было некуда: дальше были горы. Местные крестьяне тоже не полезли на снежные склоны, бросив хозяйство, а исправно снабжали город продуктами. Оккупационный режим был мягок, поскольку никакого открытого сопротивления не оказывалось. Войска противника были полностью разбиты. Имперцы - либо взяты в плен и отправлены в тыл фронта, либо малыми группами успели уйти по лесным тропинкам к горам, и далее горными тропами к морю.
В этой провинции проблем с беженцами не было. Война замерла до весны. В полном соответствии с характером имперцев, привыкших безгласно подчиняться начальству, никакой партизанской войны не случилось. Население смирилось с нашим присутствием.
Соответственно, благородные и неблагородные дамы в городе были рады видеть наших офицеров в гостях. В городе было весело, шумели рестораны и трактиры, каждый вечер гремела музыка, тратилось немало серебра. Армейские патрули были заняты круглые сутки, наводя порядок на улицах.
Я забрал в обозе багаж и расположился с удобствами. Но было не до городских соблазнов. Сначала я писал подробный секретный рапорт об освобождении дракона, затем - рапорты о каждом дне рейда. После этого я решил отдохнуть, и не вообще появлялся в городе.
Наш полк на всякий случай не ввели в Зеледарну, а расположили в палатках за городской стеной - места в городе для всей армии не хватало. Артиллерия и войска отдыхали перед переброской на другой фронт. Часть офицеров, пользуясь окончанием военных действий, испросила разрешение квартировать в городе. Я отказался переехать и жил в палатке в расположении полка. Наргон нашел для палатки маленькую печку, Хуга усердно топил ее дровами, и я проводил дни в тепле. Обычно я весь день читал взятые с собой в багаже книги, лежа на походной кровати. Также, я суммировал для себя в тетради опыт осенне-зимней кампании. Кроме стратегических размышлений и тактических находок, требовалось записать личные впечатления.
Отступление многому научило меня. Хотя и сын крупного землевладельца, я до войны мало сталкивался с разбоем и грабежом мирного населения. Но за первую луну наступления я приказал вздернуть человек пятьдесят насильников и мародеров безо всякого формального суда, только по показаниям надежных свидетелей. Кроме того, я чуть не попал под суд за раздачу отбитой у имперцев еды беженцам. Не будь я сын графа и состоятельный дворянин, способный покрыть стоимость разданного продовольствия, дело так легко не замяли бы.
Или другой случай: во время встречной кавалерийской атаки две луны назад группа беженцев потеряла голову и выбежала из кустов прямо к столкновению. Не стану хулить имперцев - они, как и мы, старались обойти бежавших в панике женщин и детей, но никто не успел. Из двухсот несчастных больше половины было затоптано копытами, и оба полковых врача - наш и имперцев - старались спасти пострадавших, но... Я мрачно смотрел на тела женщин, сбитых конями моего взвода, и чувствовал себя преступником. Это была оборотная сторона героических сражений.
Словом, мне не хотелось веселиться. К тому же, я внезапно начал скучать по Альте. Её амулет грел мне грудь своей теплотой.
Я снова начал рисовать. Сначала сделал карандашом несколько набросков лошадей, затем зарисовку одного памятного боя в лесу. Тогда все спешились и дрались в буреломе, прыгая по лежащим деревьям с саблями в руках, уклоняясь от пистолетных выстрелов. Схватка была отчаянная, и пули так и свистели вокруг. Два отцовских трехствольных пистолета в карманах, вдобавок к армейским в кобурах, спасли тогда мою шкуру от пули. Зарисовки повешенных мародеров и растоптанных кавалерией беженцев я оставил на время после войны - сейчас не было настроения для такой работы.
После довольно удачного батального рисунка я сделал пять набросков Альты в человеческом облике. Они не сразу получились у меня, но последний портрет был уже хорош. Работая над ним, я понял, что она все-таки сильно повзрослела.
Не прошло и двух недель, как меня навестили. Хуга, взятый ординарцем на время стоянки в Зеледарне, отдернул полог и громко сказал:
- Господин граф, к вам посетители!
При этом он подмигнул. Я встал и сказал:
- Проси.
В палатку вошли Кирмон, весь в черном, капитан Торон - начальник разведки полка - в мундире и... Альта. Она была в жемчужно-сером платье, расшитым серебром. Сверху был накинут черный пиджак. Как и все драконы, Альта совершенно не боялась холода.
- Прошу вас! - приветливо сказал я. - Вот неожиданная встреча!
Я был очень удивлен, а вот ни драконы, ни Торон не выглядели удивленными.
- Здравствуйте, граф! - хором официально поздоровались Кирмон с Альтой. Торон приветствовал меня жестом руки. Он был чем-то недоволен.
Я рассадил гостей в палатке и приказал Хуге принести горячего вина. Торон не стал медлить с разговором.
- Лейтенант, - сказал он недовольным тоном. - Командование просит вас о добровольном участии в необычной операции.
Я посмотрел на него, удивленный началом, и сказал:
- Подождите немного. Хуга, поставь вино на стол, позови Наргона, и оба посмотрите, чтобы никто нас не подслушал.
Хуга выскочил из палатки. Я посмотрел на Кирмона, на Альту - они молчали и дружески улыбались, глядя на меня. Я вдруг кое-что вспомнил и посмотрел на ноги девушки. В этот раз она надела обувь - короткие черные сапоги, расшитые серебром. Они ей очень шли. 'Приехали на лошадях' - подумал я.
- Итак, в чем дело, господин капитан? - спросил я Торона.
- Дело очень простое. Господа драконы затеяли некую частную операцию не на нашей територии, причем довольно далеко отсюда. Что это - мы не знаем.
Я понял, почему он не в духе. Его отказались информировать о подробностях предстоящего дела.
- Господам драконам нужен для участия в операции опытный боец, умеющий хранить тайны. Это должен быть человек. Они остановили выбор на вас.
Я внимательно слушал.
- Во время войны, лейтенант, все не так легко - ведь операция проводится не в нашем расположении. Но командующий дивизией связался со столицей, и с разрешения Королевской Канцелярии готов откомандировать вас к драконам. Требуется только ваше согласие. Куда и насколько едете - не могу сообщить, поскольку не знаю сам. По словам господ драконов, операция считается секретной и опасной.
Он перевел дух и продолжал:
- По договору с драконами, вы имеете право отказаться, поскольку это не приказ. Вы имеете право не сообщать вашим командирам на всех уровнях цели и результаты операции. Вы имеете право хранить молчание в любой период времени после операции.
Когда Торон отбарабанил все это, недовольно глядя на меня, Кирмон добавил мягким тоном:
- Я
