— Те маги, что напали на тебя, принадлежат к древней могущественной организации, часто именуемой как Орден Безликих (хотя известны и другие названия). Доступной информации об этой организации крайне мало. Известно лишь, что Орден состоит из магов — отступников всех школ и имеет верных шпионов в рядах каждой фракции. Структурой организация во многом похожа на секту, ее члены именуют себя братьями и сестрами и всегда фанатично и преданно следуют своим идеалам. Эти ребята настолько ловкие, что не оставляют никаких зацепок и улик. Если член ордена терпит поражение, то он уничтожает себя, вместе с телом, ты уже видел сегодня. Никого из этих фанатиков ещё не удалось взять в плен живым.
— Но какие цели они преследуют и почему приходили за мной?
— Никто не знает, какие цели преследует Орден, — ответил наставник, — но известно, что члены организации считают своими врагами всех Великих Мастеров.
— Великих Мастеров?! Но я‑то тут причем?
Учитель посмотрел на меня с любопытством, и взгляд мне его совсем не нравился. Он смотрел на меня, как на потенциального покойника.
— Знаешь, — начал Керамбит, — все маги время от времени берут себе учеников, это часть нашего духовного пути. Даже Великие Мастера! Ученики Мастеров, пройдя обучение, получают титул Подмастерья. Вот на них‑то и охотятся члены Ордена Безликих. Почти сотню лет назад они уже приходили, тогда нам повезло меньше. — Наставник опустил голову, — молодая девушка, ученица Великого Мастера была убита ими. А теперь…
— Они пришли за мной, — продолжил я.
Вдруг рядом раздался хлопок, и сверкнула ослепительная вспышка света. Мой наставник тут же встал в боевую стойку и приготовился к бою. Из вспышки появилась фигура в сером костюме и серебристых доспехах. Сумеречный Жнец.
— У меня дело к тебе, — ледяным голосом произнесла девушка — Жнец.
— Слушаю, — ответил мой наставник с таким же холодом в голосе.
— Не к тебе, — ответила Жнец, — к нему, — и она указала пальцем на меня. — Поторопись, Великий Мастер не любит ждать!
АКТ ПЕРВЫЙ, ОСНОВНОЙ. Действие 5. Встреча на крыше или неужели этот мир нужно снова спасать?
Вы любите пафосные сцены на крышах? Нет, вы любите их так, как их люблю я? С героями, волосы и плащи которых развиваются на ветру, с очень патетическими речами, со всей этой эпичностью момента? Нет? Ну, так и не заливайте мне, что это старо, не оригинально и шаблон. Не нравится — не читайте, я не заставляю. Но крыши и пафос в моих произведениях будут всегда".
Из интервью одного молодого писателя
"— Но почему я? Почему тогда, шесть лет назад, ты выбрал именно меня своим учеником? — выпалил я вопрос, который давно не давал мне покоя, и от ответа на который, учитель уже не раз увиливал. Нет, сейчас я твёрдо решил не отступать, пока не получу желаемых разъяснений.
Мастер смотрел на город, его как всегда растрепанные волосы развивались от сильного ветра, создавая на голове еще больший кавардак, чем обычно, а лицо оставалось беспристрастным, он как будто и не замечал моего присутствия. Он был одет в излюбленные потертые черные джинсы и слегка мятую, но сияющую ослепительной белизной футболку. Мастер никогда не гонялся за модой и не тратил своё бесценное время на создания имиджа или стиля. Попросту говоря, он считал, что одно из самых неблагодарных занятий, это терять кучу времени и сил, создавая какой‑то образ себя в чужих головах. "Люди, маги, они все равно будут воспринимать тебя так, как хочется им, а не тебе", — говорил он. Он говорил: "Поверь мне, чем более эпатажен и сложен внешний стиль и наряд человека, тем более он пустышка внутри. Изящество в простоте", — часто напоминал он. И я ему верил, как верил всегда и во всем.
— Лидер магов Хаоса в самом сердце дома Господнего, здесь в Ватикане, — ответил Мастер после немного затянувшейся паузы, указал рукой на город и улыбнулся, — мне кажется это забавным, а тебе?
Я ничего не ответил, лишь, ожидая ответа, уставился на учителя самым суровым взглядом, на который был способен.
— Ах, какое нетерпеливое поколение, что за нравы у современных магов Хаоса, — несколько картинно сокрушался Мастер. Странно было слышать такую фразу от юноши, которому на вид не было ещё и двадцати лет. Но видимая молодость моего учителя была лишь иллюзией. Внешность обманчива. За юным телом скрывалась очень древняя душа, и лишь глаза, ее зеркало, выдавали правду.
— Мой ученик, — менторским тоном произнёс Мастер, — ты стал сильнее, стал уверенным в себе, решительным, и даже более дерзким, но в одном ты, увы, не изменился. Я устал тебе говорить, что ты не будешь получать нужные ответы, если не научишься задавать правильные вопросы. Твой рот открывается и с губ слетает "почему я?". Но в разуме и сердце своём ты вопрошаешь: "Чем я лучше других, что ты выбрал меня? В чем моё превосходство?" И это твоя проблема, то, что может погубить тебя, так же как сгубило многих моих учеников до тебя, и учеников других Мастеров.
— Я не считаю себя лучше других! — огрызнулся я, меня оскорбило и удивило такое заявление Мастера.
— Ложь! Ты можешь врать другим, но не ври себе, это непозволительная для тебя роскошь! — учитель повернулся ко мне, и его пронзительный ледяной взгляд заглянул в самую мою душу. Выдержать это было невозможно. Я отвел взгляд и посмотрел на город. После небольшой паузы я попытался перевести тему разговора.
— Ты говорил, что большинство Подмастерьев мертвы.
— Да, их сгубила их гордыня, она сделала их хрупкими, уязвимыми и в конечном итоге — сломала. Большинство из них погибли по причине переоценки своих сил.
Взгляд Мастера немного смягчился, и он снова повернулся в сторону города. В разговоре наступила очередная пауза, а это означало, что мой учитель не намерен давать ещё какую‑то информацию об учениках Мастеров. Но я не собирался так просто отступать, слишком уж много накопилось вопросов, взывающих к ответам.
— А те, кто выжил, Подмастерья, я бы мог с ними повидаться?
— Надеюсь, ты никогда их не увидишь! — ответил Мастер. — Это для твоего же блага, они опасны для тебя.
— Почему? — удивился я.
— Из‑за войны магов, разумеется. Ученики других Мастеров — твои враги. А ты пока самый слабый из ныне живущих Подмастерьев. Что же касается моих учеников, — опередил Мастер мой вопрос, — то все они, увы, мертвы.
При упоминании об умерших учениках, в голосе наставника прозвучала невероятная грусть, даже, как мне на миг показалось, с нотками отчаянья. Такое было впервые, и я не стал расспрашивать, хоть и очень хотел знать подробности. Особенно если учесть, что такая высокая смертность среди учеников Мастеров, теперь касалась меня непосредственно.
