Фанг медлил с ответом. Разве мог он признаться, что пусть он был невинен в брачную ночь, но ни один человек, выросший во дворце, не был наивным? Он прекрасно знал, какие виды извращений практиковали за закрытыми дверями драконы, и даже понимал, что нездоровое влечение ведьма истолкует превратно. Не рано ли делиться историей о неприглядном прошлом? Если он будет чуть дольше скрывать свои недостатки от жены, ничего плохого не произойдет, ведь так?
Чтобы избежать уклончивого ответа, Фанг подвинулся, позволяя жене рассмотреть, что случилось с ее телом, когда печать сломалась.
Эмма рассматривала округлые бедра и пышную грудь, к которым успела привыкнуть за последний год. Чтобы совершить перевоплощение плоти одной энергией чи, это же какую прорву нужно влить? Даже Дэн, наследник крови императора, не обладал подобной мощью.
Эмма повторила жест, в последние месяцы ставший частью ее самой, накрыв ладонью нижнюю часть живота, и впервые получила в ответ ласковый толчок.
Волна облегчения разлилась в груди. Эмма обмякла и откинула голову назад. Слезы сплошным потоком полились на вышитый шелк диванчика.
— Кто ты такой? Не могу поверить… Как это возможно?
— Этот недостойный не заслуживает внимания. — Мэй наклонился, чтобы губами осушить ее слезы. — Зато этот муж сгорает от любопытства узнать, как жена без всякого усилия разрушила печать, наложенную сильнейшими драконами империи?
От него остро пахнуло мускусом и серой. Кудрявые волосы щекотали плечо Эммы, восставший член уперся в ее бедро.
Эмма снова попыталась отпихнуть дракона, но он был словно отлит из сплошного куска стали. После соития ужасные следы ожогов и побоев побледнели и смылись с его белой кожи, словно акварельная краска — водою. Мэй был совершенен не только физической красотой, но и особой энергией молодости, сверкающей в глазах и заметной в напряженных мышцах.
Эмма еще на банкете отметила, как изящно он двигается. Абсолютно притягательный и нисколько не осознающий собственный шарм.
— Это долгая история, — отмахнулась Эмма. — Постепенно я расскажу тебе все. Теперь наши судьбы связаны.
Мэй просиял, услышав ее ответ. Застонал и прижался ближе, прошептал на ухо:
— С женой было так сладко. Можно ли еще раз?
Эмма, покраснев, кивнула. Ее подхватили на руки, прижали к широкой груди. Успев осмотреть маленький домик до этого, Фанг запомнил широкую кровать в спальне и подумал, что жене будет намного удобнее на мягком матрасе.
Уложив ведьму на алое шелковое покрывало, расшитое фениксами, он долго и жадно рассматривал ее, пропуская густые черные локоны между пальцев. Сверкающие глаза Эммы не изменились, но теперь она вся поражала экзотической южной красотой. Хотя Фанг мог поклясться, что пусть ведьма и выглядела коренной жительницей Оду, поведением она нисколько не напоминала женщин этого народа.
2.5
Он нежно поцеловал алые губы, вливая достаточно чи, чтобы заживить их, и снова не удержался от того, чтобы чуть — чуть прокусить. Драконья натура требовала оставить на жене метки. Он обнюхал и облизал каждый уголок ее тела, втирая в кожу жены свой запах, выискивая по стонам, где ей больше нравятся его касания.
Фанг задался маниакальной целью стать необходимым ведьме, чтобы, в отличие от других мужей, никогда не разлучаться с нею. Маленький дракончик в ее теле уже признал его отцовство и отзывался на близость, заставляя очерствевшее сердце Фанга размягчиться от нежности. И все же молодой слуга помнил сказанные ведьмой в маленьком храме слова — он всего лишь четвертый.
Вновь проникнув в сладостную тесноту лона, Фанг застонал от наслаждения. Он двигался медленно, на сей раз стараясь растянуть удовольствие, зорко наблюдая за откликом ведьмы. Он изучал, как глубоко и под каким углом толкаться, чтобы ее глаза подернулись дымкой. Фанг уже забыл, каково иметь власть над кем-то, он получал изощренное удовольствие, превращаясь одновременно в ее преданного раба и деспотичного господина.
Запах ведьмы, мягкость кожи, то, как трогательно она цеплялась за него, отклик сына в ее животе — все это врезалось в сердце, осколком разделяя жизнь Фанга на до и после.
Каждое движение бедрами вызывало тихий стон из алых губ жены и отдавалось удовольствием в члене Фанга. Он забыл, на каком свете находится, полностью погрузившись в чистое наслаждение. После острого пика он оставил закутанную в одеяло разомлевшую ведьму и ускользнул на кухню, чтобы приготовить легкие закуски. Когда Фанг вернулся, ведьма уже спала. На щеках цвел здоровый румянец, дыхание выровнялось. Фанг протянул руку к ее животу и улыбнулся, почувствовав легкое щекотание энергии.
