— В любом случае, спасибо ещё раз.
— Долг, Дмитрий Старцев, — напомнила девушка. — Теперь ты мой должник.
— И я что, должен теперь стать твоим фаворитом?
— Нет. Быть подле меня — честь, а не наказание. Использовать право долга для такого недостойно меня и моей чести. Ты сам должен этого хотеть, просить меня. Так что нет, но не сомневайся, я придумаю способ мне отплатить.
И с этими словами девушка развернулась и, шелестя юбками, направилась прочь с демонстративно поднятым подбородком.
— Странная она… — немного успокоилась Даша, но я все ещё чувствовал её дрожь.
— Есть такое.
— Но симпатичная, — шмыгнула носом сестра. — Как сестра и подруга я бы сказала тебе забыть о ней и помнить о Тане, но как член нашего довольно слабого рода советовала бы к ней присмотреться. Северяне — народ необычный, но она дочь ярла Тысячи Фьордов. Брак с ней вернет нам дворянство.
— Ты забегаешь слишком далеко, Даша, — покачал я головой. — Брак? Пф-ф-ф… У меня сейчас дел куча. Нужно разобраться с Беспаловым как-нибудь.
— Дим, нравится тебе это или нет, но ты глава рода. Если я выйду замуж за дворянина, то мне придется уйти в другую семью. А Старцевым нужны наследники, иначе наш род канет в лету. В другой ситуации я бы сказала не торопиться и найти себе хорошую жену, но когда нас регулярно пытаются убить, я начинаю думать, что стоит сделать это поскорее и заделать уже наследника.
— Чтоб и их заодно убили? — хмыкнул я.
— Да. Что?.. Нет! Дима! Придурок! — сеестра ударила меня кулаком по плечу, а я улыбнулся, увидев, что ей лучше. — Я имела в виду… Ты же говорил, что твой контракт завязан на мне и чести рода. А если бы меня сегодня убили, что бы случилось с тобой?
— Думаю… Меня бы вышвырнуло из тела, оставив пустую оболочку.
— Вот именно! Ничего бы не осталось от нашей семьи. Ни детей, ни наследников.
— Мне кажется, ты немного драматизируешь.
— Вовсе нет! Я… Ладно… — выдохнула Даша. — Давай обсудим этот вопрос потом. Но Дим, правда, держи его в голове. Если не станет нас двоих, то не станет Старцевых, а этого нельзя допустить.
— Я понял. Понял, — отмахнулся я.
* * *
— И это сойдет ему с рук?! — зарычал я и ударил по столу, снеся его. Валентина Сергеевна тут же отступила, а Рубцов поморщился, поглядывая на обломки стола.
— Держите себя в руках. Можете мне не верить, но мне это нравится не больше, чем вам. И все же мы бессильны. Беспалов сейчас очень могущественный человек, он держит в своих руках почти все оружейные заводы страны. И если мы придем к Его Величеству и скажем, что он участвовал в покушении на Лизаветту, случившемся в Мариинском театре, то нас подымут на смех.
— Он пытался убить мою сестру. Он направил джинна из тех двоих, что пытались убить Лизаветту, и вы говорите, что не можете это доказать? — я подошел и взял старика за грудки. Он ахнул, Валентина бросилась к нему, но тот жестом остановил её. — Да что вы вообще можете, Рубцов?
— Я понимаю, что вы злитесь.
— Нет. Я ещё не злюсь. Но когда разозлюсь, вы узнаете, — сказал я ему прямо в лицо и отпустил старика.
— Дмитрий, поймите, мы противостоим очень могущественному и хитрому человеку. Он построил целую металлургическую империю. И боюсь, чтобы его свергнуть, нужно нечто большее, чем простые слова. На данный момент его слово против вашего.
Я заскрежетал зубами.
— Но во всем есть и плюсы. Мы многое узнали за эти месяцы. Совсем недавно мы и понятия не имели о его причастности к трагедии Мариинского театра. Теперь мы об этом знаем.
— Но зачем? — уже чуть спокойнее спросил я. — Зачем ему предавать Императора?
— Он не предает Императора, да будет тот править вечно. Беспалов считает, что делает это для блага страны. Ему нужна война с хагга и османами, и он пытается спровоцировать конфликт. Смерть или похищение принцессы могли стать той искрой, что подожжет пороховую бочку, что осталась от прошлой войны.
