Все трое на долю секунды замерли, и вдруг бандит, издав воинственный клич, двинулся прямо на него. Ричард вздрогнул от мысли, что эти четверо готовы на все. Обладатель короткого меча приближался. Тут же Ричард услышал и чей-то рывок за спиной — другие двое напали на незнакомку.
И вдруг, в тот самый миг, когда меч, направленный в юношу, уже почти коснулся его груди, воздух сотряс сильнейший, громоподобный, хотя и беззвучный, удар. Сила его была такова, что страшная боль пронзила каждую клеточку тела Ричарда, пыль взметнулась столбом, и тут же ее словно ветром сдуло.
Нападавший тоже ощутил боль и, продолжая лететь на Ричарда, на мгновение отвлекся, глянув ему за спину. Этого мгновения Ричарду оказалось довольно. Он резко упал на спину и ногами столкнул противника с обрыва.
Так и не выпустив из руки бесполезного теперь оружия, бандит упал навзничь на острые камни и остался лежать на них с широко раскрытыми, удивленными глазами.
Тем временем один из тех, что остались сзади, тоже полетел со скалы, пронзенный кинжалом. Ричард не верил своим глазам. Но не успел он опомниться, как на него бросился главарь, явно не оставивший намерения во что бы то ни стало прорваться к незнакомке. Он ударил Ричарда кулаком в солнечное сплетение и отбросил к гранитной стене. Задохнувшись от боли, юноша врезался головой в гранит. Сознание ускользало. Всеми силами пытаясь удержать его, он цеплялся за одну оставшуюся мысль: ни в коем случае не допустить, чтобы головорез добрался до цели.
Ричард сам не понял, откуда взялись силы. Здоровой рукой он вцепился в вожака и рванул его на себя. Синие глаза противника загорелись такой лютой ненавистью, что Ричарду стало страшно, как никогда в жизни. Он понял, что это конец. Отточенный клинок кривого кинжала ослепительно блеснул на солнце и по широкой дуге неумолимо устремился ему в грудь.
И тут, непонятно откуда, между ними возник последний из четверки, вооруженный окровавленным мечом, и нанес вожаку смертельный удар в живот, а потом сам, не заметив в пылу схватки края обрыва, свалился в пропасть вместе со своей жертвой. И еще долго в воздухе носилось эхо его предсмертного вопля.
Внезапно наступила тишина. Ошеломленный Ричард долго смотрел на кромку обрыва, боясь оглянуться и увидеть свою недавнюю спутницу мертвой и изувеченной. Наконец он заставил себя повернуть голову. Удивлению его не было предела: живая и невредимая, незнакомка сидела, устало привалившись к гранитной стене скалы. Она смотрела куда-то вдаль пустым, отсутствующим взглядом. Они снова были одни.
Ричард опустился рядом с ней на горячий валун. Голова раскалывалась от полученного удара. Он ни о чем не спрашивал — главное, с девушкой ничего не случилось. Его переполняли противоречивые чувства, и говорить пока не хотелось. Она, по-видимому, испытывала то же самое.
Незнакомка заметила у себя на ладони кровь и машинально вытерла ее о камень, добавив еще одно пятно к тем, что уже краснели на скале. Ричарду стало дурно.
Он все не мог поверить, что они живы. Как им удалось выжить? Это казалось чудом. Что произошло? И что означал беззвучный гром? А боль, пронзившая все тело? Он никогда не испытывал ничего похожего. Вспомнив свои ощущения, Ричард вздрогнул. Как бы то ни было, все совершила незнакомка. Сотворив что-то с напавшими на них головорезами, она спасла и себя, и Ричарда. Способ выходил за рамки его понимания, но сейчас он и не испытывал особого желания вникать в эту загадку.
Незнакомка повернула голову.
— Я даже не знаю, как тебя зовут. Давно хотела спросить, но нельзя было разговаривать. — Она махнула рукой, показывая куда-то вниз, в пропасть. — Я так боялась... Я не хотела, чтобы нас обнаружили.
Ричарду показалось, что она вот-вот разрыдается, но, посмотрев на нее внимательнее, он понял, что ошибся. А у него слезы и в самом деле подступали к горлу. Он молча кивнул и сказал:
— Меня зовут Ричард Сайфер.
Незнакомка вглядывалась в его лицо. Легкий ветерок играл каштановыми прядями ее волос. Она улыбнулась.
— Мало кто решился бы остаться со мной.
Голос девушки действовал завораживающе, в ее глазах вновь засверкали изумрудные искорки. У Ричарда перехватило дыхание.
— Ты исключительная личность, Ричард Сайфер.
Он почувствовал, что заливается краской. Она отвела взгляд, откинула волосы, упавшие на лицо, и сделала вид, будто ничего не заметила.
— Я... — Она хотела сказать что-то, но в последний момент раздумала.
Потом снова взглянула на него.
— А меня зовут Кэлен, Кэлен Амнелл.
Ричард долго смотрел ей в глаза.
— Ты тоже удивительный человек, Кэлен Амнелл. Мало кто смог бы держаться, как ты.
Кэлен ничуть не смутилась, а подарила Ричарду еще одну, особую улыбку — так, не разжимая губ, улыбаются люди, посвященные в тайну, известную им одним.
Ричард потер болезненно нывшую шишку на затылке, проверяя заодно, нет ли там крови. Как ни странно, крови не было. Снова пытаясь понять, что произошло во время схватки, он глянул на девушку. Что она сделала и как?
Сначала раздался страшный беззвучный гром, и Ричарду удалось столкнуть первого противника в пропасть. В это время другой нападавший, находившийся за спиной Ричарда, ни с того ни с сего поразил кинжалом своего же сообщника, потом убил главаря и погиб сам.
— Кэлен, друг мой, объясни, если можешь, как случилось, что мы остались в живых, а те четверо погибли?
Она посмотрела на Ричарда с плохо скрытым удивлением.
— Ты это серьезно?
— Что серьезно? — Она замялась.
— Назвал меня другом.
Ричард пожал плечами.
— Конечно. Ты ведь сама сказала, что я не бросил тебя в беде. Так поступают настоящие друзья, разве нет? — И он улыбнулся.
Кэлен потупила глаза.
— Не знаю. — Она молча потеребила рукав платья. — У меня никогда не было друзей. Разве что сестра... — Ее голос как-то странно сорвался.
— Значит, теперь они появились, — бодро заявил Ричард. — В конце концов, мы едва выкрутились из хорошенькой переделки. Мы защищали друг друга и спаслись.
Кэлен молча кивнула. Ричард задумался, глядя на раскинувшийся внизу Охотничий лес. Он всегда чувствовал себя там, как дома. Кроны деревьев, освещенные теплым осенним солнцем, слабо трепетали на ветру. Его взгляд скользнул влево и наткнулся на зловещие бурые пятна. Гибнущие деревья одиноко стояли в окружении зеленых собратьев. До тех пор, пока он сегодня утром не увидел своими глазами лозу, ему и в голову не приходило, что это зло распространяется по лесам, спускаясь с приграничных отрогов. В своих прогулках Ричард редко забредал так близко к границе, и то либо во время охоты, либо когда путь его лежал по Сокольничьей тропе. Граница — смерть.
