Плотам оставалось до берега около пары метров. Раздалась команда: "Носовую гребь суши!" Дерево навалилось на камень, уши резануло скрежетом и треском. Дюжие мужики с верёвками спрыгнули на пристань. Мало-помалу удалось развернуть боком все плоты, отдать швартовы (по крайней мере, больше криков про эти чёртовы "швартовы" не слышалось — видимо, их успешно отдали), и теперь бородатые здоровяки с лёгким недоумением оглядывались по сторонам, разыскивая грузчиков.
Роннен вышел вперёд и отсалютовал.
— Лорд Крим, городская стража. Приготовьтесь к осмотру.
— А где таможня? — нахмурился вышедший вперёд детина с заплетёнными в несколько кос грязными лохмами. Видимо, старший.
— Сегодня мы за таможню, — любезно улыбнулся мой супруг.
— Ну этта… у нас всё в порядке, — кажется, иметь дело с моей дражайшей половиной совсем не входило в планы плотогонов. Увы, жизнь жестока.
— Разумеется. Тем не менее, приготовьтесь к осмотру. Я имею в виду… а ну живо в сторону, мерзавцы!
Какой-то резвый мужичок попытался прорваться к товару. Мимо Кеоссия. Бедняга…
— Ещё кому-то объяснить, что стоять надо смирно? — Роннен удостоил дёргающееся на камнях пристани тело всего одним холодным взглядом. — Ливис, Акьен, Маржен, Саржич — обыскать их! Лорд Имарра, сделайте одолжение, проследите, дабы обошлось без… эксцессов.
Кеоссий с застывшим выражением лица переместился к толпе плотогонов. Всё, теперь они будут вести себя безупречно.
Никогда не любила Ваирманга. И никогда не желала работать с ним в одной упряжке.
— Реус, где?..
— Здьессь…
А хорош тайничок! Сходу и не разглядишь — люк замечательно подогнан, распилы на дереве незаметны. Интересно, таможня знает? Впрочем, сейчас мне не до взяточников в параллельной городской службе.
Плотогоны совершили одну из самых распространённых человеческих ошибок. Решили: если кехчи одет не в нагрудник со знаками различия городской стражи, значит, это не тот кехчи.
Вообще, людям нравится думать, что другие народы и расы "на одно лицо". Все косоглазые, все зеленокожие… Дураки и варвары, да.
Какие семь мешков лапши повесил на уши плотогонам Реус-Зей? Добирается в Дойл-Нариж отомстить отступникам? Хочет поторговать? Я могу узнать, если захочу. Ящер мне ответит.
Хочу ли я?
— Ну-ка, ну-ка… Великолепно. Самое лучшее, ты прав.
Роннен выпрямился, держа в руках арбалет. Новенький, тщательно смазанный. Смертоносный донельзя.
— Ребята, выгружаем. Наше новое вооружение прибыло.
Альтима Имарра захлопала глазами. Я вздохнула.
— Городской совет отказал страже в дополнительном финансировании. А кольчуги уже на ладан дышат. Вдобавок, если у преступников имеются новые модели арбалетов, нам они тоже нужны, верно?
— Но… он нанял контрабандистов доставить оружие стражникам?
— Вы имеете в виду Роннена, леди Имарра? Что вы: он никого не нанимал. Просто некий кехчи захотел провезти в Дойл-Нариж контрабанду. Незаконное, крайне незаконное деяние. Плотогоны могли отказаться, ведь они знают, чем грозит такая коммерция. Увы, люди падки на быстрые деньги. Очень, очень поучительно, не находите?
— Но… да, вы правы, леди Крим. Крайне… впечатляет. Оружие в качестве контрабандного товара этот кехчи выбрал, надо полагать, случайно?
— Надо полагать, леди Имарра…
В этом холодном и расчётливом предприятии — весь Роннен. Но я никогда не произнесу таких слов вслух.
Зачем бы?..
Возвращались мы, уже когда перевалило за полдень. Допросы, заполнение протоколов изъятия и освобождение почтенных граждан, задержанных Нен-Квеком и Нен-Реусом "до выяснения обстоятельств" отнимают массу времени. Я не жалуюсь, правда. Просто если бы кто-то взял на себя труд с самого начала объяснить новобранцам, что жизнь стражника состоит в основном из бланков и инструкций, а не из лихих погонь, то нервы у всех остались бы целее.
На подходе к зданию городской стражи нас встретила мрачная, угрюмая толпа, из центра которой шёл знакомый вой с причитаниями. Я дёрнулась. Нет, только не это…
Увы — меня никто не спрашивал.
Мурашиха таки нашла своего мужа.
Барсарохи, семь лет назад
Первой брачной ночи не вышло. Роннен был занят поиском приличных кузнецов, оружейников, шорников… На Кушана в этом смысле надеяться не стоило: пузанчик гонялся за дешевизной, а не за качеством. Я подождала некоторое время, затем (не без облегчения, признаться) завалилась на телегу. На третьем сне рядом примостилось большое и тёплое тело, знакомый голос пробормотал: "Всё в порядке". Вскоре новоиспечённый супруг тихо посапывал, а от меня дрёма почему-то сбежала. Я пошевелилась, шепнула повернувшему голову Криму (ты теперь и сама Крим, Яна, привыкай!): "Схожу туда…" и слезла с телеги.
Забавно: раньше спокойно могла назвать сортир сортиром, а после свадьбы начала стесняться.
Прошлась. Запрокинула голову, поглазела на звёзды: незнакомое всё… Присела под кривым, растрёпанным деревом и тихонько заплакала — ни с чего, просто так.
Айсуо возник рядом, потоптался, виновато засопел. Я срочно вытерла слёзы, уставилась на пацана.
— Ты-то чего?
— Не сумел помочь. Простите, госпожа.
Небеса милостивые, теперь ещё его утешать!
— Ну и что бы ты смог сделать?
— Я не знаю. Унести вас обратно в ваш мир?
Сердце стукнуло посильнее.
— А ты… справишься?
В ответ — мрачный взгляд и горестное сопение.
— Нет, сейчас уже нет. А тогда… сил не хватало. Но трещина между мирами ещё была открыта! Стоило попытаться.
Я вздохнула. Блин, ну как порой не хватает телесного контакта! Погладить, за уши потрепать…
— Успокойся, а? Надрываться зря — глупо, сам же знаешь…
Вот-вот, успокойся. И мне душу не рви.
— А сейчас я могу только мелочь какую-нибудь между мирами пронести. Записку там, ножик… Ничего серьёзного.
Записку… маме…
Патроны, дура!
— Точно можешь?
— Угу.
Так. Спокойно, Яночка, не пори горячку. Надо расспросить Айсуо подробнее, а затем определиться…
— Иана?
Здравствуй, семейная жизнь. Чего ж тебе не спится-то?
— Уже иду, лорд Крим.
— Роннен, моя леди.
— Да, конечно.
Заснуть удалось только под утро. В голову лезли всякие глупости. О том, как здорово было бы рвануть домой, обнять родителей, отвесить брату подзатыльник. С работой, конечно, придётся попрощаться, ну да в нашем мире ещё найдётся место девушке с высшим образованием. Заведу, в конце концов, личную жизнь…
Почему-то невыносимо захотелось посмотреть на спящего Роннена. Я повернула голову — и уставилась в широко распахнутые глаза. Затем муж еле слышно хмыкнул, одним мягким движением сграбастал меня в охапку и притянул к себе.