— Война? — удивился я. — Зачем это ему?
— Власть, влияние, деньги. Он уже давно пытается стать вторым человеком в стране, и эта война — его шанс. За последние годы он построил больше двух десятков новых оборонных заводов, производящих оружие и транспорт. Потратил на это почти половину состояния, но война всё это окупит. По его мнению, война ослабит внешних врагов и укрепит власть Императора, да будет править он вечно, а заодно и его. Понимаешь?
— А мой отец был противником войны? — догадался я, и Рубцов сдержано улыбнулся, подтверждая эту мысль.
— Верно.
— И имел большое влияние на Императора?
— Как человек, что большую часть службы проводил рядом с ним — без сомнения.
— Ещё одна из причин, почему он мешал Беспалову, — вздохнул я. — Нам нужно как-то ответить. Нанести удар достаточной сильный, чтобы он почувствовал, но такой, чтобы в итоге не обвинили меня.
Рубцов согласно кивнул.
— Есть у меня пара мыслей на этот счет… — загадочно произнес старик и едва заметно улыбнулся.
* * *
— Ну и как всё прошло? — поинтересовался Вадим Мальцев, скрестив руки на груди. Глава рода Мальцевых был крепким, слегка упитанным человеком за шестьдесят, облаченным в дорогой парадный мундир, и ходил с тростью с рукояткой из бивня в форме головы волка.
— С Беспаловым или нашим юным другом?
— С обоими.
— Беспалов как обычно самовлюблен и считает себя самым умным и хитрым, — устало вздохнул Рубцов. — Уверен, что у нас на него ничего нет, а даже если есть, то мы не решимся это использовать. Но даже я не ожидал, что он пошлет джинна за дочерью Алексея.
— Он ходит по очень тонкому льду. Если Император, да будет править он вечно, узнает, что Павел стоит за покушением на Лизаветту, его ничто не спасет. Ни люди, ни деньги, — согласно кивнул Мальцев.
— В любом случае, он согласился на “ничью”. Он отстанет от Старцева на какое-то время. Не думаю что на долго. Алексей слишком его унизил тогда, и теперь Павел стремится закрыть этот гештальт, уничтожив род Старцевых.
— Мелочный, впрочем как и всегда, — довольно улыбнулся Мальцев.
— Ну а у нас как дела?
— Всё почти готово. Лёня ждет только тебя.
— Тогда не будем заставлять его ждать, — пожал плечами Рубцов, и мужчины отправились в подвальное помещение, где уже во всю кипела работа. Десятки людей в рабочей одежде подключали провода, а худощавый светловолосый мужчина с кривым носом метался то туда, то сюда, проверяя всё оборудование.
Мальцев провел Рубцова в контрольное помещение, немного возвышающееся над главным залом, откуда открывался отличный вид через панорамное окно.
Рубцов лишь мельком взглянул на развешанные на нескольких досках страницы дневников Дмитрия Старцева. Настоящего Дмитрия Старцева, а не того существа, что занимает его тело. Помимо них тут хватало и других записей, сделанных уже учеными Мальцева на основе дневников. Лёня во время их исследований то и дело причитал, говоря, какой же всё-таки гений был тот, кто это написал. Теперь же пришел черед проверить это на практике.
Мальцев присел на стул чуть в сторонке, бросая заинтересованные взгляды вниз, Рубцов же предпочел постоять. Внизу, в главном помещении, находилось три десятка стульев, точных копий того, что сделал Дмитрий Старцев. Лёня, разумеется, усовершенствовал некоторые компоненты и детали для лучшего контроля.
Наконец в помещение стали заводить “добровольцев”. Заключенных, которых должны были отправить в пожизненную ссылку в Королёв, но до места назначения они не доберутся. Одного за другим их стали рассаживать по стульям, крепко-накрепко приковывая.
Лёня лично контролировал всё, проверял каждый кабель и каждое подключение. Когда всех заключенных усадили на места и подключили, Лёня наконец закончил с подготовкой и отправился в контрольную комнату.
— Вадим Михайлович, Виктор Степанович, — поприветствовал он их.
— Всё готово? — спросил Мальцев.
— Можем начинать в любой момент.
