— Гвен.
В голосе Рода звучал страх, и не успел он договорить, как жена уже оказалась у дверей в спальню мальчиков. Заглянула, охнула и бросилась внутрь.
Тельце Грегори содрогалось от сдавленных рыданий.
— Ну же, мальчик мой, перестань! — подхватила сына на руки Гвен. — Маленький мой! Все пройдет, малыш, все пройдет!
Род погладил сына по затылку и прикусил язык вместе со страхом. В таких ситуациях Гвен гораздо лучше держала себя в руках, а максимум, что мог сделать он, так это оказать ей поддержку.
Гвендолен гладила малыша по голове, ласково напевая, когда сквозь сдавленные всхлипы неожиданно прорвался душераздирающий детский рев. С соседней кровати недоуменно поднял голову Джеффри, и тогда Гвен с младшеньким на руках заторопилась из комнаты, чтобы Грегори не переживал, что разнюнился при всех, и чтобы не будить остальных. Род задержался, кивнув Джеффри:
— С ним все в порядке, сынок. Спи давай, ладно?
Джеффри снова уткнулся в подушку, и Род закрыл за собой дверь спальни, изо всех сил надеясь, что не соврал.
Гвен сидела под мягким светом свечей в кресле, которое только что занимал МакДжи, баюкая Грегори на руках, пока мальчик не затих. Святой отец вопросительно посмотрел на Рода, тот немного поколебался и покачал головой, показывая, что МакДжи может остаться.
Всхлипывания стихли, почти прекратились.
— Ну, мальчик мой, — прошептала Гвен. — Что тебя напугало?
Грегори только захлюпал носом, но она не отставала.
— Страшный сон?
Мальчик кивнул.
— Ну-ка, расскажи мне.
— Я… я был старый, мама, — пролепетал Грегори, и Род облегченно вздохнул. — Я был старый и… совсем один.
— Один? — вздохнула Гвен. — Ну что же, старым людям иногда бывает одиноко. А как это получилось?
— Я… я пошел в монахи, и… когда я постарел, я оставил даже их общество и стал лесным отшельником.
— Кому хватило ума рассказать мальчику… — взвился Род, но Гвен метнула на него кинжальный взгляд и он осекся. Верно, сейчас мальчишке требовалось лишь сочувствие. Любой гнев он истолкует, как направленный против него.
— Правильно, на свете есть святые отшельники, — покачала головой Гвен. — Но они вовсе не одиноки, малыш, их жизнь наполнена Господом.
«Неправда! — захотелось крикнуть Роду. — Они сходят с ума от одиночества». Но он сдержал себя, и эта мысль осталась невысказанной. Хотя Грегори легко мог уловить ее. Может быть, вообще стоит сейчас уйти, подумал Род, уйти как можно дальше. Его собственные чувства взбудоражат мальчика еще сильнее. Гвен уловила эту мысль, глянула на мужа и покачала головой.
— Они уединяются, чтобы изучать святые книги и размышлять над Священным Писанием, сынок.
— Ага, так мне и снилось, — шмыгнул носом Грегори, — так все и было. Только… мама! Тебя там не было, и папы тоже! Ни Магнуса, ни Джеффа, ни Корделии! Даже Диармида! И все казалось таким…
— Пустым?
— Да, пустым. Бесполезным. Мама! Что же это за святая жизнь, когда не для кого быть добрым?
Что мог сказать Род? Что Грегори не первый, кто задал этот вопрос, и не последний? По крайней мере, он все это испытал только во сне. Пока.
А мальчик уже достаточно успокоился, чтобы услышать эту мысль, и уставился на папу, вытаращив глазенки.
— А что, моя жизнь и в самом деле должна быть такой?
И в его словах снова послышался ужас, так что Род поспешил успокоить сына:
— Нет. Не должна быть. Не обязательно. У тебя есть выбор, сынок.
— Но я хочу учиться! — возразил Грегори. — Изучать не только Святое Писание — и деревья, и животных, и звезды… Папа! Вокруг столько всякого, чему можно научиться!
Да, это были слова прирожденного ученого.
— Ты можешь жить рядом с другими людьми, и все равно находить время для учебы, сын.
— Как же я найду, папа? Если учиться столько, сколько я хочу, даже на простые разговоры времени не хватит! — и Грегори испуганно захлопал глазами. — А если не будет никого, кому это нужно, что толку в знаниях?
— Знания приблизят тебя к Господу, — негромко ответил МакДжи.
Грегори вздрогнул и почти потрясенно уставился на гостя.
Род вмешался, прежде чем мальчик успел возразить.
— Сынок, у нас сегодня гость. Это Преподобный Моррис МакДжи, Генерал ордена катодианцев.
— Аббат? — вытаращил глаза мальчик.
— Нет, аббат аббатов, — усмехнулся МакДжи. — Я руководитель всех капитулов ордена Святого Видикона.
От изумления Грегори позабыл про свой ночной кошмар.
— Всех-всех монахов, на всех планетах, вокруг всех звезд?
— Только на тех пятидесяти, где живут люди с Земли.
Ответив, МакДжи покосился на Рода.
— Мне казалось, что местные жители пребывают в неведении касательно Земной Сферы.
— Ну, вообще-то, лишь моим детям дозволено хлебнуть всех прелестей современного образования, святой отец. Но не беспокойтесь — они достаточно сообразительны, чтобы не рассказывать об этом кому попало.
— Это их только без толку взбудоражит, — добавил Грегори, все еще не сводя глаз с МакДжи. — Так вы знаете все-все о монашеской жизни, правда?
— Все, — подтвердил МакДжи с непроницаемой миной. — И уверяю тебя, мальчик мой, что если ты хочешь узнать и изучить все, что только возможно, то для этого вовсе не обязательно становиться монахом.
— Но вы же сами сказали, что знания приближают нас к Господу.
— Ну, если человек действительно отдает все силы науке и продвинется на этом пути достаточно далеко — то да. По крайней мере, я в это верю, — и МакДжи покосился на Рода. — А он у вас смекалистый малый, а?
— Обычно он обходит меня только на три хода. Ну, сын, ты слышал глас самого Ордена!
— Ну все равно, чтобы столько выучить, нужно уединиться!
— Отшельничество — не обязательно, — твердо ответил МакДжи. — Хотя тебе, может быть, придется серьезно подумать, прежде чем жениться. Если ты захочешь обзавестись семьей, она должна быть для тебя более важной, чем научные штудии.
— А если мои занятия для меня важнее, то я не должен жениться?
— Думаю, да, — кивнул МакДжи. — Вот почему многие ученые становятся монахами — чтобы жить в человеческом обществе и при этом все-таки посвящать свою жизнь наукам. Впрочем, это относится лишь к нескольким орденам, и наш один из них. Остальные озабочены в основном молитвами.
Грегори медленно покачал головой.
— То есть, у человека есть возможность в одиночестве сосредоточиться на своих науках и все-таки, если потребуется, разделить общество других.
Было определенно непривычно слышать такое из уст семилетнего мальчугана, и Роду постоянно приходилось напоминать себе, что эмоционально он все еще маленький мальчик. Но отца МакДжи, это, кажется, вовсе не удивило. Он просто очень серьезно кивнул и присел рядом с мальчиком.
