Недоучившись год, Вагин с 4-го курса Военного института перешел в Московский заочный юридический институт и одновременно поступил на службу в Бауманский райотдел ОБХСС. «Появилась семья, – объяснил он свое решение, – надо было ее кормить. Да и по распределению мне светила только тмутаракань».
Борьба с экономической преступностью была особенно хороша тем, что не отвлекала от политики и где-то стыковалась.
– Однажды нам приказали искоренить несунов на кондитерской фабрике имени Бабаева, – вспоминает Вагин. – Чтобы «накрыть» все щели, требовалось большое количество людей, которых не было в нашем управлении. Я, договорившись с начальством, позвонил командирам «десяток» НСС, и через час наши ребята в черных беретах уже «мочили» воришек.
Вагин не скрывал от сослуживцев своей принадлежности к нацистской группировке, любил поразглагольствовать о своей ненависти к «цветным». Экстравагантные взгляды молодого милиционера не были секретом и для его начальства. Но только однажды начальник отдела, вынужденный, видимо, «отреагировать на сигнал из органов», вызвал его в кабинет: «Ты знаешь, что сотрудникам милиции запрещено состоять в политических партиях?» – «Знаю и поэтому не состою. А мои убеждения являются сугубо частным делом», – и разговор был окончен.
В 1992 году на территории Бауманского района столицы стали в изобилии возводиться фешенебельные офисы крупных банков. Вагину, как перспективному сотруднику, поручили их курировать. Надо сказать, что он очень скоро вник во многие тонкости банковского бизнеса.
В стиле жизни милиционера-нациста шокировало коллег лишь одно – три его личных автомобиля, рядком припаркованных у отдела ОБХСС. Хотя и куплены они были, как говорит Вагин, на его трудовые, кровные. В частности, «Ниссан», бывший личный автомобиль жены корейского посла, приобретен был через Управление дипломатического корпуса МИД за 200 долларов.
В 1993 году Вагин – роковым образом – «попал» под закон о коррупции: «Мне инкриминировали взятку – ящик водки. (Смешно. Больше года в «Матросской Тишине», пока шло следствие. Летом нынешнего года суд вынес свой приговор: два года, условно.
А как сложилась судьба его однокашника и соратника по НСС? Андрей Попов благополучно окончил институт и отправился по распределению в Североморск, где до сих пор трудится в военной прокуратуре (для несведущих сообщаю, что в Североморске находится база Северного флота).
Потом Вагин работал заместителем директора фабрики-кухни. Четыреста человек в подчинении и карт-бланш в хозяиственной инициативе, как он говорит. Но масштаб не тот, да и душа просит работы по специальности. В его планах создание бюро, оказывающее информационно-юридические услуги по заказу банков: сбор сведений и проверка надежности партнера, адвокатура и др. Кстати, подобной деятельностью сейчас занимается и бывший фюрер НСС Якушев, возглавляющий фирму «Фауран». (Быть может, здесь и лежит ответ на вопрос: кто спонсирует фашистов?)
– Ну а политика – побоку? – спрашиваю Вагина.
– Нет, – отвечает, – я по-прежнему остаюсь нацистом по своим убеждениям. Но, к сожалению, мои политические взгляды и профессия как-то не срослись: может быть, я родился не в то время. Даже обидно: слышу из уст разных политиков свои идеи, которые вынашивал годами, а воплощает их другой.
Впрочем, Вагин не исключает того, что, отдохнув от тюрьмы, вскоре вернется в политику: «Моя судимость сейчас даже плюс – пострадал от демократов». А сколотить команду, по его словам, не составляет труда: «По первому моему звонку соберутся несколько десятков энэсэсовцев».
Где же сейчас бывшие члены НСС?
Около месяца назад в Москве прошло учредительное собрание партии «Национальный фронт», партии, как указано в ее «политических принципах», «арийского самосознания, являющейся частью движения сопротивления Белого народа». Большинство энэсэсовцев перетекло в этот фронт.
А фюрером партии стал некий Илья Лазаренко, студент 4-го курса Московского юридического института.
Юрист передал юристу нацистскую эстафету.
Ведь кто-то вкладывает деньги в фашиствующих политиков и солидные в сумме тиражи нацистских изданий! Этот вопрос долго не мог оставаться без ответа. Мне удалось побеседовать с представителем так называемого «нацистского бизнеса», который в 1990-м создал фашистскую партию, в 1992-м стал преуспевающим предпринимателем и в 199… собирается вернуться в политику. Одним из тех, кого г-н Жириновский именует «молодыми волками». То, что это явление закономерно в существующих в России условиях, свидетельствует специалист в области стабилизации экономики.
На презентациях случается непротяженный момент истины. Когда из-за дармовой выпивки еще не ускользает из-под ног паркет, но уже хочется сдернуть тугой галстук и заговорить о наболевшем. На презентациях случается непротяженный момент истины. Когда из-за дармовой выпивки еще не ускользает из-под ног паркет, но уже хочется сдернуть тугой галстук и заговорить о наболевшем.
Такой момент и застал меня врасплох на юбилее одной из очень почтенных фирм:
– Пока армянину не пришлешь почтой глаза его дочки, он не поймет, будет деньги назад требовать. (В ответ – хохот.) – Вообще, что сегодня нужно, так это больше немотивированных убийств: общество надо держать в тонусе.
Стоявшие рядом двое молодых мужчин, по облику весьма преуспевающие, пошло хохмили – так мне поначалу казалось. Но на то и презентации, чтобы знакомиться: так я узнал поближе двух бизнесменов. (По понятным причинам не буду называть их полных имен.) Один – Виталий – тридцати пяти лет, окончил МГУ. Другой, помимо коммерческой деятельности, учится в московском юридическом институте. Оба – из близкого окружения г-на Жириновского, первый – в прошлом, второй – в настоящем.
Фирма, которую возглавляет Виталий, «оказывает информационные услуги». 21 апреля, в день, им назначенный для встречи, он сидел в ресторане «Золотое руно», за столиком, уставленным пустыми бутылками: «Вчера отмечали день рождения Адольфа и вот перебрали».
– Вы что, серьезно тогда, на презентации, говорили о немотивированных убийствах?
– Хохма это, конечно. Но если серьезно, наш бизнес – жестокая штука. Чтобы отвоевать себе пространство на рынке, приходится иногда и кровь пустить. Но мы (смеется) практикуем это только в отношении неарийских рас.
– Мне известно, что многие профашистские группировки в России, – спрашиваю председателя межрегионального фонда «Преодоление» Владимира Казанцева, специалиста в области программ экономической стабилизации, – занимаются обычным рэкетом. Но можно ли на этом сколотить приличный стартовый капитал?
