38
Следующее утро было светлым. Селена смотрела, как лучи солнца двигаются по каменному полу, падая из больших окон в стороне от кровати.
Дамиен пошевелился рядом с ней. Через мгновения он поцеловал ее макушку.
— Я буду поддерживать сегодня семью Люцерас, чем смогу, — сказал он. — Ты хочешь пойти со мной?
Селена напряглась.
— Я не знаю, как могу помочь. Они меня почти не знают. Может, тебе лучше пойти одному, раз ты знал их с детства.
«И я не знаю, что говорить или делать».
— Понимаю, — он сел, потянул за собой одеяла и впустил холодный воздух.
Селена поежилась, подумывала укутаться в одеяла и остаться в кровати. Еще одна ночь без снов принесла усталость. Но если Дамиен мог встать и помочь остальным, то она могла хотя бы встать.
Когда она оделась, воздух стал теплее. Дамиен надел жилетку поверх черной туники, закрыл деревянный сундук и посмотрел на нее. Темная туника сочеталась с его волосами, глаза казались ярче в свете утра. Сердце Селены трепетало. Она не могла устать от этих глаз.
Он подошел к ней и протянул руку.
— Я подумал, что мы можем позавтракать вместе в гостиной, а потом я пойду.
Селена потянула за прядь волос.
— Я еще не расчесала волосы.
— Позволь мне.
Она склонила голову.
— Тебе?
Он улыбнулся.
— Да.
Она не успела ответить, а он пересек спальню, взял гребень, который она оставила ночью на столе, и снова подошел к ней.
Селена моргнула и развернулась. Она решила не брать Эссу сюда, не было смысла звать девушку в долгое путешествие, когда она могла позаботиться о себе. Дамиен мог ей помочь?
Он расчесал длинные черные пряди, а потом убрал все ее волосы за спину и стал заплетать.
— Когда моя мама болела, я каждое утро заплетал ей волосы.
— Почему этого не делали служанки?
— Многие слуги, включая ее служанку Брету, слегли от чумы. Редкие были здоровыми и могли работать. Я мог хоть так помочь матери. Заплетая волосы каждое утро.
Ком появился в горле Селены. Какой была мама Дамиена, раз вызывала такую заботу от сына? Она жалела, что не могла познакомиться с его семьей.
Она закрыла глаза и наслаждалась ощущением его пальцев, сплетающих ее пряди. Было что-то интимное в том, что ее муж заплетал ее волосы, и ее сердце трепетало.
— Вот, — сказал он через минуту. — У тебя есть лента, чтобы завязать?
Селена передала ему тонкую черную ленту сатина, взглянула на свое отражение в одном из окон. Прическа была простой, но она ощущала себя как королева.
— Спасибо, — сказала Селена, ее голос был полон эмоций.
Он подошел к ней сзади и вдохнул ее запах.
— Я давно хотел это сделать.
Жар заполнил ее тело.
В дверь постучали. Селена потерла щеку, прогоняя румянец. Дамиен ответил и оглянулся.
— Слуга принес еду. Будешь?
Она оглянулась поверх плеча.
— Да.
Легкость прошлых минут пропала, когда они вошли в гостиную, и она заметила Тэгиса и Карла в черном с серьезными лицами, напомнивших ей, что горе все еще окутывало замок. Серьезное настроение, казалось, пропитало и Дамиена. Он взял две чашки чая, вручил одну Селене. Четыре коричневых яйца стояли на подставках, маленькие булочки с сухофруктами и орехами лежали на тарелке рядом.
Они почти не ели и не пили. Яйцо было сложно проглотить, чай был без вкуса, чуть теплый. Дамиен вскоре встал и сообщил, что отправится уделить время дому Люцерас.
Селена снова ощутила пелену на Дамиене, схожую с той пеленой, что опустилась на замок. Она нахмурилась, глядя ему вслед. Она все еще не поняла, что на тень лежала на его душе.
Тэгис ушел с ним, а Карл встал у двери в коридоре, оставив Селену одну. Утро перешло в день. Тишина наполнила ее, открыла двери в ее разуме, которые она хотела бы оставить запертыми. Воспоминания и сны вернулись. Как поживала маленькая Офи? Ей скоро исполнится пять, и Селена впервые не сможет подарить сестре фиалку из сада. Как остальные? Агата была еще жива? Петур все еще ухаживал за садом? Рената…
Селена сглотнула и сморгнула вдруг подступившие слезы, печаль пошевелилась в ее сердце. Она опустила голову и разглядывала свои пальцы. Рената была еще жива? Или ее мать избавилась от служанки, когда Селена ушла?
Она сжала правую ладонь в кулак. Покинув Вороний замок и свой дом, она сожалела только из-за того, что люди могли пострадать от ее решения.
Но… разве она не спасет больше людей, если Рейвенвуды перестанут убивать своим даром? Если круг ненависти будет разорван?
Селена встала. Она не могла терпеть эти мысли в пустой комнате. Снаружи все еще сияло солнце, но вечер уже близился. Она сомневалась, что хоть кто-то будет против, если она прогуляется по саду, который видела вокруг замка. Так можно было очистить разум и разобраться с эмоциями.
Селена взяла плащ, подняла капюшон и покинула комнаты. Карл следовал за ней тенью, и она словно осталась одна, но все еще ощущала его присутствие за ней.
Каждые несколько минут она слышала приглушенные всхлипы или тихий шепот в коридорах. С каждым звуком ее сердце медленно скользило к горю, что охватило замок. Эти люди любили семью Люцерас. Это была не та же глубокая любовь, которую она видела у жителей Нор Эсена к Дамиену, но любовь все еще была там, хоть и меньше. Это напомнило ей, как отличался дом Рейвенвуд и горный народ.
Как отличалась она.
Это можно было изменить? Если раскроется истинная цель дара дома Рейвенвуд, это изменит ее семью и их народ?
Она на это надеялась.
Она нашла вход в большой сад на первом этаже. Двойные двери вели на полянку с высокими деревьями, цветами всех красок и размеров, и тропинками из речных камней, ведущих в зеленый лес.
Она замерла на миг и глубоко вдохнула, вбирая в себя красоту. Воздух был прохладным, пахло землей и сладостью. Она сделала шаг вперед, камни хрустели под сапогами, пальцы скользили по листьям деревьев. Этот сад был втрое больше сада в Вороньем замке, и столько цветов она еще не видела.
Офи понравилось бы это место.
Селена нежно улыбнулась, шагая по тропе слева, представляя, как ее сестра смеялась бы, бегая по тропе, замирая и нюхая все цветы и залезая на деревья.
Свет солнца лился лучами чистого золота, и цветы поднимались и впитывали его. Птицы пели на деревьях, и голубая бабочка плясала у лепестков.
В этом месте она могла поверить старым традициям, поверить в Свет, который дал всему жизнь и красоту. Этот сад будто пел о Свете. Даже смерть не могла скрыть великолепие этого места. Она вспомнила слова Дамиена со дня Фестиваля Света, когда он показал ей свой дар и рассказал о Свете.
«Разве солнце пропадает, когда собираются тучи? Или солнце еще там?».
Еще там. Как Свет.
Она могла принять это как правду, пока шла по тропе. В этом месте было спокойствие, и оно задевало ее сердце. Даже с Карлом на тропе за ней она ощущала себя одиноко.
Тропа соединялась впереди с тремя другими под дубом. Селена подошла к развилке, и из-за деревьев донеслись голоса. Она собиралась идти по той же, с которой начала, когда услышала знакомый тенор.
