— Вот именно, — девочка убрала за ухо упавшую на глаза прядь каштановых кудряшек и недовольно поджала губы, — ты уже битый час таращишься в пустоту! Возьми себя в руки.
— Я тебе мешаю, что ли? — обиделся он.
— Ты меня раздражаешь, — Гермиона вздохнула. — Слушай, ну если тебе так плохо, помирись с ним уже.
— Но он же неправ! — тут же ощетинился мальчик. — Чего это я должен первый просить прощения?
— Потому что если ты этого не сделаешь, вы так и будете до конца года трепать всем нервы.
— Тебе не понять, — гордо заявил Гарри, — ты не знаешь, что произошло.
— Так расскажи мне! — в который раз попросила девочка и как всегда её просьбу проигнорировали. Грейнджер закатила глаза. — Гарри, вы уже три дня не разговариваете. Ты в курсе, что Арчер за это время стал просто невыносим?
— Ты и до этого так говорила, — заметил Поттер.
— Да, но сейчас все стало ещё хуже, — Гермиона отложила перо, сложив руки на столе. — Ты вообще хоть что‑то вокруг себя замечаешь? — Гарри неопределенно пожал плечом. — Так я и думала, — девочка покачала головой, — как обычно делаешь вид, что тебе все равно.
— Ничего подобного, — Поттер зло ткнул пальцем в учебник, не зная как ещё выразить свои чувства. — Я не собираюсь извиняться. Если он так хочет, пусть и просит прощения. Я ничего не сделал.
— Ты ведешь себя как ребенок, — сообщила ему гриффиндорка, возвращаясь к своей домашней работе. — Повзрослей наконец! Если ни ты, ни он не сможете поступиться своей гордостью, то вы так и будете шарахаться друг от друга до конца жизни, что само по себе глупо.
— Да причем тут гордость?! — возмущенно воскликнул мальчик и тут же затих, когда к нему обернулось несколько студентов. Некоторое время он молчал, наблюдая, как Гермиона пишет свое эссе. — Он сам виноват, так что пусть лучше он думает о том, что сказал, если я сейчас помирюсь с ним, он так и не поймет, что был неправ. Вот так.
Гермиона на мгновение оторвалась от своей работы, бросив на мальчика долгий уничижительный взгляд, который словно говорил: «Ты сам‑то понял, что сказал?» После чего она снова вернулась к домашнему заданию. Поттер оскорбленно промолчал.
К концу недели Гарри впал в уныние. Они с Томом так и не помирились, все больше и больше отдаляясь друг от друга. Теперь Арчер проводил все больше времени в компании книг, злобно шипя на каждого, кто осмеливался подойти к нему, а Гарри компенсировал тоску по другу шумными посиделками в гостиной Гриффиндора, куда он был торжественно допущен ещё в начале нового семестра. Но даже развеселые близнецы Уизли, которые при каждом удобном случае пытались подсунуть Мальчику–который–выжил какую‑нибудь зачарованную конфету, обещающую множество малоприятных неожиданностей, не могли поднять Поттеру настроения. За последние три дня Гарри от злости и обиды скатился до полного отчаяния. Том даже не желал находиться с ним в одном помещении, и мальчик не представлял, как теперь к нему подступиться. Ему было так тошно от происходящего, что он уже даже не мог толком вспомнить, что именно так разозлило его в словах друга. Занятия превратились для него в пытку, он даже сосредоточиться ни на чем не мог. В итоге всё закончилось тем, что Гарри взорвал свое зелье, получил жутко унизительный выговор от Снейпа и был приговорен к отработке, где по необъяснимому стечению обстоятельств чуть не похоронил себя под горой котлов.
— Поттер, — прошипел зельевар, наблюдая за тем, как мальчик пытается составить все свалившиеся на него котлы обратно на полки, — я, конечно, понимаю, что дееспособность ваших крошечных мозгов весьма ограничена, но это не значит, что я буду терпеть подобное в моем кабинете.
— Простите, профессор, — в который раз пробормотал мальчик, скорбно вздыхая в самом дальнем углу аудитории, куда его в компании грязных котлов определил Снейп, втайне опасаясь того, что пребывая в монотонном состоянии зомби, этот никчемный идиот разнесет ему полки с зельями и взорвет школу.
В кабинете повисло молчание, пока зельевар мысленно бился головой об стену, наблюдая за мальчишкой. Чёртов паршивец был так склонен к мелодраматизму, что того и гляди был готов забиться в рыданиях из‑за идиотской перепалки. Северус перебрал в голове ряд оскорбительных эпитетов и тихо фыркнул, придя к выводу, что понятия не имеет, как вывести сопляка из этого унылого ступора, поэтому остаток отработки профессор развлекался тем, что отпускал в адрес мальчика язвительные замечания в надежде, что тот хотя бы взбесится. К сожалению, мелкий паразит, кажется, даже не услышал его, пребывая в своих мыслях.
К пятнице Поттер понял, что не знает, куда себя деть от тоски, и в итоге отправился к единственному человеку, который, как казалось мальчику, мог восстановить его душевное равновесие.
Ремус Люпин открыл дверь своего кабинета и приветливо улыбнулся, увидев, кто стоит у него на пороге.
— Гарри, здравствуй, — он посторонился, пропуская мальчика внутрь, — как дела?
— Спасибо профессор, — Поттер прошел в кабинет, — я вас не побеспокоил?
— Нет–нет, я как раз освободился и собирался выпить чаю, — они уселись в кресла напротив друг друга. — Присоединишься?
Гарри неопределенно пожал плечами.
— Спасибо.
На некоторое время в комнате воцарилась тишина, пока профессор заваривал чай и разливал его по чашкам. Мальчик все это время вздыхал и ерзал на месте, словно разрываясь между желанием уйти и необходимостью остаться.
— Итак, — Ремус поставил на стол тарелку с печеньем, — как прошли каникулы?
— Хорошо, — Поттер взял в руки свою чашку, — вы, наверное, знаете про эльфа?
— О да, — Люпин с улыбкой покачал головой, — не каждый первокурсник способен на такое, как тебе это удалось?
— Ну…я и сам не знаю, — мальчик вздохнул и принялся пересказывать другу своих родителей подробности истории о приручении домовика. Профессор слушал его очень внимательно и под конец выглядел несколько потрясенным.
— Никогда не слышал, чтобы кто‑то случайно приручил домового эльфа, некоторые этого и намеренно сделать не могут, — он покачал головой, — полагаю, у тебя талант.
— Талант? — Поттер фыркнул. — Талант влезать в неприятности?
Люпин помолчал, обдумывая ответ.
— А ты знаешь, почему Виви назвал тебя Тем‑кто–говорит?
— Нет…а это важно? — заинтересовался мальчик.
— Возможно, — кивнул Ремус, — я бы на твоем месте у него спросил.
— Ладно, — Поттер сделал пару глотков остывающего чая и снова вздохнул.
— Гарри…
— Да, сэр?
— Я заметил, что ты подавлен.
— Да…? Сэр.
— Что произошло?
— Ну…я тут…неважно, — слизеринец поставил на стол свою чашку и поднялся на ноги, — я лучше пойду. Спасибо за чай.
