Тюремщик отворил дверь.
– Привет, – сказал Рикки, входя в камеру.
Эри мазнула его взглядом и снова отвернулась к окошку. Он подошел ближе и присел перед ней на корточки.
– Как ты себя чувствуешь?
Вопрос явно задел за какую-то струну.
– Ой, вот только не надо, – бросила она, наконец удостоив его взглядом. – Так надоело это лицемерие. Ты зачем пришел?
– Я хотел... – Рикки замешкался, не сумев подобрать нужные слова.
– Я чего-то не сказала на допросе? Или ты так, – произнесла она с ударением, – поглумиться?
– А просто поговорить уже не получится? – он начал злиться. Эри скрестила на груди руки.
– Говори тогда, чего тянешь.
Рикки переместился на дощатый настил. От первоначального запала уже ничего не осталось, и теперь он и сам не знал, зачем пришел. Сказать, что ее судьба решена, а он не может помочь? Так она решит, что ему непременно захотелось лично озвучить приговор. Как будто от такого можно получать удовольствие.
В камере повисла угнетающая тишина.
– Я хочу спросить о Даррене Тигре, – нашелся Рикки.
Эри кивнула:
– Что именно?
– Ты ведь знаешь, что он сбежал? – на всякий случай уточнил он
– Слышала.
– Вот. Мне нужно понять, кто ему помог.
Эри усмехнулась:
– И ты пришел за этим ко мне? – в зеленых глазах сквозило презрение.
– Ты с ним месяц бок о бок прожила, – пояснил Рикки, не желая так просто сдаваться. – Может, Тигр что-то рассказывал.
– О том, как он сбежит, если нас всех схватят?
Рикки приоткрыл было рот, но так и застыл. Все не то и не о том он говорит. Да, перед ним Эри. Вечно бойкая и задиристая, но она приговорена к смерти. Тут кто угодно впадет в отчаяние. Даже она.
– Тебе страшно? – осторожно спросил он.
– Знаешь что, – проговорила Эри сквозь зубы. – Лучше тогда пытай. Только не смотри с этой унизительной жалостью. Бесит просто.
– И поэтому в Шадер тебя никто не жалел, – он отвел взгляд.
Эри снова повернулась к нему спиной и с удвоенным вниманием принялась изучать все тот же клочок неба. Рикки вздохнул и улегся на солому.
– Ты упрямая просто жуть.
– Ты не лучше, – не поворачиваясь, бросила она.
– Даррен Тигр сбежал, а других твоих друзей отправляют на войну, они уже и согласие дали. Так что ты осталась одна.
– И ты этому рад?
– Чему тут радоваться? – он положил руки под голову и посмотрел в серый потолок. – Шадер сожжена, все разбросаны по свету. И приказ о твоей казни уже есть. Послезавтра.
– Так скоро? – голос Эри дрогнул.
Рикки посмотрел на ее белокурый затылок.
– Мне очень жаль, правда, – проговорил он. – Знай, не одна ты считаешь себя беспомощной.
В камере снова стало тихо.
Эри повернулась к Рикки.
– Чего у тебя фингал под глазом?
Горностай смущенно отвел взгляд.
– Есть подозрение, что Даррену помог бежать кто-то из Рыцарей, – пояснил он. – Мне поручили выяснить, кто, но я так ничего и не узнал. Только со всеми рассорился.
– Ну и неудивительно, – Эри качнула головой. – Кому приятно думать, что его подозревают в измене? И притом свои же.
– Да я все понимаю, но дело-то надо сделать. Если провалю это задание, то Лидер вряд ли оставит меня в академии. А другой такой возможности в жизни уже не будет.
Эри посмотрела на свои руки.
– Вообще, ты молодец, что пытаешься пробиться, – неожиданно сказала она. – А как ты к ним попал?
– Меня завербовал Доминик Лис, – ответил Рикки, – но теперь он главный подозреваемый. Так что не знаю, как быть. Иногда хочется бросить все и бежать без оглядки, да некуда…
Она усмехнулась.
– Тут я тебя понимаю.
– Расскажи про свои странствия, – попросил Рикки.
– Ты протоколы разве не читал? – спросила она уже без злобы.
– Читал. Но это не то. Это не ты. Расскажи, Эри, правда.
– Ладно. Всяко лучше, чем сидеть и ждать, – и она начала свое повествование.
Солнце скрылось за горизонтом, клочок неба за решеткой потемнел. Франц велел разносить заключенным ужин, а сам забеспокоился о посетителе и решил наведаться к ним. В окошко двери тюремщику предстала довольно странная картина.
