— Заходи, — ответил Поттер. Помедлив пару секунд, я всё же не соблазнился рассказать ему о нападении на Хогвартс, где учились его младшие дети, а потому поднялся и вышел прочь.
На первом этаже я столкнулся с запыхавшимся Бруствером.
— Как там? — проговорил он, ухватив меня за плечо и пытаясь перевести дух.
— Могло быть и хуже, — ответил я.
— Завтра утром жду у себя, — Бруствер ткнул пальцем мне в грудь.
— Кингсли, завтра у меня не будет времени пить с вами кофе…
— А я тебя не на кофе зову! — возмущенно воскликнул министр.
— Так вы меня зовете или вызываете? — решил уточнить я. Бруствер запыхтел, прищурился и напрягся.
— Ладно, — недобро проговорил он. — Я пришлю официальное приглашение.
— Это необязательно, — ответил я, слегка улыбнувшись. — Можете пригласить устно.
Мне не хотелось ссориться, но Кингсли частенько забывал, что я — не его подчиненный. В обычных обстоятельствах я мог позволить себе не обращать на это внимания: министр знал меня еще ребенком, неблагонадежным учеником Хогвартса с Темной Меткой на руке; к тому же, я был сыном его старого врага, сидевшего в тюрьме со времени первых громких судов над приспешниками Риддла. Два года я ждал этого дня — ради этой операции меня вызвали из Африки, где я гонялся по лесам за сумасшедшими колдунами, и назначили на должность официального представителя Зеленого Легиона в Соединенном Королевстве. Министру было сложно воспринимать меня как равного, но сейчас, когда охотники за палочкой Смерти высунулись, наконец, из тени и предприняли первые активные шаги, надо было блюсти протокол.
Бруствер слишком устал, чтобы со мной препираться или обижаться. Он быстро понял, чего я хочу, и политик в нем не медлил с ответом.
— Ваш помощник доложил вам о нападении на Хогвартс? — спросил он, опуская руку и глядя на меня все также внимательно, но без ненужного напряжения.
— Доложил, — кивнул я.
— Поскольку охраной школы занимается Легион, — продолжил Бруствер без намека на сарказм, — надеюсь, ваши коллеги во всем разберутся, и к завтрашнему утру я буду иметь полный отчет о том, что там произошло. И еще, — добавил он со вздохом. — Мне надо обсудить с тобой не только нападения. Возникла другая проблема.
Об этой новой проблеме я ничего не знал. Вероятно, она и задержала Бруствера.
— Конечно, министр, — ответил я. — Завтра утром я к вам зайду.
С тех пор, как я вернулся в Британию, прошло два года, но за все это время я так и не побывал ни в Хогвартсе, ни в Хогсмиде. Деревня разрослась, осваивая окружающие ее пустоши и луга и постепенно превращаясь в густонаселенный городок, где традиционный английский уклад был нарушен многочисленными мигрантами, активно переезжавшими на остров. Несмотря на северное расположение, больше всего здесь было индусов — они жили тесной общиной и даже выстроили небольшой храм недалеко от здания, где в последний год моей учебы обитали дементоры.
"Кабанья голова" принадлежала теперь другим людям, поскольку сам Аберфорт скончался до моего возвращения. Какое‑то время я подумывал туда заглянуть, но потом отказался от мысли о подобных ностальгических визитах. Я верил, что прошлое никуда не исчезает, видел это в собственной жизни, в том, как события, поначалу казавшиеся случайным нагромождением неприятностей, вели к одной–единственной цели, и когда я ее достигал, то начинал понимать, что иначе и быть не могло — всегда становились видны истоки. Прошлое пряталось, маскировалось, трансформировалось, но не исчезало, не превращалось в обычные воспоминания, и я не хотел возвращаться туда по доброй воле. Проведенные в Хогвартсе детские годы, какими бы далекими они сейчас не казались, я считал самым сложным временем своей жизни. Все, что происходило потом, было гораздо проще.
Однако теперь, несмотря на упорное нежелание дважды входить в ту же реку, я стоял у открытых ворот, тех самых, что некогда слушались моей палочки старшего старосты, и смотрел на озаренный огнями замок. Ворота охраняли два легионера в Темных Очках, и еще несколько наверняка находились в лесу за моей спиной. Темные Очки, устройство, опознающее колдуна по частотам его магической энергии, которые не менялись даже в случае изменения внешности и наложения заклятий, больше походили на шлем, закрывая пол–лица сплошной черной пластиной.
— Проходите, сэр, — кивнул легионер. — Все недавно ушли в замок.
Я не торопился следовать за ними. Прежде мне требовалось привыкнуть к мысли, что я вернулся туда, где все началось. Я направился к белой гробнице на берегу озера, разглядывая дом Хагрида, чьи окна сейчас были темны, Запретный лес, где я осваивал свои первые боевые заклинания и общался со змеями, но думал не о том, что происходило здесь сегодня, а пытался почувствовать себя, каким я был тридцать лет назад. Ощущение оказалось не самым приятным: я искал того, кого считал идиотом.
Гробница стояла нетронутой. Наколдовав несколько шаров, которые выстроились над моей головой, освещая белый мрамор и местность вокруг, я осмотрел землю, но ничего не обнаружил. В эту зиму, как и в несколько предыдущих, снега почти не было, а если он выпадал, то быстро таял, и специалисты в области погодной магии заявляли, что дальше будет хуже: температура океанов продолжает расти.
Глядя в черноту Запретного леса, я несколько секунд сопротивлялся искушению прогуляться по его тропинкам, а потом, внимая голосу здравого смысла, повернул к замку.
Когда‑то нам казалось, что ежегодная смена преподавателей ЗОТИ, помимо твердой уверенности в том, что не понравившийся профессор летом непременно уйдет, являет собой еще и высокую степень нестабильности, однако то, что началось в школе после нашего выпуска и продолжалось много лет подряд, было гораздо хуже. В течение пяти лет на месте директора сидел человек из Опекунского Совета, который ничего не соображал ни в педагогике, ни в управлении делами школы, считая, что Хогвартс — это нечто вроде среднего предприятия. После его бесславного правления директорский кабинет заняла Минерва Макгонагалл, и по всеобщему убеждению ее надо было назначать на эту должность сразу.
Чехарда с преподавателями ЗОТИ продолжалась до тех пор, пока шесть лет назад на это место не пришел Эд Нордманн, прежде успешно работавший в аврорате. Я не знал, связан ли с этим назначением Легион, поскольку в то время мы здесь еще не присутствовали и могли влиять на решения только через резидентов. Когда я занялся Британией, меня допустили к секретной информации, но не ко всей, и многие вопросы так и остались без ответов. Нордманн являлся удобной фигурой прежде всего для Бруствера, который использовал его еще в период борьбы с Риддлом, но я полагал, что появлению Эда в школе мы все же могли способствовать, готовя почву для текущей операции, тем более что Брустверу было легко согласиться с его кандидатурой. Министр, безусловно, кривил душой, говоря, что охраной школы занимается только Легион. Кроме Нордманна, здесь был еще один человек аврората, пожилой отставник Кремер, выполнявший теперь функции Аргуса Филча и наверняка делавший это гораздо лучше. Я был уверен, что с некоторых пор многие внутренние группировки Министерства (и не только его) хотели бы иметь в школе своих людей, но Макгонагалл и Бруствер, вместе или по отдельности, очень тщательно относились к подбору персонала.
