Удар, еще удар — фонтан искр разлетается в стороны, но удар слишком силен, и минг валится на спину, зацепившись шпорой за тело лежащего у него под ногами ополченца. Тому, впрочем, уже все равно. Синтия бросается вперед, чуть не цепляясь спиной за поднимающийся для нового удара меч Шен-ка, ее клинок бьет с убийственной точностью прямо в узкую смотровую щель шлема.
Легран взметнул свой двуручник над головой и замер. Бить стало некого… Медленно опустив оружие, он огляделся, постепенно приходя в себя и начиная воспринимать окружающее как обычный человек.
И тут же почувствовал, как просится наружу содержимое завтрака, как желудок сжимают спазмы… Он такой был не один — то там, то здесь виднелись стоящие на коленях фигуры, выплескивающие из себя желто-зеленую жижу — словно бы мало досталось земле крови, нужна была еще и эта гадость. Несколько мужиков — тертых жизнью, видавших и не такое — продолжали деловито снаряжать арбалеты и выпускать болт за болтом сквозь огненную стену… горючка пылает долго, так сделана — этому огню пищей станет все: и плоть, и сырая земля… А плоти сегодня пламени досталось в избытке, даже на первый взгляд в огненное кольцо попала едва ли не сотня «Волков». Еще с полсотни, не меньше, тел в доспехах с эмблемой в виде раззявленной клыкастой пасти лежало внутри огненного полукружия… да только куда больше было тел иных — в простых кольчугах, разномастных шлемах. Кое-кто сумел унести с собой в мир иной врага, а были и такие, что толком не успели даже за оружие ухватиться. Сколько ратников расстались с жизнью за эту недолгую схватку — сотня, полторы… Размен один к одному, хотя его и можно было назвать неслыханной удачей, ибо менялись вчерашние мужики на опытных, закаленных в боях воинов, все же был поражением.
Чья-то тяжелая рука схватила Шенка за плечо, рванула на себя — зло, жестко. Темплар обернулся и уставился прямо в налитый кровью глаз Штыря. Великан пребывал в бешенстве… хотя это, пожалуй, было еще очень мягко сказано.
— Ты что, алый, охренел совсем? — заревел экс-бандит, брызгая слюной. — Ты, мать твою, командир хренов или кто? Какого рожна в драку полез, спрашиваю? Тебя, дубину, учили, где в бою место командиру?
Тонкий недлинный клинок, словно по велению магии, тотчас же возник у самого кадыка бугая. Тот отмахнулся, как от пчелы, удар массивной лапы сломал бы руку наглецу — но ладонь впустую вспорола воздух, а клинок, отпрянув на мгновение, чтобы уступить руке дорогу, тут же вернулся на прежнее место, легонько кольнув бугая в шею.
— Остынь, — раздался шипящий звук, и Шенк даже не сразу понял, что это голос Синтии, явно находящейся на опасной грани срыва.
Вероятно, вид этой пигалицы, тычущей в его сторону своей зубочисткой, настолько поразил Штыря, что он сделал шаг назад, а затем вдруг захохотал, уперев руки в боки. Знай он, что перед ним стоит почти взрослый вампир, не смеялся бы так…
— Ты о своем хахале заботишься, девчонка, — выдавил он сквозь гогот, — дык не пускай его в драку. Его дело командовать, понимаешь?
Клинок тут же исчез — красивым, стремительным движением вернувшись в ножны. Шенк встретился с глазами Синтии, поблескивающими сквозь прорезь шлема, и почувствовал, как по спине пробежал холодок, а волосы на голове зашевелились. Взгляд вампирочки не обещал ничего хорошего.
— Он прав, Шенк, — холодно процедила она сквозь зубы. — Полезешь еще раз в драку, сама тебе по голове дам. Ясно?
— Ого, а девка-то огонь! — снова заржал Штырь. — Ладно, алый, думать давай. Огонь их задержал, через речку не сунутся…
— С чего бы?
Разбойник помедлил, затем чуть виновато пробасил:
— Знаю я это место, тут дно обманчивое. Воды вроде и немного, да только и лошадь увязнет, не то что латник. С виду песочек, а на деле все тут илистое, топкое… Сколько эта дрянь гореть будет?
Темплар покачал головой — вряд ли огненная стена продержится достаточно долго. Сожжет все, что может гореть, и угаснет. А тогда «Волки» снова пойдут в бой — и остановить их будет уже нечем… разве что телами. Хм.., это мысль.
— Слышь, Штырь, пусть парни таскают трупы да кидают их в огонь.
— Всех? — несколько оторопело спросил великан, видать, даже его проняло. — И… своих?
— Огненное погребение — лучшее прощание с воином, — пожал плечами темплар, стараясь, чтобы в голосе прозвучала хоть капля уверенности в собственной правоте. — А уж если таковое погребение продлит жизнь его товарищам…
— Ясно, — коротко кивнул Штырь и тут же заревел, как раненый медведь: — Эй, вы, улитки! Тащите мертвяков в огонь, да живее!
Ополченцы, один за другим, включались в работу. Замотав головы тряпьем, дабы чудовищный жар, способный сжигать и плоть, и даже землю, не опалил лица, они подтаскивали покойников к бушующему огню и, надсаживаясь, швыряли тела в костер. Шенк с тоской провожал взглядом тех, кто еще не так давно был жив, шагал рядом с ним, шутил, ругался, вытаскивая телегу из очередной промоины… одного узнал лишь по одежде, тут же вспомнил — тот мальчишка. Словно наяву, встала перед глазами картина, как обезглавленный воин делает свой последний шаг. Он выругался, запоздало вспомнив, что не пристало рыцарю Света использовать такие слова.
Сквозь коптящее пламя он заметил, как отхлынули назад потрепанные сотни «Волков», дабы уберечься от редких и не всегда метких стрел. Одна из сотен рванула на рысях куда-то в сторону. За ней последовала вторая, третья…
«Брод ищут, — отрешенно подумал темплар. — Перейдут реку, затем ударят на нас, минуя огонь. Посмотрим, прав ли был Штырь насчет дна».
Не стоило сомневаться в знаниях ветерана, который к тому же немало времени лиходействовал на местных дорогах, а оттого знал здесь если и не каждую тропку, то уж каждую вторую — наверняка. Брод «Волки» нашли быстро, переправились, даже не замочив брюха коней, и теперь строились для атаки на той стороне реки. Темплар еще раз посмотрел на воду — на первый взгляд воды человеку даже не по колено, меньше. И песок… темный, правда, необычно темный.
— Эй, остолопы! — заорал с того берега уже знакомый Шенку латник, только теперь его доспехи куда меньше сияли на солнце, покрытые сажей.
«А ведь уцелел же, гнида, — подумал темплар, опираясь на меч. — Везет подонку… не полез вперед, в огонь…»
— Эй, я тебя зову, алый! — надрывался тем временем Регнар. — Думаете, огонек ваш поможет? Так теперь сами в него пойдете! А то, может, сдадитесь? Обещаю жизнь каждому второму!
— Ты языком-то не трепи, — ответил густой бас одного из ратников, со своего места Легран даже не видел, чей именно. — Драться собрался, так дерись… а то огонь уж стихает, дровишки нужны. А твои щенки дивно хорошо горят.
