. Ноги были ватные, тело словно чужое. Ну и вид же у меня, наверное, вяло подумал я. Весь в грязи и крови. Герой! Огляделся по сторонам, нашел взглядом Шеда. Он
стоял неподвижно, меч опустил, на меня смотрел спо койно и серьезно.
- К бою! - прохрипел я.
Сплюнул кровь, шагнул вперед, но тут же покачнулся, едва не упал. Ко мне подбежал Патрик, поддержал, не дал позорно рухнуть наземь.
- Бой закончен,- сказал рыцарь.
- С чего бы? - вяло удивился я.
- Нет чести в избиении слабого,- ответил рыцарь и стал медленно засовывать меч в ножны.- Вы доказали свое благородство, сэр Эскер, у меня нет претензии к вам.
В мозгу у меня что-то вспыхнуло, но уже не от боли, а от ярости.
- А пошел ты со своей честью, Мронов выкормыш! рявкнул я. Отбросил с плеча руки Патрика, шагнул впе-ред и поднял тяжелый, как глыба, меч.- К бою!
