class="p1">Весь дальнейший вечер она продолжала прятаться среди толпы — присоединялась к различным компаниям, разговаривала с ними, даже изображала улыбку, но Ника знала, что что-то не так, она видела, что Эльпис тошнит от них, видела, как она прикладывалась к бокалу с вином — ещё и ещё, от чего глаза становились красными, а губы мертвенно синели.
Она же не может так и продолжать убегать от меня. Ника была уверена, что Эльпис намеренно избегала её. В этом крылась какая-то страшная тайна. В том, как Эльпис пила, давясь слезами. В том, как пыталась скрыться от неё. Ника больше не заговаривала с Эли, но продолжала следить за ней издалека. Самым удивительным было то, что Эльпис весь вечер провела одна. До сих пор Ника не увидела Пигмалиона. Что-то происходит, что-то нехорошее. Но она пока так и не смогла разгадать эту загадку.
Ответ пришёл сам, когда часы отбили десять вечера. Внезапно слуги стали приглашать всех гостей пройти в главный зал. Гонимая любопытством и поиском ответов, Ника последовала туда же.
Прошло порядка пятнадцати минут, прежде чем все гости заполнили зал.
— Зачем нас позвали? — слышала Ника в толпе.
— Должно быть будет торжественное объявление, — предположил кто-то.
— Какая-то новая сенсация, посмотри сколько позвали репортёров.
Ника и вправду заметила, как насторожились фотографы, обратив свои объективы к центральной площадке, которая пока оставалась пустой и ждала своих героев.
Внезапно в центр зала вышел солидного вида кириос с микрофоном. Судя по восторженным вздохам, местной публике он был хорошо знаком.
— Кириосы! Кирие! — провозгласил он торжественно. — Надеюсь, вы все наслаждаетесь замечательным вечером. Чтобы он стал ещё более незабываемым, прослушайте важное сообщение. Сегодня у нас в гостях вы могли наслаждаться обществом самой потрясающей музы Харибды. Давайте поприветствуем несравненную Эльпинику!
Зал взорвался аплодисментами. Эли вышла из толпы. Она продолжала улыбаться самым неискренним и наигранным образом. Вышла в центр зала, подошла к ведущему, после чего они что-то сказали друг другу, но слова потонули в аплодисментах. Взгляд Эльпис рассеянно блуждал по залу. Лишь натолкнувшись на Нику, она сразу же стыдливо прикрыла глаза, а затем отвернулась.
— Эльпиника уже много лет радует наши уши самыми мелодичными и мечтательными песнями. Мы имеем радость поздравить её с успехом альбома «Музыка Океании». Скажешь нам пару слов об альбоме? — Спросил ведущий.
Было явно видно, что Эльпис слишком нервничала, чтобы давать комментарии. Она изобразила на лице интерес и сказала в микрофон:
— Я очень горжусь этой пластинкой. И уверена, что каждая песня на ней найдёт отклик у моих слушателей.
Как же, каждая! Что, даже «Китобои»? Ника начинала злиться на подругу. Если та попала в беду, почему, спрашивается, она не могла искренне сказать ей об этом? К чему были эти глупые игры в кошки-мышки?
— Спасибо! — Ведущий продолжил свою речь. — Я правильно понимаю, что мы сегодня собрались здесь все ради тебя?
Эльпис наигранно развела руками.
— Возможно… — сказала она, отчаянно скрывая нервную дрожь в голосе. От кого угодно, но от Ники она не могла её скрыть.
— Давай пригласим сюда ещё одного человека, который очень ждёт встречи с тобой. Поаплодируем!
Зал зашёлся в рукоплесканиях, предвкушая интересное развитие шоу. Ника с каждой секундой чувствовала, как возрастает нервное напряжение.
Ожидаемо на площадке появился Пигмалион. Он выглядел довольным, и от одного его вида по позвоночнику Ники прополз ядовитый холодок.
— Представляю вам продюсера нашей любимой Эльпиники, главного директора студии «Оморфия» и, как я понимаю, нового председателя министерства культуры Ойкумены — кириоса Пигмалиона.
Зал поддержал шоу сдержанными аплодисментами. Они ещё смеют хлопать этому мерзавцу! Если бы только они знали, что он за чудовище!
Эльпис призналась Нике в том, что Пигмалион взял над ней верх. Изнасиловал её в обмен на возможность уехать из Харибды. Жаль, что эта жертва оказалась пустой. Сбежать в Океанию они не смогли, плата за вход оказалась слишком высокой. Ника никогда не сможет простить того, что совершил Пигмалион. С тех пор прошло полгода, а ненависть лишь надёжно укрепилась в её сердце. Вот кто достоин маски насильника Пана! В той оригинальной версии истории, где он вовсе не питал высоких чувств.
— Мало кому из вас известно моё лицо, — начал Пигмалион. — Обычно вы видите на сцене только Эли… Эльпинику, — поправился он.
Только я могу звать её Эли! Она моя! Ника едва сдерживалась от того, чтобы не прервать этот ужасный маскарад. Только вместо масок у них гримасы.
— Но я думаю, уважаемая публика понимает, что в основе любого успешного творческого проекта стоит хорошая организация и правильная реклама. Я рад, что этот союз таланта и маркетинга, начавшийся более пяти лет назад, привёл нас к общему успеху. И, конечно же, как и большинство из вас, я являюсь давним поклонником творчества Эльпиники.
Ника давилась от ненависти. Вдруг кожу под маской стало нестерпимо зудить. Она почувствовала, как пот стекает по шее.
— Именно поэтому мне бы сегодня хотелось разделить с вами мою радость. — Продолжал Пигмалион. Он вдруг повернулся к Эли и обратился к ней, — мы с тобой уже всё обсудили, но я всё-таки спрошу вновь. Эли, станешь ли ты моей женой?
Сердце пропустило удар. Ей показалось, что её ударили под дых. Ника шагнула назад и едва не наткнулась на кого-то из гостей, едва удержала равновесие. Мысли путались. Ей хотелось одновременно кричать, драться, забиться в истерике. Вместо этого, она замерла без движения, ожидая услышать ответ.
— Да! — ответила Эльпис с нервным смешком, который послышался Нике залпом рыданий. Муза, однако, сдержала эмоции. Она улыбалась восторженной публике, показывая белоснежные зубы, сжатые в немом вопле. Красные глаза едва сдерживали слёзы. Плечи так и норовили ссутулиться под невыносимым весом клятвы, но видимо тогда бриллиантовое ожерелье совсем бы передавило ей горло.
Нике показалось, что пол здания уплывает куда-то из-под ног. Вся авантюра с переодеванием и маской показалась теперь нелепейшей и глупой выходкой. Глупостью было даже просто прийти сюда. На что вообще она надеялась?
Смотреть на Эльпис ей стало невыносимо, да и выглядела она так, будто выпила бокал отравы. Зал заходился восторженными криками, возгласами одобрения и поздравлениями, громким смехом и аплодисментами. Только два человека во всём театре хотели сейчас раствориться без следа — это невеста и её возлюбленная в костюме Пана.
Ника поняла, что если сейчас же не окажется на свежем воздухе, то попросту упадёт в обморок. Она бросилась к выходу из театра.
Только ночной морозный воздух привёл её в чувства. На пустынной улице она сорвала с себя маску и растёрла горячее лицо снегом,
