— И куда это ты собрался? — начал расспросы орк, но его тут же перебила сестра, появившаяся с кухни с корзинкой:
— А тебе какое дело, морда зеленая? Вот, Ром, здесь все, что ты просил.
Забрав у брата бутылки, орчанка разместила их внутри корзинки и передала ее мне.
Рина дожидалась меня в паромобиле, и все это время ее развлекал гном. Девушка мило улыбалась, но, когда увидела меня, нахмурилась:
— Зачем столько оружия? Предупреждаю, если твоя затея — это охота на какую-нибудь бедную зверушку, приключение заканчивается прямо здесь.
— Нет, охоту я и сам не люблю, как это ни странно звучит для обвешанного оружием мужчины. Просто моя профессия научила меня, что жизнь иногда подбрасывает такие сюрпризы, что в подготовке к любому выходу из безопасного жилища не будет лишним даже самый дикий перебор.
— Шеф, — выдав широчайшую улыбку, окликнул меня гном, — мы едем…
— Ты никуда не едешь, иди, утешься обедом.
Спорить гном не стал, но вид имел очень недовольный.
— Пересаживайся в кабину, — заняв место водителя, сказал я девушке через внутренний проем.
Сев рядом со мной, она с интересом осмотрелась.
— И ты умеешь этим управлять?
— А не должен?
— Ну, говорят, что в этом деле гномы лучше всех.
— Повтори мне это, когда мы вернемся.
Как и до этого гном, я вел пармообиль на небольшой скорости. Скоростных ограничений в Вадарак-ду еще не было, но как-то сама собой сложилась традиция передвигаться со скоростью не больше тридцати километров в час.
Кварталы горожан среднего достатка сменились спальными районами работяг. Затем пошли складские и промышленные районы, и уже глубоко в тени таули, у самых стволов древесных гигантов начинались пустыри. Большая часть необжитых пространств превратилась в болота, но каменная дорога оставалась в идеальном состоянии.
Явно до этого не выезжавшая так далеко за окраину города Рина с интересом осматривалась вокруг. Ну, может, она и летала на паролете, но точно не выезжала за защитный круг по земле.
Мимо нас величаво проплыла стена ствола таули, и перспектива начала светлеть.
Все это время мы болтали о пустяках. В основном говорила Рина, делясь со мной новостями из светской жизни города.
Через полчаса нависающая над нами громада крон таули освободила почти две трети пространства неба, а дорога полностью сошла на нет. Сейчас мы ехали по засушливой степи, но скоро пойдет совсем другая почва. Нужно было немного скорректировать курс.
Свернув влево, я направил паромобиль в сторону Стеклянной пустоши. При этом держал скорость машины на прежнем уровне. Времени на этом потерял много, зато сохранил эффект неожиданности.
Если в степи паромобиль оставлял за собой облака пыли, то на Стеклянной пустоши пыль была такой тяжелой, что моментально оседала, да и то если вообще удавалось ее поднять.
— Ты готова? — спросил я, остановив машину на краю пустоши.
— К чему? — завороженно спросила Рина, не отрываясь от созерцания уходящей к горизонту ровной поверхности.
Стеклянная пустошь сверкала в лучах солнца, словно была усыпана мелкими бриллиантами.
— К неожиданностям, — улыбнулся я и утопил в гнезда две кнопки на приборной панели.
Броневик пыхнул паром. Зажужжали гидравлические приводы, и передняя часть кабины пришла в движение. Потолок скользнул назад, а обрамляющая передние стекла броня опустилась на капот. Теперь мы сидели в эдаком подобии кабриолета. От окружающего мира нас отделяли только два трапециевидных стекла впереди.
— Это не опасно? — настороженно спросила Рина.
— Нет. Защитные артефакты прикроют нас как минимум на пять часов. Так долго мы здесь не задержимся. Теперь надень очки.
Рина с сомнением повертела в руках пилотские гоглы, но все же выполнила мою просьбу. Затем я выдернул из крепления практически стандартный ремень безопасности и прижал им Рину к сиденью. На водительском месте имелось такое же устройстве.
— Ром, ты меня пугаешь.
— Ладно, — чуть подумав, я все же решил изменить план мероприятия, — пойдем по пути энтузиастов-мазохистов. Стоп-словом у нас будет луут.
— Что такое «стоп-слово», кто такие энтузиасты-мазохисты и при чем здесь взрывающаяся ягода? — зачастила Рина, явно уже пожалев, что доверилась человеку, которого практически не знает.
— Отвечу только на самый главный вопрос. Стоп-слово — это слово, которое нужно произнести, когда захочешь, чтобы все закончилось.
— Что закончилось? — уже всерьез испугалась девушка, вцепившись в ремень безопасности.
— Вот это… — выжав сцепление, я нажал на газ, разгоняя двигатель, а затем бросил рычаг коробки передач сразу на вторую скорость.
Броневик, казалось, глубоко вздохнул, как перед прыжком в пропасть, а затем бешено завертел всеми шестью колесами, выбрасывая назад струи мелких кристаллов. Паромобиль прыгнул вперед, стремительно наращивая скорость.
Я временами косился на Рину. Ей явно было страшно, но пока она старалась держаться. Ее выдержка дала сбой, когда стрелка спидометра достигла отметки сто двадцать километров в час. Для меня это не скорость, для паромобиля почти максимум, а вот для местной девушки полное запределье.
— Лу-у-уут! — взвизгнула Рина, но тут же с ней что-то случилось. — Нет!!!
Она кричала так громко, что я даже испугался.
— Быстрее! — скомандовала девушка и заорала еще громче: — Да-а-а-а!!!
Я не ошибся, она действительно оказалась значительно крепче, чем выглядела.
Еще с полчаса я издевался над слишком тяжелым для этих скоростей броневиком. Затем Рина попросилась за руль. Вот тут я едва все не запорол, но вовремя сдержался и пустил ее на свое место.
Кокетливая шляпка вместе с вуалью улетела в неизвестном направлении. Хорошо, что волосы Рины были стянуты в тугую прическу, но все равно она выглядела растрепанной, как только что вырвавшийся из урагана воробышек. При этом на ее лице играла восторженная улыбка, а блеск глаз, казалось, пробивался даже сквозь затемненные стекла гоглов.
Рина схватывала все на лету и буквально с третьей попытки повела броневик достаточно уверенно. Затем начались маневры. Гномы делают свои паромобили очень основательно. Я также заложил в проект броневика повышенную устойчивость, но новоявленная гонщица при всей сложности этого процесса едва не перевернула наше транспортное средство.
На этом я решил закончить с экспериментами и согнал крайне возбужденную девушку с водительского кресла. Но и сам не стал его занимать, просто вернул целостность кабине, а затем мы перебрались в салон.
