Ни разу не пожалел граф Гуго о своих беседах с Константинусом, дававшим порой Его Светюсти весьма дельные советы. Никогда не упоминал лекарь в разговорах со своими собеседниками графских тайн. Ни разу не взял лекарь платы за свое искусство. Платой за лечение и советы мудрого армянина служила ответная услуга. И только.
Поначалу от поклона граф опешил, на секунду возникла мысль позвать стражу. Лекарь оказался излишне догадливым. Но по зрелому размышлению Его Светлость усмотрел выгоду в подобной догадливости Константинуса. Лекарь, несомненно, понял ход мыслей собеседника, но ни словом, ни жестом этого не показал Бестрепетно, всем своим видом выражая покорность графской воле. Такого Константинуса граф еще не видел, вместо лекаря перед Его Светлостью стоял искушенный царедворец.
Наконец граф Гуго прервал молчание, с любезной улыбкой обратившись к лысине, окруженной седыми волосами:
— Мой друг, думаю, это не нужно. Пусть кланяются пустые головы, способные лишь на это. Я рад, что мое предложение вам по душе.
Константинус распрямился и, скользнув по собеседнику маленькими, хитрыми глазками, растянул губы в улыбке: — Не только по душе, я счастлив помочь вашему величеству. Извините глупого старика, я хотел сказать — вашей светлости. Могу ручаться, что никто не заподозрит подмены. Только необходимо принять еще некоторые меры, потребуются люди для постов между кварталами. Посты должны выступить одновременно, перекрыв весь город. После этого в каждом квартале глашатай объявит указ о борьбе со случившейся напастью.
— Хорошо, — кивнул головой граф Гуго, — а мой постоялец узнает о случившемся от меня. Да и городские слухи подтвердят правдивость моих слов. С недавних пор мой постоялец стал… немного самоуверенным.
— Я могу сделать это вместе с вами, — вновь склонился в поклоне Константинус, — это сможет придать определенную достоверность непроверенным новостям. Кроме того, думаю, что все необходимое я смогу подготовить лишь к рассвету. Только мне потребуются не дохлые, а живые грызуны. Конечно, у меня живет парочка, но их будет мало. Этой ночью трое нищих доставят мне новую партию. Мне жаль, они отличные крысоловы, но боюсь, что утром мы сможем предъявить почтенному Каэтани не только трупы крыс.
Утром следующего дня легат его святейшества Адриана Бартоломео Каэтани стоял на утренней молитве, когда в отведенную ему горницу тихо постучали. Встав с колен и, отряхнув от пыли края серой ризы, легат подошел к двери.
На пороге стоял граф Гуго и неизвестный легату уродливый толстяк. Сделав небрежный жест в его сторону, Его Светлость отрывисто представил посланцу Рима своего спутника: — Это Константинус, лучший лекарь в городе. Он никогда не посмел бы и близко подойти к моему дворцу, если бы не одно обстоятельство. Впрочем, он все расскажет сам.
Лекарь сложил лодочкой руки на необъятном пузе и на коленях подполз к Бартоломео Каэтани. Посланец Папы небрежно благословил лекаря и вкрадчиво поинтересовался: — Что случилось, чадо? Поведай об этом слуге Господа.
Мысленно граф ухмыльнулся. Посланец Папы кутал худенькое тело в складках ризы, но торчавшая из ворота тонкая и длинная шея превращала легата в цыпленка. Да и тонкие волосы вокруг тонзуры на маленькой голове весьма напоминали цыплячий пух. Цыпленок в ризе, да и только.
Это сходство еще больше было заметно именно теперь, когда рядом с Каэтани на коленях стояла пивная бочка, на которую весьма походил Константинус. Более непохожих людей нужно было еще поискать.
От благословения хилой руки лекарь принялся хмыкать носом и причитать по-бабьи, благо Бог щедро наградил лекаря — было чем шмыгать. При этом Константинус заливался слезами и изо всех сил пытался поцеловать руку священника, всем своим видом выражая нерукотворную радость овечки от встречи с пастырем. Старательно изображал недоумка старый лекарь. И не просто недоумка, а крещенного покойным епископом Мартином, умершим в Ашуре лет тридцать назад. Вскоре после его смерти ведьмаки надавили на городской Совет, и миссию взашей вытурили из города.
Отлично играл свою роль старый лекарь, так играл, что папский посланец уверовал в явление заблудшей овечки. Не знай граф хитрого лекаря уже почти полвека, сам бы поверил. Но пауза слишком затянулась, Его Светлость решил поторопить вошедшего во вкус Константинуса.
— Слушай, лекарь, ты дело говори его преподобию, а не слезы лей от радости. Изложи нам все по порядку, не суетясь и во всех деталях.
В руках графа Гуго, как по волшебству, появился кошель с золотом. Рыдания лекаря молниеносно затихли, и Константинус, поднявшись с колен, выпалил в пространство: — А что рассказывать. Чума в городе, вот и все подробности. Крысы третий день дохнут, а сегодня на базаре, что у квартала Медников, трех доходяг нашли. Чума, как есть чума. Послал кару нам Господь за грехи наши великие…
Бартоломео Каэтани взмахнул рукой — и причитания лекаря вторично как отрезало. Было похоже, что посланец Рима доволен словами старого лекаря. Миг спустя лицо легата приняло скорбный вид, только в глубине глаз играла злая радость. Для планов священника все выстраивалось как нельзя лучше. Однако со скорбным ликом легат продолжил расспрашивать лекаря: — Скажи мне, чадо, кто еще, кроме тебя, знает о чуме? Возможно, в городе о ней уже говорят?
От ласкового голоса Каэтани в воздухе запахло ядом и смертью. Граф и лекарь отлично поняли, что имел в виду посланец Папы. Оба поняли, что предлагает легат графу Гуго убить лекаря, знающего о чуме. Пусть вымрет город язычников от кары Божией, пусть выжившие навеки запомнят гнев Божий. Смерть ждет ашурцев за изгнание слуг Божиих. И он, Бартоломео Каэтани, станет мечом Господа, обратившим язычников в прах!
Графа передернуло, до такого безумного злодейства даже он не мог додуматься. Слыхано ли это — скрыть в городе весть о чуме! Ведь вымрет весь город! Граф всю жизнь карабкался к власти по лестнице из трупов, искренне считая, что жестокость должна быть необходимой. Понапрасну убивать граф не любил. Именно поэтому Его Светлость сдержался и не позвал стражу и палачей для Бартоломео Каэтани.
Для себя граф Гуго решил окончательно: Каэтани скоро умрет от наиболее мучительного яда! Этот заморыш собрался выморить целый город! Мой город!
Возникшая мысль запытать легата до смерти, была приятной, но, к сожалению, жизнь редко складывается столь удачно. Впрочем, если Христово воинство повернет домой, а не станет ожидать конца чумы, то Каэтани ждет отдых в новой камере пыток. И ничего приятного для легата в этом отдыхе не будет.
Его Светлость готовился не только к коронации, но и удержанию короны на своей буйной голове. В частности, вчера мастера закончили постройку новой камеры пыток с дополнительными приспособлениями. Кроме того, граф Гуго выписал новых палачей из Багдада, справедливо рассудив, что восточные пытки превосходят всякое воображение, а страх подданных стоит небольших расходов.
