– Достаточно, – холодным тоном оборвала поток слов Соня. – Благодарю за содействие.
– Интересно, – шепнул я соседу, – неужто ей действительно доставляет удовольствие общаться таким образом?
– Может быть, и нет, – ответил он, – хотя об заклад не побьюсь. Главное, что это срабатывает. Стал бы ты противоречить даме, говорящей подобным тоном?
– Даме – возможно. Но ей – никогда…
Вскоре мы оказались в Военном квартале, у казарм. Соня вызвала «на пару слов» одноглазого сержанта, являвшегося (за вычетом упомянутого увечья) точной копией Тугга из Девентора. После короткой беседы она обратилась к нам:
– По приказанию Владычицы вы переводитесь в это отделение. Было приятно работать в одной команде. До встречи, если ей вообще когда-либо суждено произойти!
Сердце мое упало. Но тотчас же в голову пришла одна «особо хитрая» идея, и уже через две минуты я был на пожарной вышке, возвышавшейся над окрестными крошечными домишками футов на двадцать. Проследить с такой высоты за продвижением рыжеволосой всадницы не представляло никакого труда.
Так и есть. Рыжая Соня направлялась к мрачному зданию из синего камня, добываемому лишь в одном месте Арканмирра, где-то в гномьих карьерах полумифического Хиллсдауна. В точности такое же здание имелось практически в каждом крупном городе, в любой стране – то была Гильдия Наемников.
Пока меня не успели занести в списки вновь прибывших рекрутов, я покинул казармы – попросту говоря, дезертировал – и стал дожидаться появления воительницы неподалеку от здания Гильдии. Вышла она лишь с наступлением темноты – и не одна. За ней следовали четыре бойца в серебристых кольчугах и зеленых плащах, ведущие под уздцы высоких тонконогих лошадей. Я потряс головой. Что-то было в них не так… Ни готландцы, ни вестерлинги не имели столь светлых волос, да и лошади их как-то непривычно переступали ногами, словно не так уж часто ходили по земле…
О Отец Имир! Быть того не может! Пегасы, летучие лошади! Элитные войска сидхе – лучники верхом на крылатых конях! Не зря говорили: у Гильдии есть связи в самых неожиданных местах.
Я знал, что это безумие. И не собирался возвращать себе здравый рассудок, когда последовал за новым отрядом Рыжей Сони. Даже тогда, когда они взошли на борт стоявшего у причала небольшого драккара, я не колебался. Когда матрос уже отвязывал носовой канат, я скользнул в ночной тени к корме судна и устроился там, стараясь слиться с шершавым, пропитанным солью деревом…
Самое главное – не терять головы.
(Коннор МакЛауд)
Драккар качался на волнах в десятке миль от берега. Выйти в море ночью опытный моряк еще мог себе позволить, пристать к берегу – никогда. Особенно к вражескому берегу – и кто бы мог подумать, что Шир станет для кого-то вражеской территорией! Характер половинчиков был столь далек от войны, что Соне даже стало стыдно за предстоящее.
«Прекрати немедленно! – сказал внутренний голос. – Связующий не сражается армиями своих подданных. Он использует заклинания Вызова и Подчинения, а также наемников всех видов. Шир достаточно богат, чтобы Ло Пан мог себе это позволить».
Успокоив таким образом свою совесть, воительница решила немного поразмяться. Сняв со спины меч, она повертела его в руках, сделала пару тренировочных выпадов, а затем всерьез перешла к «бою с тенью».
На борту судна находился лишь ее отряд (четыре сидхе-лучника на пегасах) и весьма малочисленная команда – капитан, два матроса и Говорящий-с-Ветром.[4] Благодаря наличию последнего драккары Готланда более не зависели от капризов погоды – ветер отныне дул туда, куда надо, и тогда, когда надо. Моряки занимались своим делом и не обращали на Рыжую Соню никакого внимания, да и сидхе со свойственным им высокомерием сводили все контакты с варварскими расами до минимума. Воительницу атаковал самый страшный враг – скука (причем страшен сей ужасный враг был не для нее, а для окружающих).
Тут она уловила какой-то звук, словно кто-то пытался вскарабкаться на корабль. Сначала Соня хотела поднять тревогу, потом передумала и аккуратно занесла меч. Хоть какое-то развлечение…
Рука пришельца – обычная, человеческая – вцепилась в бортик. За ней вторая, потом над бортом появилась голова. Темно-рыжие, жесткие от соли волосы были неровно обрезаны – вероятно, ножом…
– Черт побери, Йохан, что ты тут делаешь?
Я ответил взглядом. Ей этого вполне хватило.
– Ну и что мне с тобой делать, малыш?
– Не зови меня так.
– Ладно, – улыбнулась Соня, – ты не малыш, уговорил. Но вопрос этим не решишь. Зачем ты вообще пошел за мной?
Я снова пожал плечами. Выразить словами то смятение чувств, которое скопилось у меня внутри, вероятно, не смог бы даже профессиональный сказитель, так что я и пытаться не стал.
– Я же не твоя мать, чтобы о тебе заботиться…
– Я не ребенок! И мне не нужна мать!
– Тогда я должна предположить… – Воительница открыто рассмеялась: – Ну и дела! Я за меньшее вызывала на поединок мужиков побольше тебя; кое-кто из них лишился после этого некоторых весьма интересных частей тела.
– Знаю, – кивнул я. Мне действительно было это известно. Как я уже говорил, легенды о готландской Героине ходили те еще…
– И при этом решился? Ну, дружочек, ты либо вовсе рехнулся, либо имеешь чрезвычайно высокое мнение о самом себе, что, в сущности, то же самое.
– Может, ты и права, – тихо сказал я. – Называй меня сумасшедшим, если хочешь; можешь убить меня, но я не уйду.
Я ожидал, что в воздухе просвистит Меч Лунного Сияния и покончит с моими проблемами раз и навсегда. Однако Соня опустила оружие и стояла, с интересом разглядывая меня.
– Да, задал же ты мне задачку. Ты вообще знаешь, куда я плыву?
– Какая разница?
– Ну так вот, это – секретная миссия, порученная лично Владычицей; и тебе в ней места, пожалуй, не будет.
– Место есть всегда. Я много не займу.
От такой фразы Рыжая Соня чуть не потеряла дар речи. Я осознал, что нашел нужный рычаг: убивать меня ей явно не хотелось, а значит… значит, надежда оставалась!
– Что ж, – наконец проговорила она, – попробуй показать, на что способен. Если хорошо проявишь себя, мы вернемся к этому разговору. Обещаю.
– Принято! – воскликнул я. – Сколько гор нужно перевернуть?
Воительница только развела руками. Я, казалось, слышал ее мысли – типичный, мол, готландец: сперва делает, потом говорит и только потом уже думает.
– Горы пока подождут, – сказала Соня. – Но ты прервал мою тренировку, так что придется тебе сыграть роль манекена.
– Надеюсь, манекену тоже можно защищаться? – поинтересовался я.
