Человек посмотрел на Артаса, которому в очередной раз пришло в голову сменить облик. Серые, тусклые черты поплыли, размываясь. На их место упорно лез облик демона. Классический такой, добротный, с каменным ликом и костяными шипами, торчащими из тела, как иголки у дикобраза.
– Согласен. Если не нужно предавать своих, играть в безумного садиста и тому подобные пакости. Только есть еще одно…
– Неужто? – слегка заинтересовался Артас. – Ну-ну, мне даже слегка любопытно.
– Бросать друзей – это точно не в моих принципах. Через это не перешагнуть. Ты можешь помочь ему? Один он тут не справится. Никак.
– Мочь то я могу… Только проблемы от этого вмешательства перевешивают смысл.
– Хозяин, – вкрадчивый голос внезапно вторгся с разговор. – У меня тут мысля опосля появилась. Зачем нам вмешиваться? Время то почти стоит, пусть он сам их и почикает своим тупым ножичком. И ему хорошо, и нам не плохо.
– Учись, человек. Мой помощник умные вещи порой говорит, хоть и дурак по своему призванию. Можешь звать его Шут, Клоун, Дурак, Дурь ходячая… он все равно не обидится. Так что, сгодится тебе такое предложение?
Мечник, ничуть не раздумывая, покрепче сжал рукоять меча.
– Годится. Они все равно уже мертвы. Самоубийцы добровольные мучительным способом. Все равно сдохнут, я тут только срок убавлю.
– Это как? – поинтересовался было Артас, но, приглядевшись к оставшимся в живых, протянул. – А-а, дурман-трава. Тогда ясно. Увы, этого мусора во всех мирах веера хватает. У тебя пять минут. Действуй. А потом мы и отправимся. Ко мне в одно местечко. Там поговорим, поразмыслим, кое-какие детали мне продумать еще надо.
Говоря эти слова, дитя Хаоса не сомневалось уже в том, что человек выполнит свое последнее тут дело и вернется.
– Он всегда будет возвращаться, экселенц… Хаос найдет дорогу к его душе. Уже нашел.
– Это хорошо.
– Да, неплохо. Но печать Хаоса в его разуме позволит местным радетелям за стабильность и отсутствие перемен слишком быстро всполошиться. Вот и получается, что попугаем ежика голой попой. Ту бы что-то хитренькое учинить. Но у меня мозги скрипят. Хотите послушать?
– Уволь, шут. Ты и музыка – понятие слабосовместимые. А за предупреждение спасибо. Но эту проблему я обойду. Если нет памяти, не будет и печати. Она появится только потом, когда ситуация повернется в нужную нам сторону.
Шут смотрел на своего властелина с легким удивлением. Оно не было наигранным. Даже постоянные гримасы отошли на второй план, теперь помощник порождения Хаоса казался еще более сложной фигурой, чем раньше.
– Лишенный памяти человек, наделенный частицей могучей силы и брошенный в очень странный мир. Рискованно… К тому же, как вы собираетесь его направлять?
– Через тебя, Дурак. Кажется, там ты носишь именно такое имя.
– Почти. Игра слов, жонглирование составных частей. Ну а в результате поимеем совсем другое имя. Надо приложить чуток безумной фантазии. Только тогда к моему тамошнему портрету нанесут последние верные штрихи.
– Плевать. Посмотрим, как он проявит себя в начале пути. Потом появишься сам. Только изящнее, без грубой буффонады. Оценишь, приглядишься. И только потом, если сочтешь верным, направишь его ко мне. Насколько я помню, моя личина во Фрахтале все так же является пугалом для многих?
– Иначе и быть не может, склонился в поклоне шут. – Я приложил к этому все усилия. О, а вот и наш воин. Кажется, он уже выполнил свою работу.
Артас слегка повернул голову, оценивая произошедшее.
– Хорошо… Ну что ж, теперь ты отдал долг своему другу. Пришло время отрабатывать и свое спасение, будущий мистик. Мистик Фрахталя – мира безумия и ярких красок бытия.
Портал превратился в воронку, жадно засасывающую все следы пребывание в реальности Земли и самого Артаса, и его нарочито юродствующего помощника. Исчез выбранный ими на роль посланца Хаоса человек, исчезло почти все. А следом начали рушиться и стены здания, погребая под собой трупы, оружие, любые следы произошедшего тут совсем недавно. Лишь вокруг так ничего и не осознающего до поры до времени коренастого щитовика соткалась силовая сфера. Она рванулась вверх, вынося хрупкий человеческий организм на поверхность, зависла в десятке метров над землей и отскочила вбок и вниз, выбрасывая содержимое на поверхность. Теперь уцелевшему в непонятном катаклизме оставалось лишь гадать на кофейной гуще. Гадать и пытаться вспомнить то, чего вспомнить уже не суждено никогда.
До чего же тяжело просыпаться, когда дико, адски болит голова… Если не верите, то попробуйте как-нибудь сами сконцентрироваться на ощущениях, пребывая в подобном незавидном состоянии. Гарантирую, вы это запомните недолго и уж точно не захотите продолжение и повторения такой «радости». Самое же обидное в том, что и причин никаких для такого пробуждения нет – пить мне не свойственно, по голове вроде бы не получал. Хотя, насчет последнего это еще бабушка надвое сказала.
С превеликим трудом чуточку приоткрываю глаза, ожидая, что солнечные лучи обжигающим светом врежутся через глаза в глубины больной головы, но… солнца как-то нет и не ожидается. Странно это есть и странно весьма. Нутром чувствую, что нынче не ночь, а день, но в то же время что-то тревожно стучится на окраинах сознания, не давая успокоиться, и постепенно подбираясь ближе и ближе. Невзирая на острую вспышку боли, открываю глаза и вижу окружающее меня во все красоте, точнее, ее полном отсутствии. Вроде обычная комната – не слишком большая, не слишком маленькая. Шкаф, стол, пара кресел, диван, на коем я сейчас лежу и нечто вроде люстры под потолком.
На первый взгляд все обычно, все естественно, но только что на первый. Не помню я этой комнаты, вот хоть разорвите меня на сто маленьких частей, а все равно не помню! Стоп, а помню ли я хоть что-нибудь вообще? Хороший вопрос, душевный, только ответа на него хорошего ожидать не приходится. Я сказал хорошего ответа, а не вообще каких-либо слов… Экстравагантная, однако, картина вырисовывается – я помню многое, очень многое о жизни вообще, о мире в целом и многих частностях, вот только собственное во всем этом участие остается безжалостно вырезанным, скомканным, запертым внутри надежного сейфа с миллионом комбинаций.
Амнезия? С какой такой радости, позвольте поинтересоваться? Ведь я отчетливо осознаю происходящее вокруг, способность мыслить и анализировать никуда не исчезла, факты и фактики по первому же требованию выстраиваются в стройные ряды и шеренги. С легкостью могу вызвать в памяти все прочитанные книги, умения, навыки, кстати, весьма небесполезные в любых ситуациях, способных встретиться в нашем безумно-забавном мире. Загадка…
