— Очень хорошо. Спасибо, сэр Гийом.
Маркиза снова повернулась к окну. Она слышала, как открылась и вновь закрылась дверь.
Затем она повернулась, подошла к столику с напитками и посмотрела на бокал, из которого она пила несколькими минутами ранее.
«Пусто, — подумала маркиза. — Как в моей жизни. Смогу ли я вновь ее наполнить?»
Она взяла со столика графин хереса, вынула из него пробку и с преувеличенной аккуратностью наполнила свой бокал. Бренди, конечно, лучше, но пока сэр Гийом принесет бренди, пить нечего, кроме сладких вин. И зачем, собственно, она настаивала на самом лучшем и тонком бренди из подвалов Хью? Никакого смысла. Сошел бы любой бренди, даже «Aqua Sancta» 1960 года, вонючий самогон. Маркиза знала, что сейчас ее небо уже настолько утратило чувствительность, что она просто не заметит разницу.
Да, но где же бренди? Где-то там. Да. Сэр Гийом.
Раздраженно, почти не размышляя, она начала дергать шнур колокольчика. Рывок. Пауза. Рывок. Пауза. Рывок...
Когда дверь отворилась, она все еще дергала шнур.
— Да, миледи?
Она яростно развернулась — и замерла.
Лорд Сейгер ее напугал. Она всегда его боялась.
— Я вызывала сэра Гийома, милорд, — сказала она, вложив в эти слова все достоинство, на какое была сейчас способна.
Лорд Сейгер, мужчина крупного телосложения, всегда, казалось, распространял вокруг себя волны того ледяного холода, который царил в норвежском доме его далеких предков. Это был очень светлый блондин, почти альбинос, со светло-голубыми ледяными глазами. Маркиза не могла припомнить, чтобы он хотя бы раз улыбнулся в ее присутствии. Его правильное лицо было всегда спокойно и лишено всякого выражения. Леди Элайн подумала вдруг, что ее больше устрашила бы улыбка лорда Сейгера, чем его обычное невозмутимое лицо. От этой мысли по спине пробежал холодок.
— Я вызывала сэра Гийома, — повторила она.
— Конечно, миледи, однако так как сэр Гийом, видимо, не отвечал, я счел своим долгом явиться сюда. Вы вызывали его несколько минут тому назад. Теперь вы позвонили снова. Могу я чем-нибудь помочь?
— Нет... нет... — Что могла она сказать?
Он вошел в комнату и прикрыл за собой дверь. Леди Элайн казалось, что даже с расстояния в двадцать пять футов она чувствует исходящий от него холод. Он приближался, а она не могла ничего сделать. Слова замерзали у нее на языке. Высокий красивый блондин, лорд Сейгер обладал не большей сексуальной привлекательностью, чем слизняк. Даже меньшей — ведь тот притягателен хотя бы для другого слизняка, и слизняк — все-таки живое существо. Миледи ничем не привлекал этот мужчина, он не казался ей живым существом.
Он приближался к ней как линейный корабль — двадцать футов, пятнадцать...
Миледи судорожно схватила ртом воздух и указала на столик с напитками.
— Вы не могли бы налить мне вина, милорд? Я бы хотела бокал... хереса.
Словно бы, подумала она, на боевом корабле резко переложили штурвал.
Сейгер отклонился от курса на тридцать градусов и направился к столику.
— Херес, миледи? Конечно. С величайшим удовольствием.
Точными, экономными движениями сильных рук он вылил в бокал остатки вина из графина.
— Тут не хватает на полный бокал, миледи, — его светло-голубые глаза по-прежнему были бесстрастны. — Возможно, миледи желает портвейн?
— Нет... Нет, путь будет херес, милорд, пусть будет херес. — Маркиза судорожно сглотнула. — Может быть, вы нальете и себе?
— Я никогда не пью, миледи. — Лорд Сейгер протянул ей неполный бокал.
Ей ничего не оставалось, как взять бокал у него из руки. Странно, подумала она, что его пальцы такие же теплые, как у любого другого человека.
— Миледи действительно считает, — голос лорда Сейгера был столь же бесстрастен, как и его лицо, — что нужно так много пить? За четыре последних дня...
Рука миледи вздрогнула, но она смогла произнести только:
— Это все нервы, милорд. Нервы.
Она вернула ему пустой бокал.
Не услышав просьбы налить снова, лорд Сейгер посмотрел на маркизу, держа бокал в руке.
— Я здесь для того, чтобы защитить вас, миледи. Это — мой долг. Только у ваших врагов есть основания меня бояться.
Вообще-то, его слова были истинной правдой, и она знала это. И все-таки...
— Налейте мне, пожалуйста, бокал портвейна, милорд.
— Хорошо, миледи.
В тот момент, когда он наливал вино, дверь распахнулась. У сэра Гийома в руках была бутылка бренди.
— Миледи, милорд, прибыл экипаж.
Лорд Сейгер все с той же бесстрастностью посмотрел на него, а затем повернулся к миледи Элайн.
— Это следователи, которых прислал герцог. Мы будем говорить с ними здесь, миледи?
— Да. Да, милорд, конечно. Да.
Она не могла оторвать глаз от бренди.
* * *
Встреча лорда Дарси с миледи Элайн вышла краткой и бессмысленной.
Лорд Дарси не имел ничего против аромата хорошего бренди, однако предпочитал его, так сказать, в первичном виде, а не вторичном. Ее изложение событий, непосредственно предшествовавших исчезновению маркиза, не слишком отличалось от рассказа епископа.
Красивый, ледяной лорд Сейгер, представленный как секретарь маркиза, не знал ничего. Он не присутствовал ни при одном из предположительных припадков.
В конце концов миледи маркиза попросила извинить ее и удалилась, сославшись на мигрень. Лорд Дарси заметил, что бутылку бренди она прихватила с собой.
— Милорд Сейгер, — сказал он. — Насколько я вижу, ее светлость несколько растерялась от свалившегося на нее несчастья. В таком случае, кто в настоящий момент распоряжается в замке?
— Все слуги и хозяйство находятся под присмотром сэра Гийома де Браси, сенешаля. Стражей командует капитан сэр Андрю Дуглас. Я не являюсь личным секретарем милорда маркиза, а всего лишь помогаю ему систематизировать библиотеку.
— Понятно. Хорошо. Мне хотелось бы поговорить с сэром Гийомом и сэром Андрю.
Лорд Сейгер встал, подошел к шнурку и позвонил.
— Сэр Гийом сейчас придет, — сказал он. — Сэра Андрю я приведу сам. — Он поклонился. — Если позволите, милорды.
— Весьма внушительная внешность, — заметил лорд Дарси, когда секретарь ушел. — И — я бы сказал — довольно опасный человек — в определенных обстоятельствах.
— Кажется вполне приличным человеком, — ответил епископ. — Малость скованный... даже можно сказать — чопорный. С чувством юмора, конечно, небогато, но чувство юмора — это еще не все.
Он смущенно покашлял и продолжил:
— Мне надо извиниться за поведение своей невестки. Конечно же, она переутомилась. Я вам не буду нужен при всех этих ваших допросах, так что я лучше, пожалуй, пойду и пригляжу за ней.