Он пробрался под одеяло, приблизился к теплоте жены и подумал, что наконец счастлив. И готов бороться зубами и когтями за это мимолетное счастье.
Ведьма глубоко вздохнула, повернулась, уставилась на Фанга невозможными черными глазами.
— Дорогой муж, — сказала она. — Может, все-таки просветишь жену, почему сильнейшие драконы империи потратили силы на то, чтобы запечатать простого дворцового слугу?
— Меня наказали за преступление, — признался Фанг. — На самом деле, приговорили к смерти, но я тогда был еще ребенком, поэтому приемная мать отправилась на поклон к императору, чтобы заменить наказание. Стояла зима, матушка просиживала на коленях целые дни перед его рабочим кабинетом, ее ноги онемели, и она больше не могла ходить. Услышав эти новости, брат приемной матери попытался уговорить ее прекратить, но она не хотела ничего слушать. Приемный дядя испугался, что если не поможет мне, она погибнет. Он использовал все свои связи и собрал необходимое число драконов для наложения печати. Императору показалось приемлемым наказанием обречь меня на жизнь хуже смерти и сослать в рабский барак. Вот и вся история.
Эмма присела от удивления в кровати, прикрыв красным покрывалом грудь, и с недоверием уставилась на Фанга.
— Что за преступление ты совершил, будучи ребенком?
2.6
Ему тяжело дались слова, но он ответил честно:
— Я попытался убить Чан Шухэнга, и у меня почти получилось.
— Младшего принца? То-то мне показалось, будто вас что-то связывает. Слишком уж эмоционально он отозвался о тебе. Знаешь, Дэн привел меня на банкет именно для того, чтобы показать Чан Шухэнгу. Они переписывались, и принц обещал позаботиться обо мне.
— Так змея позаботится о цыпленке, — усмехнулся Фанг.
— Ты и вправду пытался убить его? — После кивка мужа Эмма переспросила: — Но почему?
— Это длинная и запутанная история. Ты, наверное, устала за день, прости, что потревожил тебя.
— Мэй, я вся внимание.
— Моя мать Фанг Ланфен выросла в глубинке, куда сослали ее отца за неудачу на дворцовой службе. В ней с рождения определили магические потоки чи, поэтому отправили в гарем императора, как только она достигла совершеннолетия. Это помогло и ее семье вернуться в столицу. Оказалось, что в один день с матерью во дворец также должна была войти ее родная кузина Фанг Гуйлан. Девушки понравились друг другу с первого взгляда. Они сошлись характерами и даже внешне были очень похожи. Кузины знали, что в гареме никому доверять нельзя, поэтому договорились, что бы ни случилось, держаться вместе. Но на деле поддерживать дружбу оказалось тяжелее, чем думалось. В отличие от матери, Фанг Гуйлан была начитана, изящна, умела танцевать, петь, играть на суньми и вышивать на шелке. Она сразу привлекла внимание императора, в то время как Фанг Ланфен высмеивал весь двор за смешное произношение и деревенские привычки. Мать это ничуть не беспокоило, ей было достаточно общества кузины. Она не отличалась особыми талантами и не имела права развивать магический дар, поэтому коротала время, ухаживая за садом и готовя еду. Хотя кузины не вступали в борьбу за власть, недоброжелательницам их дружба резала глаз. Драгоценная наложница не раз посылала служанок, чтобы рассорить Фанг Гуйлан и Фанг Ланфен, но ни порезанная одежда, ни разбитая утварь не портили их отношений. Несмотря на высокое положение в гареме, Фанг Гуйлан заботилась о матери и опекала ее. В благодарность мать не раз помогала ей избежать ловушек ревнивиц и сохранить благосклонность императора. Так продолжалось несколько лет, но однажды мать Фанг Гуйлан заболела, и по особому разрешению Фанг Гуйлан отправилась навестить родителей. Она попросила Фанг Ланфен ночевать в ее покоях, чтобы проследить за сохранностью дорогих подарков императора. К сожалению, в ту ночь император выпил с послами горцев, забыл об отлучке любимой наложницы и нагрянул в покои Фанг Гуйлан. Так как кузины были похожи, а мать не смела сопротивляться императору, то в ту же ночь она понесла. Увы, это положило конец крепкой дружбе. Фанг Ланфен в одночасье вознеслась. Императору нравилась новизна блюд, приготовленных ее руками. Он был доволен ее кротким нравом и даже ставил ее в пример остальным, чем до глубины души оскорбил Фанг Гуйлан. Кузины больше не разговаривали, чем воспользовалась драгоценная наложница, чтобы ослабить положение Фанг Гуйлан. Вскоре драгоценной наложнице удалось так же добиться публичного унижения матери, которая по незнанию оскорбила мать-императрицу. Император больше не навещал мать, а без его энергии чи плод в ее чреве не мог развиваться.
