Я с облегчением вздохнула. Наконец-то, у нас был план действий. Я верила Элен, и это успокаивало меня. Я чувствовала себя гораздо лучше рядом с ней и Филиппом, и мне больше не хотелось оставаться одной и сходить с ума от неизвестности и страха.
— Элен, можно мне остаться у тебя? — робко спросила я.
Элен перевела на меня недоуменный взгляд и возмущенно воскликнула:
— Я бы в любом случае никуда не отпустила тебя, Эмма! Ты видела, на кого ты стала похожа?! Бледная, замученная!.. И до сих пор человек!!! С ума сойти! А ну-ка быстро ужинать и спать!
Утром я нашла Элен в столовой, она пила кофе, задумчиво глядя в окно. Мои приветственные слова опередил звонок ее телефона.
— Валинор? — Выслушав собеседника, Элен закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Ясно. Возвращайтесь.
— Что? — спросила я, замерев.
— В тайнике Ренарда нет медальона. Но Валинор не увидел следов расправы над эльфами. Ничего подобного.
Для меня это было слабым утешением, как, думаю, и для Элен. Расправа могла произойти где угодно.
— А Cен-Жермен? — глухо спросила я.
— Надеюсь, мне позвонят к вечеру. Путь в столицу не близкий.
— А если их путь окажется напрасным?
Элен вздохнула и, подумав, тихо сказала:
— Этого я боюсь больше всего, Эмма. Если из всех эльфийских правителей осталась только я, то, вероятно, мне придется объединить все кланы, собрать армию и начать войну. Но тогда мой народ будет гибнуть напрасно: мы не справимся с эрфами, подкрепленными силами зла, какой бы огромной ни была наша армия. Ведь на их стороне будет сам дьявол.
— Может быть, эрфы еще не все медальоны собрали, — предположила я, надеясь на это от всей души.
— Хотелось бы верить, — кивнула Элен. — Но мне пора. От того, что я буду сидеть дома, ничего не изменится, а сегодняшние встречи лучше не отменять. Хочешь, поехали со мной?
— Если можно, я останусь, — попросила я. Мне не хотелось мешать Элен в ее работе и портить настроение всем вокруг своим несчастным видом.
— Как знаешь, — пожала плечами Элен. — Только не плачь больше. Этим ты никому не поможешь, а себе заработаешь головную боль и мешки под глазами. Вряд ли Арделлу понравится такая невеста.
Я готова была не нравиться Арделлу сколько угодно, лишь бы он только вернулся. Конечно, Элен это понимала — стараясь говорить уверенно, она добавила:
— Он вернется, Эмма. Продолжай верить в это.
Элен переоделась, завершив образ звезды черными очками, и упорхнула из дома. Из окна я видела, как водитель помог ей сесть в машину. Теперь-то я, наконец, узнала, что это был черный «Мерседес».
Так начался еще один из самых долгих дней в моей жизни. Не знаю, как бы я дожила до вечера, если бы не обнаружила в гостиной мольберт и карандаш. Я рисовала Арделла несколько часов, и в итоге не могла не признать — сегодняшний портрет действительно удался. Мне почти удалось передать таинственную красоту глаз и обаятельную улыбку. Но, несмотря на хорошую работу, я расплакалась, закончив рисовать.
Элен вернулась вместе с Филиппом, и я бросилась им навстречу, едва хлопнула входная дверь. Я надеялась, что у них уже есть новости, но потерянный вид королевы сказал мне обо всем, прежде чем она сама.
— Сен-Жермена нет в столице, — тихо обронила Элен, встретившись со мною взглядом.
Мы прошли в гостиную и, рассевшись в креслах, надолго замолчали. Элен задумчиво вертела в руках телефон и беспрестанно вздыхала, и каждый ее вздох неизменно подхватывала я.
— Попробуй еще раз набрать Ильмарэ, — посоветовал Филипп.
Элен безнадежно махнула рукой. Тогда Филипп достал свой телефон и попросил:
— Продиктуй мне ее номер.
Элен уставшим голосом назвала ему цифры и отвернулась к окну.
Филипп нажал кнопку вызова, включил громкую связь, и мы долго слушали далекие гудки.
— Все, как прежде, — покачала головой Элен. — Оставь это, Филипп.
Но он упрямо мотнул головой, и в ту же секунду гудки прервались щелчком и строгим вопросом:
— Слушаю?
О, этот низкий грудной голос я узнала бы из тысячи! Даже не думала, что когда-нибудь я так обрадуюсь, услышав его. Мы втроем удивленно переглянулись, и Элен поспешно выхватила телефон из рук Филиппа.
— Ильмарэ! Это Элен!
— А… — Казалось, южная королева растерялась. — Здравствуй, Элениэль.
Я заметила, что она никогда не называла эльфов их человеческими именами.
— Я звоню тебе уже почти сутки! — раздраженно воскликнула Элен. — Почему ты не брала трубку?!
— Была занята. Я не пою песен людям, но при этом дел, как ни странно, хватает.
Голос Ильмарэ был спокоен, а тон, как всегда, надменен. Я так и представляла сейчас высокомерную южную королеву с недовольно приподнятой бровью.
— Я думала, с тобою что-то случилось, — не обратив внимания, на колкость Ильмарэ, сказала Элен.
— С чего бы это со мною что-то случалось?
— Я не могу говорить об этом по телефону. Ильмарэ, нам необходимо встретиться!
— Извини, только не сейчас, Элениэль. Я буду очень занята все ближайшие дни.
— Но, Ильмарэ, я не просто так зову тебя! Все очень серьезно. Хочешь, я сама приеду?
— Элениэль… — начала было Ильмарэ, но неожиданно издалека послышался детский голосок:
— Ящерица! Ой! Какая огромная! — И продолжил по-русски: — Чудище чудовищное!
— Извини, но обойдись как-нибудь без меня, — громкой скороговоркой выпалила Ильмарэ и отключилась.
— У нее есть ребенок? — удивленно спросил Филипп.
Элен тут же перезвонила, но телефон Ильмарэ теперь был выключен.
— Что за!.. — Элен со злостью бросила трубку и взглянула на нас сверкающими глазами.
— Это была Лиза. — Я с трудом говорила, ошарашенная новыми шокирующими выводами.
Элен, глядя на меня, медленно откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди. Мы все смотрели друг на друга, не в силах говорить. Я пыталась собрать в одно целое все имеющиеся у нас данные, чтобы понять, что происходит. Но все было слишком страшно, чтобы произнести это вслух. За дело взялся рациональный Филипп.
— Получается, Ильмарэ тоже предала вас… — Он с опаской взглянул на Элен, но на этот раз она промолчала. — Ильмарэ связана с похищением ребенка? Значит, они сумели подчинить себе уже двух правителей и шантажируют третьего… А ты без медальона им не нужна… Ты должна была оставаться в неведении, пока происходит этот переворот, но Эмма разыскала тебя и рассказала обо всем. Так что ли получается?
— А если Лизу, наоборот, спасли, и Ильмарэ заботится о ней? — спросила Элен.
— В таком случае, думаю, у вас состоялся бы другой разговор. Она не бросила бы трубку и не стала бы ничего скрывать.
