Синдин наклоняется и проверяет пульс у Энгиона, довольно ухмыляется.
— Мертв? — уточняю я.
— Ну дак! — гном только ладошки не потирает.
Грэм, не отрываясь, смотрит в портал.
Из кустов на аллею вываливаются какие-то люди. Вид у них растерянный.
— Господин, — обращается один из них неизвестно к кому из нас, — Где мы господин?
— Неподалеку от Библиотеки, любезный, — улыбаюсь я.
— А как же… — мужчина явно не понимает, как здесь оказался.
Грэм подходит к телу и переворачивает его носком ботинка.
— Узнаете? — равнодушно спрашивает он.
Люди растеряно вглядываются в мертвое лицо Энгиона.
— Так это же… Это же тот пресветлый, что давеча заезжал в деревню, — наконец соображает один из них.
— Заезжал, а потом? — мне становится любопытно, что еще они помнят.
— Заезжал… — мужики переглядываются.
Я вздыхаю.
— Околдовал он вас, почтеннейший. Околдовал и сюда пригнал. А как умер, так колдовство его черное и рассеялось. Да вы не волнуйтесь, — спешу успокоить их я, видя, что мужички опасливо пятятся от нас, — теперь-то уж все позади. Все по домам вернетесь, всем поможем.
— Благодарим, господин, — бормочут люди, но все ж почитают за благо убраться от нас подальше.
Синдин хихикает и собирается хлопнуть меня по плечу. Я не сразу распознаю в комарином писке звон летящей стрелы, но Грэм взвивается в прыжке. Сам он не успевает прикрыть мне спину и толкает гнома. Предназначенная мне стрела впивается тому в горло, а туда, откуда она прилетела, уже несутся огненные шары саламандра.
Гном мешком опускается на землю и почти сразу истаивает, лишь пыльная кучка одежды остается на дорожке, но скоро и она исчезнет.
— Грэм, ну ты и свинтус! — возмущается Рената, — Нет, чтоб сам подставиться!
— Не успевал, — виновато пожимает плечами оборотень, — Этот гад знал в кого стрелять. Гектор, ты цел?
— Цел, — у меня только теперь начинают дрожать руки, и кружится голова.
— Сядь, — командует вервольф, — и приди в себя. Только твоего обморока нам не хватало.
Я послушно опускаюсь на землю рядом с Ренатой и Серебряной леди. Хандариф с довольным видом подсаживается к нам. Грэм оглядывается на замок.
— Синдин с подмогой возвращается, — рассеянно сообщает он.
— Надо бы что-то сделать с этим порталом. Еще не хватало, чтобы оттуда иномирцы посыпались на нашу голову, — бормочу я.
Словно в подтверждение моих слов в светящемся овале стремительно возникает силуэт мужчины. В наш мир он вбегает и, с трудом тормозя на полном ходу, врезается в оборотня. Грэм успевает подхватить незнакомца и удержать на вытянутых руках. Растерянность на лице мужчины медленно сменяется изумленным узнаванием.
— Ты… Ты… — шепчет он, — Ты же вервольф.
— Ну? — оборотень продолжает поддерживать парня в ожидании очередного обморока, но тот и не собирается отключаться.
— Ты… Значит, Марта… Где Марта?!
Он начинает лихорадочно оглядываться по сторонам, пока не находит взглядом нашу группу.
— Марта! Что вы с ней сделали?!
Оттолкнув Грэма, он бросается к нам, падает на колени перед Серебряной леди.
— Марта?!
Он потрясенно смотрит на эльфийку.
— Это — Марта?! -
— Если ее так зовут, то да, — пожимает плечами Хандариф.
— Она… Она же… Она…
— Ну, да, она — эльфийка, Серебряная леди, — насмешливо сообщает оборотень, подходя поближе, — А вот ты кто такой?
— Вы… Она… Что?! — теперь он с ужасом смотрит на труп Энгиона.
— Скорее бы уже убрали эту падаль, — морщится Грэм, — Ну, что уставился? Это она его уделала. И слава богам. Кроме нее никто не смог бы.
— Грэм, перестань! Совсем человека зашугал, — прикрикивает на него Рената, — Успокойтесь, — она обращается к незнакомцу, — Марта сейчас придет в себя. Это на нее магия так действует. Я тоже, когда пришла, сознание потеряла.
— Вы… — парень вглядывается в ее лицо, — Вас я тоже помню.
— Вы видели ее рисунки?
— Да. И его, — он кивает на мертвого эльфа, — Она просила уничтожить два портрета. Я не смог. Они не рвутся, не намокают. Их нельзя разрезать. Они даже в огне не горят!
— Знаем, проверяли, — усмехается Хандариф.
— Вас… — парень переводит взгляд с меня на саламандра, — Нет, вас двоих я не помню.
— Хандарифа она нарисовала одним их первых, а я вообще человек, меня она видеть не могла, — отвечаю я за нас обоих.
— Значит… Значит, она знала, что уйдет сюда? Но ей же нельзя! У нее диабет! Она умрет здесь без инсулина!
— Рената, переведи, а? — просит маг.
— Это болезнь такая. Хроническая.
— Она же эльфийка! — искренне удивляется Грэм.
— Это она здесь эльфийка, а там она была смертной и прожила бы лет шестьдесят от силы, — объясняю я, а потом обращаюсь к нашему гостю, — Вы ее забрать хотите? С таким лицом и ушами? Тем более, что здесь у нее от этого ее… как вы сказали?
— Диабета, — подсказывает Рената.
— Вот именно! Здесь от него уже ничего не осталось. Эльфы не болеют в нашем мире.
— Офигеть! А я? Я же тоже прошел сюда.
— А вы, друг мой, человек. И я не думаю, что вам понравится быть человеком в нашем мире, — усмехаюсь я, — Здесь мы раса не доминирующая.
— Паша? — мы все поворачиваемся к лежащей на земле женщине, — Паша, ты? Откуда?
Она обводит взглядом всю нашу группу, потом смотрит на приближающихся Синдина, Арианну, Риоха и близнецов.
— С ума сойти! Их все-таки двое! Ой! А Энгион? Я…
— Все в порядке, миледи, — Рената спешит успокоить ее, — Вы убили его. Теперь все будет хорошо.
Лицо эльфийки, когда она смотрит на девушку, озаряется искренней симпатией.
— Вы… Я даже не надеялась всех вас увидеть! Паша! А ты откуда здесь взялся?!
— Да я увидел, как что-то засветилось в аллее, а потом ты туда вошла и исчезла. Ну и…
— Господи! Так проход до сих пор открыт?! Значит, я могу вернуться?!
— Зачем?! — в ужасе вопят близнецы, сверля восхищенными взглядами Серебряную леди.
— То есть как? Я же…
— Оставайтесь, Маргарита Францевна.
— Паша?
— Уши свои потрогайте, и поймете. А потом еще в зеркало посмотрите, и вообще все сомнения отпадут.
— Я не… — эльфийка смешно хватает себя за уши и вскрикивает.
— Я же говорю, оставайтесь. Я что-нибудь придумаю для Ани.
— Не надо. Я… я сама ей все объясню. Она, наверное, должна знать. Просто возвращайся. Нужно закрыть этот портал, пока еще кто-нибудь случайно здесь не оказался.
— Нет! — если бы не Синдин, Грэм мог бы и ломануться в тот мир без всякой подготовки, но гном его удерживает.
