— Кто?! — У меня вырвался тихий рык при виде рук человечки, на которых виднелись тёмно-лиловые синяки.
Убью того, кто это сделал!
— Кто? — хмыкнула человечка. — Принцесса ваша!
— Что? — изумился Терен. — Хелли, что ты несёшь?
— Не несу, а говорю! Терен, радость моя, я навернулась с лестницы в главном холле, когда рядом была только Ниэль! Я уже не в том возрасте, чтобы запинаться о ковры, ты сам меня учил не спотыкаться о всякие препятствия при беге.
— Хелли, тебе показалось. — Я даже не пытался поверить в виновность эльфийки.
Я знаю Селениэль как свои пять пальцев и могу с точностью сказать — она на такое не способна. В ней никогда не было ни жестокости, ни ненависти. Да она в жизни никого не убивала и сражалась только на учебных поединках! А вот так, из-за спины… Нет, это бред!
— Показалось? — ехидно переспросила Хелли и, тихо ругаясь сквозь зубы, присела на край постели. — Да нет, поверь, ступеньки чувствовались очень прекрасно! Я знаю, в это поверить сложно, и я сама не поняла, как это произошло, пока не увидела вот это!
Человечка сунула мне под нос сапожок. Я задумчиво рассмотрел его со всех сторон, но так ничего и не увидел, кроме узкой чёрной полоски на зелёной коже.
— И? Что ты хочешь этим сказать? — спросил Терен, забирая у меня обувь.
— Полоску видишь? — вздохнув, спросила Хелли. — Эта полоска — след от чёрных туфель Селениэль, в которых она была утром.
— Хелл, она сегодня весь день ходила в штанах и рубашке! Да и туфли она никогда не надевает! — раздражённо ответил я.
Ситуация казалась на удивление глупой и неправдоподобной.
— Но она сегодня утром была в платье и лакированных туфлях! — продолжала настаивать человечка. — Дерек, мне нет смысла врать!
— А может, и есть, — тихо произнёс Терен. — Ты просто ревнуешь.
— Что? — дёрнулась Хелли и резко обернулась к нему. — Я ревную? Вы что, с ума посходили?! Терен, ты же умный, пораскинь мозгами! К кому мне ревновать?!
— Хелли, он прав, — вздохнул я — похоже, предостережения Ниэль были не напрасны. — Ты просто ревнуешь нас. Но в том, что мы не уделяли тебе внимания, была наша ошибка, и только наша! Не нужно переносить на Ниэль свои обиды и пытаться привлечь наше внимание таким путём.
— Хранители, Дерек, ты себя сейчас слышишь? — Магичка подскочила с кровати. — Чтобы я действовала таким примитивным путём? Да я проще бы вам в лоб стукнула, и всё! Я допускаю возможность, что это могла быть и не она, кто-то накинул её личину! Но всё же я вам говорю как есть — меня пытались убить!
— Хватит! — довольно резко оборвал её Терен. — Я не желаю больше слушать этот бред! Ниэль не нападала на тебя, тебе просто показалось. Ты слаба после болезни, вот и не удержалась на ногах. И опережу дальнейшие твои сказки — Селениэль настоящая, ты сама убедишься в этом после ритуала. Её я не спутаю ни с кем и никогда.
— Всё, Хелли, разговор окончен, — жёстко произнёс я, видя, как Хелли пытается что-то возразить. — Надеюсь, что у тебя хватило ума, чтобы не рассказать об этом Маркусу?
— Я ему и не собиралась говорить, — сквозь зубы прошипела она.
— Вот и отлично! А сейчас отдохни, ты явно не в себе. Поговорим об этом завтра. — С этими словами Терен направился к двери.
Я пошёл следом, даже не взглянув на человечку. Может, мы обошлись с ней жестоко, но это было правильным. Я хорошо знаю Ниэль — такого бы она никогда не сделала. А вот Хелли, похоже, мы знаем недостаточно.
— Я понимаю, что она нас любит, но не настолько, чтобы пытаться рассорить нас с Ниэль! — тихо ругался брат, пока мы поднимались к себе в комнату.
— Давай сегодня больше не будем об этом. — Я устало потёр переносицу жестом, перенятым когда-то у Таша. — Думаю, со временем всё решится само собой.
Ох, не знал я, о чём говорю…
ХЕЛЛИАНА
— Они тебе не поверили, — тихо произнёс Химо, взбираясь мне на колени. — Прости, я даже не успел вмешаться.
— Ничего, Химо. — Я почесала тарантула, чувствуя жгучую обиду. — Я бы тоже себе не поверила.
— Но почему ты тогда плачешь? — Паук внимательно на меня посмотрел глазами-пуговичками.
От этого взгляда мне стало ещё хуже.
— Потому что тяжело, когда предают друзья, — скрипнула я зубами, с большим трудом пытаясь сдержать рыдания, которые плотным комком застряли в горле.
