Я согласно кивнула, прекрасно помня, что не одному существу не удавалось пройти через врата в преисподнюю, не погибнув при этом мучительной и страшной смертью. Фактически нарушить эту заповедь означало добровольно лишить себя жизни.
— Но ведь лже-демон все, же нас чуть не убил. — Возразил Антонио.
— Нет, он точно рассчитал все удары и кем бы он ни был, он знал, что не нанесёт вам вреда.
— Чего же добивался, этот сукин сын? — Задумчиво протянул Антонио.
— Я думаю, ответ лежит на поверхности, мы просто не хотим его видеть. — Продолжая чертить в воздухе замысловатые узоры, которые тут же повторялись бумажным самолётом, сказал Лис. — Шелена, всё — таки отдала свою кровь Крису. Возможно, этого и добивался лже-демон.
Повисла тишина, я кожей чувствовала, как Антонио начинает сверлить меня взглядом, ещё немножко и, наверное, он прожёг мне дыру в затылке. Тогда я повернулась и посмотрела ему прямо в глаза:
— Даже сейчас зная это, я всё равно поступила бы точно так же. Я не сколько не жалею о содеянном. — Я гордо вздёрнула подбородок и, не отводя глаз, смотрела в чёрные глаза Антонио. — Я сохранила самое дорогое, что есть в моей жизни.
— Ты, сохранив жизнь Крису, подвергла опасности жизни всех нас! — Закричал Антонио и оказался рядом со мной, схватив меня за руки так больно, что я даже вскрикнула. — Ты ослеплённая своей любовью, наплевала на всё. На Диаспору, на свой долг и своё предназначение. Ты подвергла опасности себя и всех нас, и даже не осознаёшь, что наделала.
Антонио кричал на меня, больно сжимая мои руки и тряся словно котёнка. Я испуганно смотрела на наставника, щёлкая зубами. Попытки освободить руки потерпели фиаско, и мне оставалось только надеяться, на то, что гнев Антонио скоро рассеется. Но судя по горящим злобой глазам, этого ждать в скором времени не приходилось. Антонио замахнулся на меня, тут в долю секунды рядом с нами оказался Лис. Он сжал руку наставника и оттащил его от меня.
— Не трогай её. Она сделала то, что должна была. — Сквозь маску на лице Лиса было не видно, какие эмоции обуревали этого вампира, но его глаза стали светится каким-то белым светом. Но вскоре они потухли и покрылись обычной поволокой.
Я забилась в угол дивана, не сводя глаз с Антонио, который всё ещё тяжело дышал, пытаясь, справится с обуревавшим его гневом. Наконец, переведя дыхание, он сел на край дивана, поманив меня к себе. Я насторожено придвинулась к нему. Наставник обхватил меня за плечи и прижал к себе, целуя в макушку:
— Ты же знаешь как ты дорога мне.
Больше он ничего не сказал, гладя меня по волосам, так мы и сидели молча. Лис встал и словно тень шмыгнул в дверь. Я прижималась к Антонио, пытаясь осмыслить все произошедшие со мной сегодня.
44.
Дверь распахнулась и на пороге возникла фигура Натара. Он вошёл в кабинет, положив цилиндр и трость на стол, Арнольд сел за письменный стол, положив руки на его полированную поверхность. Перстни на его пальцах блеснули при свете свечей, словно подмигивая нам. Идеально зачесанные волосы Арнольда были смазаны гелем, ни что в нём не выдавало того чудовища, которого я видела той ночью.
Сила Натара была куда древнее, чем могло показаться на первый взгляд. Его образ был всего лишь маской, к которой Арнольд уже настолько приспособился, что она была для него привычной. Каким же был Натар на самом деле? Что за чудовище обитало внутри него? Было ли это чудовище самой сущностью Арнольда?
— Лис рассказал мне всё. И про визит этого Тимати и про следы, найденные им на том месте, где на нас напали. — Арнольд побарабанил пальцами по столу. — Ума не приложу, что это всё значит. Я никогда не замечал за Стивеном способностей к чёрной магии. Хотя интересуясь историей, он вполне мог наткнуться на одну из книг по чёрной магии, но без наставника ему никогда было бы не познать и не овладеть силой настолько, чтобы столь мастерски ей пользоваться.
— Я думала, что чёрнокнижников нет в нашем городе и ближайших тоже. — Удивлённо захлопала глазами я.
— Он вполне мог найти его и в другом городе, но Стивен никогда не исчезал из нашего города надолго. И где бы он прятал своего учителя? Когда-нибудь бы его всё равно нашли. Да и что мог предложить вампир чёрнокнижнику? — Антонио озадаченно начал ходить из угла в угол.
— Всё это больше похоже на сказку. — Покачал головой Натар.
Лис вошёл в кабинет, его лицо было по-прежнему скрыто маской, а глаза, словно рентгеновские лучи, проникали внутрь каждого на кого он смотрел. Он привалился к косяку, и обвёл всех присутствующих глазами, наконец, его взгляд задержался на мне и он протянул мне руку:
— Давай то, что ты хотела мне показать.
Я удивлённо захлопала глазами, не понимая, о чём говорит Лис. Тот нетерпеливо поманил меня рукой, и когда я подошла к нему, ловко извлёк из моего корсета книжечку, которую передал мне Ксавье. Помахав ей перед моим лицом, он пролистал несколько страниц, затем задумчиво протянул:
— Когда я разберусь что это, я тебе всё подробно расскажу.
— Что это всё значит? — Антонио недоуменно смотрел на всё происходящее.
— Это книжка! — Буркнула я, надеясь, что наставник не заинтересуется, откуда она у меня взялась.
Но мои надежды оказались напрасными, и Антонио уже нависал надо мной, сверля меня глазами:
— Откуда она у тебя?
— Её передал ей юноша. — Абсолютно спокойно проговорил Лис.
— Что!? — Вскричал наставник. — Как он проник сюда?
— Это не он, я сама нашла его. — Опустив глаза к полу, прошептала я.
— Шелена! — Воскликнул Антонио.
Я поняла, что сейчас мне несдобровать, понимая, что отступать уже не куда, я накинулась на него:
— Антонио, если ты не прекратишь меня опекать, то я никогда не стану полноценным Стрегонибенфици! Ты оберегаешь меня от всего, ты показываешь мне всё только на поверхности, не показывая только то, что не разочарует меня. Ты говоришь о том, что мы призваны защищать смертных, но ты никогда не показывал мне, то, что их нужно в первую очередь защищать от самих себя. — Я размахивала руками, прямо перед лицом Антонио. — Люди сами себя истребляют, они жалкие в том что не могут остановиться. Они умирают от своих же желаний! Почему мы должны щадить и оберегать их? Почему, они истребляют нас, не задумываясь? Почему?
— Я никогда не говорил, что мы должны их опекать. Мы словно пастух, пасущий своё стадо овец. Да, люди во многом глупы, и жалкие, но мы все произошли от них. Мы питаемся их кровью, мы выживаем с помощью их. — Кричал прямо мне в лицо Антонио. — Стрегонибенфици отличается тем, что не судит о поступках только со стороны своего к ним отношения! Если ты не можешь смотреть со стороны, и судить, проникая внутрь проблемы, не прочувствовав её, тогда ты ещё не готова стать стражем Диаспоры.