Эриал Найт и Рикки Горностай лежали рядышком на соломе и негромко разговаривали. Если бы Франц не знал, что она преступница, а он будущий Рыцарь Служения, то решил бы, что они старые друзья или даже влюбленные. Но эта мысль показалась настолько нелепой, что он не постеснялся выразительно кашлянуть.
– Простите, – сказал он через дверь. – Скоро заступает вторая смена.
– Подождите, пожалуйста, – попросил Рикки и, приподнявшись, посмотрел на Эри. – Я не знаю, что сказать и как…
Она приложила ладонь к его губам.
– Не надо, – и вытащив соломинку из его всклокоченных волос, добавила: – Спасибо тебе.
– За что? – Рикки удивился.
– За разговор.
Он смущенно отвел взгляд.
– Если бы я мог спасти тебя…
– Ты можешь сделать кое-что другое, – Эри хитро улыбнулась.
Рикки встрепенулся и посмотрел вопросительно.
– Если встретишь парня по имени Грионт Нюэльский, – продолжила она, – дай ему как следует за меня, хорошо?
– Обязательно, – Горностай улыбнулся, но через мгновение на его лице отразились мука и боль. Он поспешил встать на ноги.
– Прощай, – сказал он в дверях.
– Прощай, – тихо ответила Эри и, когда в коридоре стихли шаги, почему-то заплакала.
Без всякой на то причины.
Глава двадцать четвертая – Разгадка
Арок Ворон сложил пальцы в замок и посмотрел наверх.
– Знаешь, почему Крис взялся за расследование? – спросил он.
Рикки тоже задрал голову. Над ними сияла целая россыпь звезд.
– Почему? – он поднял ворот куртки, чтобы спрятать шею от ночного ветра.
– Он давно говорил, что нам нужен главарь или капитан, словом, кто-то, кто будет отдавать приказы и руководить. Никто, понятное дело, его не поддержал, а сейчас, думаю, он пытается доказать Лидеру, что он не только лучший, но и способен разобраться, что происходит.
– А он правда лучший? – спросил Рикки, продолжая смотреть на звезды.
– За последний год за ним много успехов, и Лидер его часто хвалил, но не думаю, что кто-то лучше другого. Да и вообще, это понятие странное. Вот раньше мы верили, что лучший из нас Даррен, потому что к нему Лидер относился по-особенному. А теперь видишь, как все вышло.
Арок ненадолго замолчал.
– Я знаю, что тоже под подозрением, – продолжил он, – но сейчас жалею, что не я его выручил. Он ведь мой друг, а я выбрал долг.
– Я тебя понимаю, – Рикки вздохнул.
Ворон повернул голову и посмотрел с удвоенным вниманием, но расспрашивать не стал.
– Ладно, что-то мы засиделись, – сказал он, поднимаясь со скамейки.
– Да, ты иди, а мне подумать надо.
– Тогда спокойной ночи!
Рикки проводил его взглядом и снова поднял глаза к звездам. Он должен был думать сейчас о расследовании, но вместо этого думал об Эри. Он ведь знал, что она невиновна. Видел ее в камере, видел эту тоску в глазах, слышал ее историю. Стоял рядом и ничего не делал. Заключил сделку с совестью. Но чем дальше, тем сильнее совесть протестовала, отказываясь выполнять свою часть договора.
Рикки наклонился и закрыл лицо ладонями.
Ну а что ему оставалось? Что он мог? Он – никто. Такой же сорванный листок, как она. Только у него еще есть Диана и остальные. Они ждут, надеются, что он станет кем-то и вернется, поможет.
Вот если бы Эри не сбежала из Шадер и не навлекла Охотников, если бы он ее тогда не оттолкнул, если бы... Они бы бегали по пшеничному полю и валялись в колосьях, а не в камере. И над головой было бы бесконечное, такое же звездное небо, а не серый потолок.
Рикки сжал пальцами виски, отгоняя непрошеные мысли, и встал. Надо было идти спать, а то завтра у него совсем не останется сил.
Он уже почти дошел до казармы, как неподалеку послышался подозрительный шорох. Он прижался спиной к стене и принялся всматриваться в полумрак. Дверь знакомо скрипнула, показалась мужская фигура. По очертаниям без труда угадывался Доминик. Тот несколько раз обернулся и осторожно двинулся в сторону аллеи, где совсем недавно они с ним и сцепились. Рикки пригнулся, чтобы его было хуже видно, и засеменил за Лисом. Сердце в груди забилось чаще.