Так больно мне ещё никогда не было. Меня только что предали, и кто? Два самых дорогих мне человека! Или нелюдя, это не суть! Я им верила, я их любила, и что теперь? Я пыталась не обращать внимания на их отсутствие, я понимала, что они скучали по Ниэль. И я даже легко простила им, что они про меня забыли!
Но это…
Демоны, почему так больно?
Я никогда, никогда не врала близнецам! Я их считала братьями, я им доверяла, а они… Я всё же не выдержала и разревелась, уткнувшись носом в подушку. Химо принялся что-то тихо напевать, пытаясь меня успокоить. Но был ли в этом смысл, как можно за несколько минут собрать вдребезги разбитое сердце?
Но всему рано или поздно приходит конец. Кончились и слёзы, вот только жгучая боль и тяжёлая обида никуда не делись. Чувствуя себя полностью опустошённой, я попыталась привести себя в порядок. Горячая ванна немного успокоила, а мазь моментально, хоть и не до конца заживила синяки. Но вернуть то замечательное расположение духа, которому поспособствовал принц Маркус во время прогулки, мне так и не удалось. С этим эльфом есть о чём поговорить, да и общий язык мы моментально нашли… И почему мне кажется, что если я ему расскажу всё как было, то он непременно с этой ситуацией разберётся? Хотя нет, наушничать о его сестре мне всё-таки не стоит.
— И что ты будешь теперь делать? — спросил Химо, пока я вытиралась огромным пушистым полотенцем.
— Пойду к Лин. Может, она мне поверит. — Тяжело вздохнув и стараясь не думать о близнецах, я натянула простые бриджи и тунику без рукавов.
Нежно погладила чёрную розу на левом предплечье — Таш, как мне тебя не хватает… Ты бы знал, что я не вру.
— Хелли? Ты здесь? — раздался голос из комнаты.
Я легко узнала мелодичный голос эльфа с тёмно-рыжими волосами. Бросив последний взгляд в огромное зеркало на стене в ванной, я вошла в комнату.
— Привет, Латриэль. Ты что-то хотел? — обратилась я к эльфу.
Сегодня он был одет в белоснежный с синими вставками костюм, который удивительно ему шёл. Волосы были заплетены в косу — интересно, он сам занимался причёской?
— Да. Я только что узнал, что случилось сегодня утром. Ты в порядке? — внимательно посмотрел на меня учитель.
— Да, уже в полном. Синяки к завтрашнему дню пройдут, — пожала я плечами, стараясь не смотреть эльфу в глаза.
Высшие эльфы — эмпаты, Латриэль сразу поймёт по моим глазам, если что не так. А если ему солгать — то сразу это заметит. Взяв с кровати пояс, я торопливо закурила травяную смесь, чтобы как-то успокоиться.
— Слава Хранителям, — вздохнул Латриэль. — С тобой вечно что-то приключается.
— И не говори! — хмыкнула я.
Эх, не подозревает рыжеволосый красавец, насколько он далёк от истины. Но чувствую любимой левой пяткой — если он узнает эту истину, то отреагирует ещё хуже близнецов.
— Я получил письмо от Таша. Он очень беспокоится о тебе. — Эльф присел в кресло. — Я уверил его, что всё в полном порядке. Он сказал, что связь легко восстановить, он это сделает, когда вы вернётесь в Академию.
— Это хорошая новость, — кивнула я, почесывая тарантула.
Так, нужно пришить лапку! Чтобы как-то отвлечься от поганого чувства в своей душе, я затушила сигаретку в фарфоровой пепельнице и, приманив иголку с ниткой из кармашка на поясе, принялась за рукоделие. Химо молчал, видимо разочаровавшись в эльфах. Причём во всех без исключения.
— Есть и плохая, — огорошил меня младший советник. — Я вынужден отправить Аилинию обратно в Академию.
— Что? — От неожиданности я, прошив иголкой брюхо Химо, воткнула её в свой палец, но даже не заметила это. — Почему?
— Ей сегодня за ужином стало плохо, — стал пояснять эльф. — У неё абсолютная непереносимость Кристиана на эмоциональном фоне. Она практически теряет сознание в его присутствии и, даже находясь в другом крыле замка, чувствует себя плохо. Кристиана мы не можем отослать, а вот Аилинию… Но вы же сможете провести ритуал «пробуждения» без неё?
— Ритуал сможет провести и второкурсник, это не сложно, если все делать правильно. Мы с принцем сегодня осмотрели алтарь в Ассоматийской долине, он вполне пригоден к использованию, — ответила я, чувствуя нарастающую злость в душе.
Теперь я поняла, что и моя болезнь не была случайной — меня пытались убрать, а когда не получилось — спихнули с лестницы. Но меня спас принц Маркус, и я рано или поздно могу догадаться, чьих это рук дело. Тогда Селениэль решила избавиться от Лин, от единственного человека, который бы мне поверил. Я ни капли не сомневаюсь, что эмоции Лин усилены какой-то дрянью, как тогда, на турнире.
