Я сгреб горсть земли. Сквозь пальцы посыпался мертвый песок, а в воздух поднялось серое облачко, прах тут же забился в нос, защекотал ноздри. Я чихнул. И мрачной тишине этого места звук показался просто оглушительным. Копнул глубже, и пальцы уперлись в твердый слой спекшейся почвы. Мертвое. Все здесь мертвое: и земля, и небо… Даже воздух какой-то без вкусный, сухой, дышится с трудом. Я ошалело ударил себя по щеке, может, проснусь. Сухая корочка запек-шейся крови тут же лопнула, с губ скатилась одинок красная капелька, упала в пепел и медленно раствори лась в нем.
В двух шагах поблескивал металл. Я потянулся, на щупал рукоять меча, подтянул к себе. Положил припо-рошенный пылью клинок на колени, стал счищать грязь. В полированном металле отразилась грязная физиономия. Весь в царапинах, нос синий, распух, верхняя
губа рассечена. Глаза испуганные, затравленные. Диарь, а не человек.
Откуда-то сбоку раздался слабый стон. Я встрепенулся, пополз на звук. Идти не было сил. В горле першило. Сейчас водички бы. Свежей, родниковой. Но об ном приходилось только мечтать. Среди черных рас-трескавшихся камней блеснула броня. Я подполз, стал разгребать пыль и сор, увидел: рыцарь лежит спиной Вверх в позе звезды. Я перевернул его, всмотрелся в грязное лицо. Дышит. Я похлопал его по щекам, тряхнул за плечо. Шед резко.открыл глаза, кинул на меня
ди кий взгляд. Потом закашлялся, харкнул черной слюной - то ли от крови, то ли от сажи. Застонал, потом вдруг встрепенулся, оттолкнул меня и вскочил на ноги. Завертелся на месте, словно пес, гоняющийся за хвос-гом: челюсть отвисла, глаза выпучены.
Углядел нечто среди камней, метнулся туда. Назад вернулся со своим мечом, любовно поглаживая клинок и что-то шепча. Посмотрел на меня, во взгляде промелькнула ярость.
- Колдун, что ты наделал? - прохрипел он.- Куда ты забросил нас?
Я с трудом встал на ноги, отряхнулся. До чего же паршиво: голова кружится, раскалывается от боли, каждый мускул тела ноет и болит. Хочется упасть на землю, зарыться в эту пыль и просто поспать, отдохнуть.
- Ничего я не делал,- каркнул я.
Голос сорвался, шершавый распухший язык скребанул по небу.
- Врешь!
Шед шагнул ко мне, угрожающе замахнулся. Лицо у него стало бешеное, он явно готовился прыгнуть и снес-ти мне голову.
- Отвали, придурок! - просипел я.- Не применял я магию, не применял.
- Мерзкий колдун! - зашипел рыцарь.- Возвращай меня обратно!
На его красивом, мужественном лице горели темные глаза, на щеках вспухли твердые желваки, тонкая ни точка шрама побелела. Он весь превратился в олицетво-рение возмущения и гнева. Ясно было: уже представля ет, как снесет мне голову одним великолепным ударом или даже разрубит от плеча до паха, покарает черно книжника. И тут же все вокруг развеется аки дым, он вернется в Гент и будет пировать, пировать…
- Отстань! Я сам не знаю, как мы здесь оказались! - рявкнул я.
Лицо рыцаря исказила злобная гримаса, он зарычали прыгнул на меня с занесенным для удара ме чом. В последний момент я успел отскочить, поставил блок своим клинком. Удар отдался в руках, я не устоял полетел кувырком в пыль. Шед взревел и кинулся сле-дом. Я вскочил, на негнущихся ногах отбежал в сторону Меч весил, как мешок с мукой, я ворочал им с трудом напрягая все мышцы. Рыцарь догнал меня, замахнулся еще раз, бешено заработал мечом. Некоторое время я неловко отбивался, но в конце концов рукоять высколь знула из ослабевших рук, меч отлетел прочь блестящей рыбкой. Шед пнул меня в грудь, повалил на землю и приставил острие к шее.
- Возвращай меня домой, колдун,- рыкнул он.
- Я… тебе уже… сказал,- простонал я. Мечемахание отняло последние силы, теперь я и пальцем не мог шеве льнуть, не то что оттолкнуть его прочь и драться даль ше,- я тут ни при чем.
- Тогда умри! - громыхнул он.
Поднял меч над головой, скривился в злобной грп масе. В холодных глазах убийцы лишь бешенство. Я но холодел: похоже, настал мой черед умирать. Глупо-то как! Хотя в смерти нет ничего умного или красивою Это жизнь прекрасна, хоть и трудна, а смерть - штук! мерзкая и грязная. Сердце сжалось, на миг останови лось. Вот сейчас клинок войдет мне в шею или грудь
проткнет насквозь, и жизнь выльется из меня вместе с кровью.
Над головой что-то заревело, резкий порыв ветра от-бросил Шеда прочь. Он упал, покатился по камням, завывая и ругаясь. Надо мной промелькнуло какое-то черное полотнище, в ноздри ударила страшная вонь, словно я попал на поле боя, где тела павших солдат ул«е мчали разлагаться. Страшный, леденящий душу и тело вой пронесся над мертвой равниной.
Сердце на миг перестало стучать, кровь застыла в жилах. Я увидел: в темном, мерцающем бледными огнями небе летит страшное чудовище. Несуразный костлявый дракон. Или не дракон. Крылья как у летучей мыши, длинные и кожистые, несколько десятков шагов в размахе. Тело змеи, рогатая лягушачья голова свисает вниз, темные провалы глаз высматривают что-то на земле, длинные и острые черные зубы угрожающе щелкают. Слышно было, как тварь завывает, тоскливо и страшно, как вой переходит в странный клекот, отда-ленноо напоминающий смех. От этого потустороннего щука в душе пропали все чувства и желания. Захоте-лось умереть - быстро и без мучений.
Я прижался к земле, вдавился, постарался стать как можно мельче и незаметней. Я маленький муравей, незаметная букашка, твердил я. И невкусный, просто отвратительный, даже ядовитый, тебе не нужен я, лучше схарчи вон того, в железе. Панцирь хоть и твердый, но внутри нелепое и вкусное мясо…
Тварь сделала несколько кругов над нами. За это время я успел хорошо ее рассмотреть. Да, мало похоже на то, как рисуют драконов в книгах. Скорее какой-то потусторонний демон. Летит тяжело, натужно машет рыльями. Вот из пасти вывалился черный мохнатый язык, быстро пробежался по иглам зубов, вновь втянул-внутрь. Длинный игольчатый хвост вяло свисает вниз. Черная кожа покрыта какой-то мерзкой слизью, тпкой на вид, над тушей курится вонючий дымок. Чудовище взвыло напоследок, резко набрало высоту и скрылось где-то в серой мгле неба.
Я со страхом посмотрел вверх - а ну как вернется. Но нет, вновь воцарилась полная тишина, прерываемая лишь свистом и шелестом сухого горячего ветра. Невдалеке зашевелился Шед. Видно, все это время тоже при жимался к земле, прятался. Но теперь, преодоления страх, поднялся на ноги, погрозил низкому небу мечом На лице выражение растерянности и ужаса, ни след| былой ярости и злобы. Он подошел, споткнулся о спря тавшийся в пепле камень, рухнул рядом.
- Что это было? - спросил он тихо. Молодец: голос ровный, не дрожит, лицо невозмути
мое. И все-таки понятно было, что рыцарь испуган очень испуган.
