А тот, который убил матушку, на кровати. Гнев взыграл в крови Андреаса, и он также тихо подкрался к кровати, забрался на неё, встав над выродком и замахнулся топором.
В это же мгновение выродок открыл глаза, светящиеся в темноте, подобно кошачьим. От испуга Андреас вскрикнул, выронив топор на пол и порезав свою руку.
— Что… ты… — прохрипел мужик, пытаясь встать. Кажется, поднятый шум не разбудил его товарища. Андреас зажал рану на руке, шипя от боли. Глубоко порезало — долго заживать будет. Выродок вдруг шумно вздохнул и сглотнул слюну.
Андреас повернул голову в его сторону и понял, что повёл себя чрезмерно глупо. В следующее мгновение мальчишку схватили мёртвой хваткой, и он не успел даже пикнуть — вампир был беспощаден к своей жертве.
* * *
Менсис проснулся, когда услышал детский плач. Ведьмак не сразу понял, что происходило, вскинул голову и огляделся. Глаза быстро привыкли к темноте хаты, и мужчина увидел в слабом серебристом свете Ангарет силуэт вампира.
Райдо склонился над одним из детей. Мальчишка уже просто тихо плакал, а его руки были заляпаны кровью.
Менсис бесшумно поднялся, положив руку на эфес меча, и подошёл ближе. Его руки подрагивали от неуверенности. Попытаться ранить бывшего товарища? Ведьмак не мог его убить, и не важно, что Райдо стал чем-то другим.
Ведьмак резко схватил его за плечо и оттолкнул от ребёнка. Вампир перекатился на спину, и теперь было видно заляпанный кровью подбородок. Тонкая шея жертвы была полностью испачкана багровым.
Генерал Хаоса усмехнулся, скаля клыки. Менсис с трудом перевёл взгляд с умиравшего мальчишки на уже бездыханные тела остальных.
— Ты чудовище, — прошептал ведьмак охрипшим голосом.
— Но кто из нас ужаснее? — усмехнулся Райдо, поднявшись на ноги.
Менсис тут же ударной руной откинул того в стену. Хрустнуло дерево, жалобно звякнула кухонная утварь. Генерал Хаоса издал низкий рык и молниеносно пересёк расстояние от стены до двери.
Ведьмак склонился над мальчишкой, всё ещё тихо рыдавшему от боли. Мужчина накрыл рану на шее своей рукой, второй пытаясь найти у себя хоть что-то, что могло исцелить несчастную жертву.
На улице ярко сверкнула молния, округу огласил раскатистый гром, а следом — звериный рык и, неожиданно, человеческий крик.
Менсис подорвался на ноги. Сердце гулко билось в груди. Он не знал, бросаться ли ему за Райдо или пытаться исцелить невинного пацанёнка. Кровь влажно блестела на его руке, её запах забивал ноздри.
Ведьмак с болью в глазах посмотрел на умиравшего, и всё же выбежал на улицу. «У него всё равно не было шанса!» — попытался заглушить голос совести мужчина.
Вика почти потеряла сознание. Мучительные пытки так и не привели ни к чему, и Лейкнир оставил её на время отдохнуть, заперев дверь снаружи. Девушка безвольно висела в цепях, склонив голову к груди и тихо прерывисто дыша.
Она почти не обращала внимание на происходящее вокруг, поэтому, когда перед ней возник неизвестный мужчина, то заметила Виктория его лишь тогда, когда прохладная рука коснулась её щеки.
— Он измучил тебя, дитя, — прошептал неизвестный. Девушка едва смогла поднять взгляд на него. Что-то внутри подсказало, что перед ней было предыдущее воплощение Лисицы. Лис, бывший ведьмаком.
Вика прикрыла глаза. «Я в порядке», — хотела сказать она, но не смогла.
— Твои раны нужно залечить, — продолжил Лис. Девушка была слишком слаба, чтобы удивиться, но мужчина тут же произнёс: — В тебе часть моей души. И я слышу твои мысли, можешь не напрягаться, дитя. Я пришёл сюда, чтобы помочь.
«Но как ты мне поможешь?» — Виктория снова преодолела себя, чтобы открыть глаза и посмотреть на него.
— Кархай осквернена, — вздохнул он, накрыв второй рукой повреждённое плечо Вики. Прохлада немного уняла её боль. — Но Тьма не окончательно захватила её. Ещё можно обернуть этот процесс вспять. Обратись к своим корням, и ты сможешь очистить крепость.
«У меня не было ведьмаков в роду», — Лис на этих словах усмехнулся.
— Даже если так… Часть моей души в тебе, а я был чистокровным ведьмаком. Обратись к моим предкам, и они направят тебя. Будь сильной, дитя, — он дотронулся губами до её покрытого потом горячего лба и растворился.
Виктория прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Боль сейчас отошла на второй план, и девушка пыталась понять, как обратиться к корням части души Лиса. Её мысли обратились в поток реки, мирно текущей по плоскогорью и омывавшей тёплые от дневного светила камни. Она плыла в тёплой воде, видя вдалеке впереди нечто, что тянуло её.
Высокий деревянный столб, на котором были высечены изображения животных. И вокруг него собрались люди. Ведьмаки.
«Мне нужна ваша помощь», — Вика пыталась подплыть ближе, но видение всё отдалялось от неё. Ведьмаки обернулись к ней лицами, и она услышала в своей голове десятки голосов, слившийся в один:
— Наша сила с тобой, Кровавая Пантера.
Виктория погрузилась в глубокий транс, не реагируя на происходящее вокруг. Кархай словно тяжело вздохнула, почувствовав желанный глоток светлой энергии.
Камни крепости пришли в движение, закрывая девушку в каменный кокон и обволакивая его магией для защиты. Древняя ведьмачья магия начала рушить заклятья Тьмы, исцеляя нанесённые Вике раны. Два разума сливались в один, и теперь пленница Дикой Охоты могла слышать крепость и видеть то, что видела она.
Кархай не обладала голосом, но сейчас Виктория понимала, что та хочет ей сказать.
— Скверна распространяется по мне… Но ты можешь остановить её. Я уберегу тебя и дам тебе силу, которуя сберегла. Даже умерев, я позволю тебе свершить пророчество.
— Какое пророчество? — удивилась девушка про себя.
— Пророчество о кровавом звере.
Волна, несущая с собой приятный жар, окатила Вику с головы до ног, укутывая в кокон. Плечо и спина перестали болеть, а сердце девушки забилось в ритм сердца крепости.
Магия Виктории распространялась по древнему камню, изгоняя Тьму. Взамен она получала знания, которые Кархай сберегла.
Как тренировались ведьмаки в этих стенах. Как спокойно текла здесь жизнь. И как Кархай осталась одна, словно мать, чьи дети умерли у неё на руках.
— Помоги заблудшим душам, дитя…
* * *
Повсюду полыхал огонь, жадно перекидываясь на всё, что было способно гореть. По стенам стекала кровь убитых. Инквизиция не щадила никого: убивала не только мужчин, но и детей, стариков и женщин.
— Пока-айтесь, грешные души! — противным скрипучим голосом кричал стоявший в окружении крепких воинов-защитников грузный мужик в рясе. Ведьмаки не желали предавать свою магию, отчаянно борясь за право жить дальше.
Кархай стенала от боли, причиняемой Инквизицией,
