– Кто? – спросил Камолов.
– В то время было очень модно не принимать какие-то общепринятые истинны и основывать на этом свой собственный культ. Когда формирование новонаправленных набирало определенную тысячу… то есть движение доходило до более или менее масштабных размеров… то его обзывали субкультурой. Обычно субкультурам имена придумывали ее участники. Дальше больше, от субкультуры могла отпочковываться новая, затем еще и еще… да, именно тогда человечество породило то немеряное количество музыкальных направлений, в котором сейчас уже хрен разберешься. Я, например, еще помню те времена, когда был просто рэп, просто клубняк и просто рок… сейчас же… ну да не важно. Короче говоря, были и те, кто наотрез не принимал традиционные и доказанные объяснения окружающего мира… просто так, потому что им этого хотелось… вот они и подхватывали любые, полные абсурда по отношению к официальным, теории и… короче, важно, что они их хранили. Как оказалось – все-таки не зря. И как они тогда ликовали, когда, столь кропотливо сбереженная, абсурдная идея была, наконец, воспринята учеными мужами с учеными же степенями и достижениями всерьез… Правда, потом эти уникальные личности решили, что, так как эта теория стала поддерживаемой официальной наукой, хотя бы ради ее же опровержения, то она больше «не комильфо»… ну да и хрен с ними. Сохранили – и на том спасибо. Помимо всего прочего, оказалось, что автор теории неравнодушен к тому самому принципу философичности бытия, на поле которого сразились на тот момент уже тысячи физиков, химиков и математиков против не меньшего количества философов, психологов, литераторов и богословов. Правда, что это были за войны – вообще отдельная тема. Так как сам по себе принцип философичности бытия апеллировал к равнозначности и равносильности для познания вселенной точных наук в одном ряду с гуманитарными и духовными, но не доказывал этого, то и сражение выглядело соответствующе: представители точных наук выводили формулы, доказывали гипотезы, подбивали статистики, в которых гуманитарии и богословы выставлялись каменным веком, ничего за последние тысяч пять лет не сделавшие для прогресса, а в ответ им обычно кидалось что-то типа «вот вы в нас не верите, а придет время, сами на порог попроситесь, дабы мы вам объяснили то, что не вкладывается в ваши формулы, и вообще – самые умные люди знают, что без нас не было бы прогресса раньше и не будет спустя…» и ля-ля-ля в том же духе. А вот то, что сочинивший новую мозголомную теорию, не укладывающуюся в общепринятые каноны, но как ни странно, не противоречащую им же, смотрел положительно на идею сосуществования всех наук, как бы символизировало. Собственно, суть – теорию не удалось опровергнуть или доказать, но все дальнейшие открытия подталкивают постепенно к мысли, что таки давным-давно тот чудик что-то знал. Да, не по годам был развитым мальчиком… а, может, и не по векам. И так, как он, вполне вероятно, не все записал, что знал, то, учитывая, что он хорошо относился к идее сосуществования всех наук, то почему бы той же астрологии со временем не стать одной из тех, что подскажет тем же физикам-энергетикам, где во вселенной собаку зарыли. Вот сегодня кто-то из вас может сказать, что это все равно чушь, и даже написать эту мысль в эпиграфе своей книги, а всего через триста лет, тебя будут читать и смеяться над твоей наивностью или иронично говорить: «Эх, как же наивны раньше были люди…» и не заканчивать свою мысль… смотря на твой портрет. Иными словами и коротко обо всем вышесказанном – пока не дорос до бога, не надо его творения высмеивать, вот когда дорастешь, то сам сделаешь что получше. Тогда можешь и подвергнуть астрологию анафеме.
– А если окажется, что астрология – это все-таки туфта? – спросил Камолов.
– Такое может быть. Но прежде чем задаваться такими вопросами, подумай вот над чем: даже если предположить, что абсолютно все твои мысли правильны и неопровержимы, то почему бессмертие вселенная подарила не тебе?
– В каком смысле? – не понял Камолов.
– Это… есть у нас такой безапелляционный аргумент, – сказала Джессика. – Так как мы существуем, то в этой вселенной прописаны законы, по которым могут существовать бессмертные. То есть мы не менее обоснованы законами мироздания, чем вы… И вот представь – прилетаешь ты на планету, а там один, или несколько людей правят миллиардами. Устраивают войны и голод в нужных им местах, насаждают удобный им строй, выкачивают ресурсы, не заботясь о будущем, присылают демократию по воздуху… наверно, закономерно, что возмущению пришедшего со стороны…
– Коммуниста, – вставил Алекс.
– Тьфу на тебя… не из той оперы… не важно кого, но пришедшего из другого общества, где ценность одной жизни неизмеримо выше, чем на этой планетке, а сами ценности намного… более другие, более лучше… разумеется, как тут не возмутиться… тем более, если в твоих силах что-то изменить к лучшему. И вот ты, так или иначе, встречаешься с гласными или негласными правителями, которые начинают лечить тебя фразами типа: «все они стадо», «ими только железной рукой править», «да оставь их на одну минуту – перережут сами друг друга, а так хоть мы это контролируем», «да кто ты такой, чтобы судить?», «да я – сам сын божий, а ты? кто ты такой, чтобы оспаривать мои решения? Давай, до свидания!» и прочей ерундой… и тут он узнает, кто ты на самом деле. Дальше ставится философский вопрос: «Да, может все и так, но почему тогда мне вселенная дала бессмертие, а тебе – нет?». Подразумевается, что мы способны развалить все, любой строй, каким бы идеальным и нерушимым он не казался тем, кто его продвигает, и построить то, что посчитаем нужным, и мы будем правы, потому что вселенная дала нам на это достаточно сил. И убрала недостатки, мешающие достижению наших высоких идеалов. А такие дары она никому просто так не отдает…
– А если предположить, что вы – высшие существа, и дошли до этого технологически? – спросил Камолов.
– Да, так можно предположить. Но соль-то ведь в том, что правда-то как раз иная.
– А если вы все-таки будете неправы?
– А такую претензию обосновано нам могут предъявить только высшие, которых мы еще толком не встречали, и Пандора, которая этого никогда не делает.
– И почему же она этого не делает?
– Кто ее знает. С ней подобные диалоги проходят обычно так: «Ну да, ты права, иначе нельзя…» а потом – бах! – тебя какой-нибудь энергетической ху…
– Джес! – воскликнул Алекс, заглушив ее нецензурные слова.
– …бало и в нокаут. А когда очнешься – ее уже и нет. Но и претензий насчет того, что неправ, нету, что не мешает тебе дальше делать в обществе то, что ты хочешь с ним сделать. Пандора, как правило, не вмешивается…. Я что-то не туда углубилась… Короче, Камолов, ты можешь считать, что угодно, но бессмертием тебя вселенная не наградила, значит, что и мнение твое вполне закономерно может оказаться несущественным. С другой стороны, если оно таки окажется верным, то мы со временем примем его, как единственно верное, за что тебе можно будет сказать «спасибо». Но обычно, смертным лучше не рассуждать о том, о чем они имеют еще меньшее представление, чем мы, так как мы теории, не имеющие обоснованного смысла, не примем за чистую монету, сколько золота нам бы ты не пообещал. Так что если хочешь доказать, что астрология чушь – можешь приступать прямо сейчас. Глядишь – сам и докажешь, что таки не чушь, и будешь потом потешаться над своей старой точкой зрения.
