Так прошло несколько минут, и Релкин уже начал отчаиваться, когда он вдруг услышал знакомый голос, требующий еды. Любой еды для умирающего с голоду дракона. Сердце отчаянно заколотилось в груди юноши. Он вскочил на ноги и тут же стукнулся головой о притолоку. Обхватив голову руками, юноша заторопился к своему голодному другу.
Впереди он заметил огни и, снова нырнув в спасительную тень, увидел, как из широкой темной двери вышла принцесса Зиттила в сопровождении двух стражников. Принцесса направилась обратно к своей карете, и один из стражников пошел вместе с ней. Другой же, закрыв дверь на засов, удобно уселся на большой вязанке сена. Копье он небрежно прислонил к стене. Положил ладонь на рукоять своего короткого меча.
Релкин глядел на него во все глаза.
тражник Йока прислонился к шершавым доскам двери и лениво вздохнул. Ну и скучища. По ту сторону двери крепко связанное чудовище продолжало что-то реветь на своем непонятном языке. Йоке было интересно, о чем это оно говорит. Удивительно, что какое-то там животное – и вдруг владеет человеческой речью. Но так сказала жрица, он это слышал своими собственными ушами. Чудище, мол, пытается разговаривать с ними на языке северных варваров.
Сплюнув, Йока еще раз помолился Богине, чтобы веревки, связывающие монстра, оказались достаточно крепкими. Если дракон вырвется на волю, одна Богиня знает, как тяжко будет снова его поймать. Йока от души надеялся, что жрицы поторопятся и вскоре прикончат эту жуткую тварь. Они, кажется, хотели прирезать его под конец церемонии. Что касается Йоки, так по нему чем скорее, тем лучше.
Великая Богиня, как же он ненавидел эту службу! Хотел бы он сейчас быть с Тофором и остальными ребятами на своем привычном посту, на третьем ярусе. Оттуда все так здорово видно…
Йока зевнул. Впрочем, и у этой работенки были свои хорошие стороны. Можно посидеть или даже вздремнуть, пока напарник караулит. Проход виден прекрасно, и если кто-нибудь появится, запросто успеешь вскочить и застыть в позе бдительного стража.
И тем не менее он пропустит большую часть праздника. Когда он вернется, эль уже наверняка кончится. Жрица Торка, жена богатого купца из Богры, которая по время жертвоприношений всегда стояла на третьем ярусе, неизменно выкатывала стражникам бочку отменного эля. Ну, эль элем, но и на само жертвоприношение сегодня стоило бы посмотреть. Текущая ручьями кровь и жрицы, призывающие Богиню защитить их от демона, обосновавшегося в Дзу. А потом праздничное шествие по главному туннелю к порту.
Йока с тоской поглядел на выход. Второй страж, Розев, придет еще не скоро. Проводив принцессу до кареты, он не упустит возможности промочить горло в одном из близлежащих трактиров. Конечно, он прихватит эль и для Йоки, но не раньше, чем сам пропустит кружку-другую. Йока выругался и тут же усмехнулся. На месте Розева он, разумеется, поступил бы точно так же.
Йока так глубоко задумался, что совсем не видел худощавого, одетого в костюм раба юношу, осторожно кравшегося вдоль стены. Не заметил он и крепкой деревянной ножки от стола, зажатой в его руке. Если уж на то пошло, то начавший засыпать страж очнулся только в самый последний момент. Он успел поднять голову, и тут что-то с размаху ударило его по голове.
Сам не зная как, он очутился на коленях, а шлем его с дребезгом покатился по каменным плитам. Что-то снова ударило его по затылку, и кругом стало темно.
Драконир первого класса Релкин из Куоша наклонился над стражем и проверил пульс. Он не собирался убивать этого беднягу. Сердце билось, и успокоенный Релкин, позаимствовав меч, открыл засовы и проскользнул в конюшню.
В полумраке он увидел перед собой дракона, с головы до ног замотанного в толстенные, толщиной с человеческую руку, веревки.
– Все в порядке, – прошептал Релкин. – Это я.
Настроение у дракона было явно не из лучших, и пожалуй, не стоило сейчас без предупреждения подходить к нему с мечом в руках.
– Мальчик Релкин? – спросил Базил после долгого молчания.
– Он самый.
– Мальчик Релкин? – удивленно взревел дракон. – Это хорошо. Я не верил, что такое возможно!
– Спасибо за доверие.
– Я рад тебе. А теперь освободи своим мечом этого дракона. У меня ужасно чешется нос.
– Пожалуй, я так и сделаю.
– Поторопись.
Релкин торопливо начал рубить канаты, стягивающие руки Базила. Меч Йоки явно давно не точили, и потребовалось несколько ударов, чтобы хотя бы надрезать крепкую веревку. Пока юноша работал, дракон задавал свои многочисленные вопросы:
– Куда мы попали? И зачем мы тут? Кто эти люди? И почему они морят меня голодом?
– Мы на острове посреди реки. На том самом, где стоит громадная пирамида Богине. Сегодня ночью жрицы собирались принести меня в жертву.
– Принести в жертву мальчика-драконопаса?
– Ага.
– Они что, хотели принести в жертву и дракона тоже?
Релкин на мгновение задумался. Такая мысль как-то не приходила ему в голову. Но теперь предположение Базила казалось вполне логичным. Зачем еще они могли притащить на остров двухтонного дракона?
– Скорее всего, да, – ответил он. – Иначе я даже не знаю, зачем бы они тебя похитили.
– Они сделали большую ошибку.
– Лагдален все еще у них в руках.
– Что?
– Чтобы совершить жертвоприношения.
– Понимаю. Мальчишка и девушка как закуска, а потом – главное блюдо из дракона.
– Мне кажется, они не едят жертв. Если я правильно понял, они просто перерезали бы нам глотки, чтобы наша кровь потекла по ступеням большой лестницы. Такие у них тут порядки.
– Этот дракон считает, что порядки весьма нехорошие, – пробурчал Базил.
Услышав, каким тоном это было сказано, Релкин даже присвистнул. Про себя. Кому-то скоро не поздоровится. Дракон по-настоящему разозлился.
– И они схватили Лагдален, друга дракона?
– Она на вершине пирамиды. Мы должны ее спасти.
– Конечно.
Глаза Базила горели. Он готов был сразиться хоть со всем миром сразу. Но тут за приоткрытыми дверями конюшни Базил заметил какое-то движение.
– Кто-то идет, – сказал он. – Ты лучше поторапливайся.
Релкин оглянулся. С кружками в руках к дверям шел второй стражник.
Юноша яростно пилил с трудом поддающуюся веревку.
Розев увидел лежащего ничком Йоку. С проклятием отбросив кружки, он схватился за меч.
– Скорее, – рычал дракон. – Иначе все будет напрасно, и нас с тобой все-таки принесут в жертву.
