Сфера со множеством выступающих в стороны игл.
— Зо-о-о-оло-о-то…..
* * *
— Мясо жестковато, — пожаловался Кадвар, отчаянно пытаясь разрезать чересчур жесткий бифштекс.
— Нужно просто больше мускулатуры, — мелодичным басом отозвался его спутник, сидящий напротив: огромный мускулистый темнокожий мужчина, одетый лишь в одну набедренную повязку и источающий едва заметное свечение. — Я с удовольствием составлю тебе программу тренировок.
— Обойдусь, — отмахнулся Кадвар, продолжая тщетные попытки расквитаться с ненавистным бифштексом. Но почти сразу его внимание отвлекла проходящая мимо симпатичная фигуристая официантка.
Щелк.
Официантка немедленно прибавила в весе килограмм эдак пятьдесят, а может и всю сотню, заставляя Кадвара застонать от досады.
— Ты опять…? — обратился он к своему спутнику, который в данный момент занимался тем, что поправлял идеальный маникюр на своих огромных пальцах.
— Не понимаю, о чем речь.
— Зачем ты сделал ту девушку жирной?
— В этом помещении слишком много худых людей. Так быть не должно.
Темнокожий здоровяк ещё раз щелкнул пальцами, и сразу несколько человек в помещении поменяли цвет кожи на более темный.
— А сейчас в помещении было слишком много белых? — скривился Кадвар.
— Именно, — улыбнулся здоровяк. — Я, Великий Бог Толерантности, обязан исправить это испорченное общество!
— Боюсь, что однажды ты и меня «исправишь»…..
— Ну, что ты, Кадвар, ты же мой жрец, я ни за что…. Но если ты хочешь, то я обязательно…
— Мне и так хорошо! — поспешил Кадвар закончить этот крайне опасный диалог. — А ты уверен, что с этой силой мы победим в Состязании?
— Можешь даже не сомневаться, — ухмыльнулся бог, продемонстрировав идеально белые зубы. — На нашей стороне больше миллиона моих подписчиков из Blackgrama и Swittera, а значит, мы победим!
— Очень на это надеюсь….
* * *
Настойчивый стук в дверь заставил Филиппа Химза недовольно поморщиться и распахнуть глаза. Бурча себе под нос ругательства, он выбрался из постели, нашел в старом, покосившемся комоде халат и, набросив последний на плечи, направился к двери.
— Ну, что ещё? — пробормотал он, отворяя дверь.
На пороге стояла Эльза Вим, что жила через три дома от него.
— Доктор Химз, быстрее, быстрее! — воскликнула она, хватая его за руку и чуть ли не силой таща за собой.
— Да что случилось-то?! — вырвал он руку из цепкой хватки женщины.
— Мой муж, доктор! Ему плохо! Очень плохо!
— Мне нужны мои вещи.
Он отослал женщину к себе домой, а сам пошел собираться. Халат снимать не стал, лишь потуже его перепоясал. Лучше потратить время на сборы. Он быстро собрал в саквояж все, что может пригодится, после чего поспешил покинуть дом.
Вимы жили в полуподвальном помещении, в небольшой двухкомнатной квартирке. Убранство там было бедное и очень простое, что не мудрено. Они жили на самой границе. Буквально два часа ходьбы на запад, и начинаются пустые земли.
Настоящее захолустье, забытое АрхиВладыкой. Даже торговцы сюда заявляются не чаще раза в месяц, что уж говорить про Смотрителей. Последний объявлялся тут уже как пару лет тому назад.
— Сюда, доктор, сюда, — женщина почти с порога буквально потащила врача за собой и привела в спальню.
В постели лежал мужчина. Бледный, худой. Доктор Химз помнил главу семейства Вимов совершено другим, могучим и сильным. Неужели его так подкосила болезнь?
На верхней половине лица у него лежала повязка, прикрывающая глаза.
— Зачем повязка?
— Он говорил, что свет причиняет ему боль, — отозвалась женщина, стоящая в сторонке.
— И давно он такой?
— Со вчерашнего дня. Ходил в поля, а вернулся весь мокрый и бледный. Слег вечером, а утром пожаловался на боль в глазах.
Доктор присел рядом, мягко коснулся руки больного, ожидая почувствовать жар, каким обычно сопровождается болезнь, но почувствовал лишь леденящий холод.
Тут же он обратил внимание, что грудная клетка не вздымается, а пульс не прощупывается.
Мужчина мертв, вне всякого сомнения.
— Боюсь, что ваш муж скончался, — вздохнул доктор, мысленно проклиная этот вечер.
— Ох…. - женщина едва не ударилась в слезы, но неожиданно вытянула руку, указывая на вторую руку мужа, лежащую у того на животе. Пальцы покойного двигались, мягко постукивали по ткани. — Он… он жив доктор… он жив!
— Это может быть остаточный эффект… — сказал он, но инстинктивно отошел от постели на пару шагов. По спине пробежали ледяные мурашки. Судя по температуре тела, больной должен быть мертв уже как минимум несколько часов, и подобное никак нельзя было отнести к остаткам нейронной активности.
— Ох…
— Эльза, а куда именно ходил ваш муж? — спросил доктор, до конца сам не понимая, почему именно спрашивает. В голове почему-то зазвучали старые детские страшилки, от которых тяжело было избавиться.
— На… запад.
— К границе?
— Да…
Больше доктор ничего не спросил. Он сделал глубокий вдох и достал из саквояжа скальпель.
Шаг. Ещё шаг.
И вот Химз оказался рядом с покойником, который резко перестал постукивать пальцами. Доктор остолбенел, но все-таки смог совладать с собой, готовясь в случае чего ударить скальпелем. Он осторожно ухватил за край ткани, прикрывающей лицо, и резко сдернул его.
Ужас парализовал доктора.
У трупа не было глаз. Вместо них были большие черные провалы, уходящие, казалось, в саму бездну.
Труп резко повернул голову, уставившись своими огромными черными провалами прямо на доктора, а затем молниеносным движением руки, вырвал кусок горла у Химза.
Скальпель? Доктор даже не успел воспользоваться им, повалившись на пол и отчаянно пытаясь остановить кровь из разорванного горла.
Труп тем временем встал на ноги и медленной походкой направился на плачущей женщине.
«Это все сон! Это все сон! Я сейчас проснусь в своей постели!» — говорил себе доктор, но сон не заканчивался.
Зато в голове вновь зазвучали старые страшилки, что рассказывают ночью дети.
Страшилки о Пустых, что пожирают души.
