Глава 17
Зеландия. 6651 С.М.З.Х.
Я посмотрел на своего противника, светловолосого и коренастого молодого воина с добродушным лицом, которое было усеяно множеством веснушек. Он был одет в прошитую стальной проволокой легкую кожаную броню, на левом плече которой имелась красная полоса, отличительный знак отряда. И в его руках находился превосходный рыцарский меч, который, наверняка, не так давно принадлежал какому-то западному аристократу или знатному датскому ярлу. Звали этого бойца Поято Ратмирович, и я должен был его победить. Не проблема. Сделаю. Однако поединок между мной и Поято необычный. Я должен показать свое мастерство и превосходство над противником, но в то же самое время не покалечить его и не унизить. Это важно, а потому я не тороплюсь, хотя рисунок схватки в голове сложился, и все можно было решить в два-три быстрых наработанных удара.
Вытянув вперед клинок, я поманил Поято на себя. После чего на чистом прусском языке произнес:
— Вперед, воин. Ты хотел схватки, и ты ее получишь.
Ратмирович, молодой и неукротимый сотник из войска военного вождя Пиктайта, усмехнулся и, словно кошка, мягко и красиво, слегка раскачиваясь вправо-влево, пошел на меня. Шаги воина были стремительны, а ноги в ладных сапожках с твердым носком крепко держали его на земле. Одно движение Поято перетекало в другое. Он, явно, работал на публику и старался показать себя во всей красе. Все это делалось как-то привычно, и я понимал, что не зря его нахваливали. Боец он, в самом деле, весьма серьезный, а иначе и быть не может. Ведь его отец носит титул "ратмир", ибо это не только одно из славянских имен, но и обозначение страги (верховного жреца и учителя) боевого языческого культа. В случае с Поято вариант номер два — его батюшка главный волхв Перкуно в Помезанской земле, который с детства готовил своих многочисленных отпрысков к войне. Так что если бы у Поято имелись способности к ведовству, хотя бы минимальные, то быть бы ему витязем Перкуно-Перуна или волхвом. Однако их нет, и потому он обычный воин, хотя и сотник. Впрочем, как я уже отметил, рубака он сильный и расслабляться мне не стоит. За мной сила богов и Змиулан, а за ним, несмотря на молодость, немалый опыт и десятки поверженных врагов, а значит, мы почти равны.
Расстояние между мной и Поято сократилось до двух метров, и он остановился. Глаза в глаза. Мы смотрим один на другого и когда воин, эмоции которого для меня недоступны, выдает свои намерения еле заметным прищуром, я делаю шаг ему навстречу. Практически одновременно мы скользим навстречу противнику. Движения стремительны и наши мечи сплетаются во встречных диагональных ударах. Звон стали разносится над небольшим ристалищем, вокруг которого стоят зрители: пруссы, бодричи, варяги и мои ватажники; и они встречают начало боя бодрым ревом сильных мужских глоток.
— А-а-а! — кричат воины, и этот звук бьет по ушам. Однако мы не отвлекаемся. Размен ударами и расходимся. Сближаемся, и я делаю выпад в лицо Поято. Он отскакивает назад, а я прыгаю за ним. Четкий вертикальный удар от головы вниз и снова столкновение мечей. Полоборота влево и мой новый удар, наискось, справа и в шею. Помезанин парирует, и его правая нога пытается подсечь мою левую. Я готов и ухожу в сторону. Снова звенит сталь. Клинки бьются, и каждое столкновение отдается в руках и плечах. Мы ускоряемся, и рыцарский клинок сверкает на солнце подобно косе, которой орудует вышедший в поле на покос крестьянин. Вжик-вжик! Вжик-вжик! Теперь уже Поято атакует и его натиск силен. Но у меня получается предугадывать практически любой удар, финт или выпад сотника, и я сдерживаю его.
Так проходит минута, а за ней другая и третья. Зрители, большинство из которых бывалые воины, радуются красивому и опасному поединку без подлых трюков, словно малые дети, а мы с Ратмировичем, будто актеры. Все больше наша схватка напоминает танец, но бой идет всерьез. Новый выпад сотника и я опять ухожу в сторону. Поято делает рывок на меня, и в этот момент я решаю, что пора нашу схватку прекращать. Помезанин показал себя, а я доказал, что как минимум не слабее его. Теперь надо достойно завершить наш поединок и я, слегка пригнувшись, прыгаю на противника. Мое тело быстрее, и когда мы с Поято сталкиваемся, он теряет равновесие. Тут же, не тратя драгоценных секунд, я толкаю его левым плечом, и сотник валится на траву. Практически мгновенно Ратмирович пытается подняться, но острие Змиулана уже прижато к его горлу. Зачарованный клинок хочет пронзить кожу человека и рассечь его вены, ведь это так легко. Однако моя рука сжимает рукоять меча крепко и он мне послушен.
Снова мой взгляд, как в начале поединка, сталкивается со взглядом Ратмировича и он, раскидывая в стороны ладони рук, опять улыбается и произносит:
— Ты победил меня, воин Яровита. — Змиулан возвращается в ножны, а я протягиваю помезанину ладонь и помогаю ему подняться. Он встает рядом, оглядывает притихших зрителей, вскидывает вверх кулак и громко, чтобы его услышали все, кто находится в этом месте, говорит: — Пусть сами пресветлые боги и мои боевые друзья будут свидетелями! Я, Поято, сын ратмира Визгирда из города Трусо, клянусь в верности Вадиму Соколу! Отныне он мой вождь, а я его верный воин, который будет идти за ним, пока жизнь не покинет мое бренное тело, а душа не отправится в чудесный Ирий!
Поято искоса посмотрел на меня, и я, подобно ему, поднял сжатую в кулак руку и сказал:
— Пусть мой покровитель могучий Яровит и другие боги Прави, а так же все достойные воины будут свидетелями моих слов! Я, хозяин Рарога в Зеландии и воин Яровита, вождь Вадим Сокол, принимаю в свою дружину славного сотника Поято Ратмировича и всех славных мужей, что пойдут за ним! Отныне они мои воины, за которых я отвечаю перед честными людьми и пресветлыми богами, и да будет так, пока я жив!
— Дух-х!!! Дух-х!!! Дух-х!!! — подтверждая наши клятвы, воины ударили мечами и латными перчатками в щиты. Звон металла прокатился над бухтой Факсе, на берегу которой происходил поединок. И дожидаясь, пока шум стихнет, я зацепил большие пальцы рук за широкий ремень и отмотал назад предшествующие сегодняшнему дню события моей беспокойной жизни…
Город Леддечепинг пал, и воины нашего сборного войска приступили к его разорению и складированию хабара. Пленники, за которых предстояло получить выкуп, должны были отправиться в замок Вартислава Никлотинга, где имелась большая темница. Большую часть местных мастеров планировалось отправить туда же, после чего в Любек и Ольденбург поедет один из оказавшихся в городе немецких купцов. Все шло своим чередом, и спустя шесть дней мы уже собирались приступить к перевозке пленных и разделу общей добычи: серебра, золота, товаров, утвари и оружия. Для этого хабар вытащили в поле за пределами опустошенного города, который был подготовлен к поджогу, и разделили его на три огромные кучи. Волхв Орей Рядко приготовил жребий, который должен был определить, кому и что достанется. Но тут появился нежданный гость, сам князь Никлот, который уже знал о нашем успехе и прибыл в Скандию во главе небольшой флотилии.
