корни деревьев, приковывая девушку к стволу дерева и не давая ей пошевелиться.
Вниз спустилось крылатое существо, держащее в когтистой руке ещё бьющееся кровоточащее сердце. Постепенно сердце исчезло, словно его всосало в руку чудовища. У существа были определённо мужская фигура и человеческое лицо, разукрашенное в полоску чёрно-белыми красками. У Кати язык не поворачивался назвать его человеком. Люди не вызывали столь всепоглощающий ужас.
Поигрывая окровавленными когтями, словно перебирало невидимые чётки, существо приблизилось к пленнице.
- Нет, – прошептала Катя, не в силах унять дрожь.
Когти вонзились прямо в её сердце, и последнее, что успело заметить затухающее сознание это стоящую за спиной чудовища перепуганную…
- Мама…
***
Когда Пётр Иванович по дороге из фиолетовых светляков пришел к месту жертвоприношения, Катя была уже мертва. Обнимая её мертвое тело, надрывалась от крика перепачканная в крови блондинка. Вокруг метались две тени – они так быстро двигались, что их невозможно было рассмотреть. От вспышек магии слепило глаза.
- Видишь, на земле лежит сердце? – шепнул Дахот, указывая когтистым пальцем в нужном направлении. – Когда я скажу, быстро подними его и вложи в грудную клетку девчонки.
- Что будешь делать ты?
- Увидишь… Давай!
Пётр Иванович рванулся к сердцу, пока две тени обменивались вспышками магии и ломали деревья.
- Кто вы такой?! – успела выговорить заплаканная блондинка, когда колдун оттолкнул её подальше и с усилием вложил сердце в разорванную грудную клетку мертвой.
В тот же момент появился Дахот. В его руке судорожно трепыхалась чёрная ветка. Дух воткнул ветку острым концом прямо в сердце Кати. К ужасу Петра Ивановича и перепуганной блондинки, в грудную клетку девушки втягивало одну из теней. Она сопротивлялась, когтями и крыльям вспарывала землю, но в конечном итоге ее всю всосало в тело Кати.
Через мгновение девушка судорожно вздохнула и открыла… абсолютно чёрные глаза.
- Катенька… доченька… – заплакала еще сильнее блондинка, подползая к очнувшейся дочке.
Из спины Кати в сторону блондинки устремилось чёрное щупальце. И оно бы пронзило ее, если бы несчастную мать не заслонила собой вторая тень. Ею оказалась черноволосая женщина. Щупальце разворотило ей плечо и шею, но смертельное ранение не помешало ей послать мощный заряд электричества в сторону противника. Катя не своим голосом взревела от боли и потеряла сознание.
- Уля-я-я!
- Назад! – силой подняла блондинку с земли брюнетка, зажимая страшную рану.
Обе женщины исчезли, но в последний момент Пётр Иванович сумел заметить то, кем являлась брюнетка и по коже у него прошли мурашки…
***
На первом этаже деревянного дома Петра Ивановича состоялся разговор духа и колдуна, пока раненная Катя мирно спала на втором этаже в окружении аромата целебных трав и зелий.
- Теперь ты скажешь, чем я должен заплатить за сделку с тобой? – глухо спросил Пётр Иванович, после того как опустела вторая бутылка со сбитнем.
- Начну с того, что мы не убиваем всех людей, приносимых в жертву, – отвечал слегка захмелевший дух, поднося глиняную кружку к огню свечи. –Здоровых мы используем для иных целей, а потом отпускаем. Но твоя девчонка… У Эфо был приказ её убить.
- За что?!..
Дахот встряхнул фиолетовые волосы и опустошил кружку.
- За то, какую силу могла обрести после обряда.
- Разве это преступление?!
- Пойми, ненависть к людям среди хранителей достигла такого накала, что мало осталось тех, кто слышит волю леса.
Дахот налил себе еще одну кружку и потушил свечку. В темноте остались светиться его глаза и крылья.
- Помоги девчонке исцелить Эфо – такова цена за мою помощь.
- Это невозможно…
- Я не говорил, что будет просто. Пока у девчонки очень сильная тяга к жизни, она будет его постепенно исцелять, но… Эфо старше, опытнее и злее – он может легко её отравить своей ненавистью.
- Как же защититься от него?! – потер виски Пётр Иванович. – Как ты предлагаешь мне бороться с древним обозленным духом?! Разве он будет спокойно сидеть и ничего не делать?!
- Сейчас он спит, и пробудится только в том случае, если девчонке будет угрожать опасность. Поэтому мы с тобой должны оберегать её, пока она будет вытягивать из Эфо скверну. Ни в коем случае не разрывай сделку со мной, иначе она умрет, а Эфо окажется на свободе раньше времени.
- Можно готовить гроб…
- Не будь пессимистом. На нашей стороне Лафо – она сумеет сдержать агрессивно настроенных хранителей и не допустить их к нам.
Перед тем как дух исчез, Пётр Иванович остановил его вопросом:
- Дахот, а кем была та женщина, которая сражалась с Эфо? Она та, о ком я думаю?
- Да… это она…
Некоторое время спустя…
Катя потянулась в постели и открыла глаза. На пуховой подушке среди локонов рыжих волос сидело пушистое желтое насекомое с четырьмя тонкими крылышками и голубыми глазками-пуговками.
- Какая очаровашка! – с умилением отреагировала на маленького гостя девушка.
Насекомое с тихим жужжанием взлетело. И пока Катя с восторгом следила за его медленным полетом, в комнату вошел Пётр Иванович. Следом раздался беспощадный хлопок.
- Паразиты кусачие, – брезгливо стряхнул с ладони «очаровашку» Пётр Иванович и повернулся к Кате: – Чего ты? Заболела?
Катя недовольно смотрела на тридцатилетнего жилистого мужчину в чёрном балахоне и никак не могла принять тот факт, что этот невеселый человек её родственник. Катя считала Петра Ивановича циничным сектантом с расстройством личности. Да и сомнительна адекватность человека, утверждающего, что ему почти сто лет и что он колдун. И это не самое странное. Пётр Иванович искреннее верил, что Катя его правнучка…
- Встала не с той ноги, – поднялась Катя с кровати, беря с кривой тумбочки самодельный костяной гребень.
- Я собираюсь ехать в город и хочу, чтобы ты поехала со мной, иначе мне придется спрятать тебя в подвале.
- Чего сразу в подвале? – опешила Катя, едва не сломав застрявший в волосах гребень.
- Чтобы мои односельчане тебе ничего плохого не сделали, – пояснил Пётр Иванович. – Они люди тёмные, глупые. Подвала моего опасаются.
- Что, снова в жертву лесу хотят меня принести? Или задобрить кровью чокнутое божество?
- Нет, побьют как ведьму.
- Вы можете сказать им, что я не ведьма! – возмутилась Катя.
Взгляд мужчины красноречиво
