- Ничего страшного, будет еще, - Пенелопа отечески ему улыбнулась, поднялась, похлопала по плечу и мягко выставила за дверь.
Доктор Ван Чех быстро шел по больничному коридору. От очередного алкоголика у него болела голова. Но навестить Бонни было необходимо. Девушка очень радовалась его приходу. Активную терапию применять он пока боялся, все больше разговаривал по душам.
Доктор дернул дверь палаты Бонни. Дверь осталась закрытой. Обычно больных запирали, только если те открыто буйствовали. Бонни никогда особенно не буянила, тем более ни на кого не бросалась. Ван Чех сразу забеспокоился: мало ли больная заперлась изнутри, но потом вспомнил, что запоров внутри не было. Значит, под ручку что-то подсунули, чтобы дверь нельзя было открыть. Он дернул дверь еще раз, задумчиво. Из-за двери кто-то подавленно всхлипнул. Срочно нужно было что-то делать!
Ван Чех сбегал в подсобку, нашел прочную тонкую доску и железную болванку, из них он соорудил под дверью подобие рычага. Некоторые усилия принесли плоды, и петли с неприятным звуком поддались. Доктор вышиб дверь. В палате его ожидало диковинное зрелище: Бонни увидеть было нельзя, ее загораживал плечистый мужчина среднего роста. Мужчина не поворачивался, он замер.
- Стой, где стоишь, - спокойно сказал доктор, усилием воли пытаясь не выдать ни волнения, ни ярости.
Доктор смотрел только на затылок мужчины, а рукой шарил по стене. Нащупав кнопку, ван Чех ударил по ней кулаком. Тут же завизжала сирена.
- В палате номер 346 возгорание, администрации и врачебному составу срочно начать эвакуацию больных. Сохраняйте спокойствие. В палате номер 346 возгорание, - спокойно говорила сирена.
- Стойте, где стоите, - еще спокойнее проговорил ван Чех, он паниковал, что сейчас больной (судя по пижаме) сделает что-то с Бонни.
- Подними руки так, чтобы я их видел, - спокойно продолжал доктор. Сирена продолжала говорить. Мужчина поднял мощные сильные руки с широкими ладонями.
- Теперь на счет три два шага назад. Раз, два, три, - медленно считал ван Чех.
Тут сзади на него налетел кто-то, доктор упал, по стене что-то шлепнуло, и сирена затихла.
- Что тут происходит, доктор ван Чех? - волосы Пенелопы растрепались, глаза горели.
- Я сам еще не понял толком, - потирал ушибленные локти доктор, сидя на полу.
Пенелопа обвела взглядом разгромленную палату. Признаки борьбы были налицо. Постель смята, стулья перевернуты, стол сдвинут. На единственном стоящем стуле тихо завывала Бонни, руки ее были связаны за спиной. Рядом с выбитой дверью, валялась швабра, и стоял Андрес. Он хлопал глазами, как будто только что проснулся и не понимал, что тут происходит.
- Андрес, ты что тут делаешь? Что с Бонни?! - Пенелопа уже рычала.
- Я… я… я…
- Сволочь ты эдакая! Выйдешь из палаты, я тебе член руками оторву, понял?! - Пенелопа подлетела к больному и таскала его за ворот пижамы.
Андрес как-то сжался и мелко задрожал. Пенелопа толкнула его и фурией вылетела в коридор:
- Сестра?! - крикнула она и вошла обратно.
Ван Чех уже помогал Бонни растирать суставы. В палату влетела растрепанная медсестра.
- Итак, милая моя, - медленно начала Пенелопа, - Объясните мне, как это вообще возможно!
- Что? - медсестра не могла разобраться в происходящем.
- Вы знаете, что общение больных без контроля врача запрещено?
- Да.
- Вы знаете, что в ваши обязанности входит контроль за передвижениями больных без сопровождения врача?
- Да.
- Так какого лешего этот больной делает в чужой палате? - взорвался доктор ван Чех.
- Я не видела, как он прошел, - с достоинством ответила сестра.
- Уколите, пожалуйста, Бонни, - бросил доктор.
- Нет, - властно сказала Пенелопа, - Вы, доктор, будете сопровождать выход из стресса этой больной, а не препарат.
Ван Чех удивленно посмотрел на Пенелопу, она спокойно ответила ему взглядом серых глаз.
- Идем, Андрес, - тоном вдовствующей императрицы сказала она.
Ван Чех проследил, как Пенелопа толкает в спину Андреса, который полностью перестал соображать, где он находится.
Бонни подождала пока все уйдут, и уткнулась доктору в плечо.
- Ну, ну. Милая. Хочешь, пойдем, прогуляемся? На свежий воздух хочешь?
Бонни кивнула.
Доктор помог ей встать. Пришли уборщики и дежурная медсестра:
- Мы гулять! - сказал ван Чех.
На улице чувствовалось, что скоро лето. Доктор медленно вел Бонни по дорожке, та только икала, закусив губу. Доктору было непривычно идти медленно, он предпочитал высокую скорость передвижения.
- Я больше не могу, - Бонни грузно осела на ближайшую скамейку.
- Давай посидим, - доктор сел рядом.
Он хотел заговорить с больной, но не знал, как начать. По-хорошему, ей надо бы поплакать, но она упорно держала все переживания в узде.
- Может, ты хочешь поплакать или побыть одна? Я отойду, чтобы видеть тебя издалека, я не помешаю, - решился доктор.
- Не уходите, - Бонни тут же вцепилась в рукав доктора.
- А поплакать ты не хочешь?
- Хочу.
- А чего не плачешь?
- Нельзя. Плачут только очень плохие девочки.
Доктор вздрогнул.
- Бонни? Посмотри на меня. Милая, сколько тебе лет?
- Двадцать четыре.
- Мне двадцать пять. Мы с тобой ровесники почти, - начал душевно ван Чех, - Прости меня, но ты уже давно не девочка. Ты можешь плакать, никто не накажет тебя. Хочешь я мороженого тебе куплю, если ты поплачешь?
- Я не люблю мороженое.
- А что любишь?
Бонни задумалась и продолжала икать.
- Сыр.
- Сыра куплю самого вкусного, самого дорогого, хочешь? Тебе легче станет, поплачь.
Бонни улыбнулась и искоса посмотрела на доктора.
- Я только одного не понимаю, доктор. Почему со мной все так поступают? Я этого мужчину даже не знала. А он пришел… и… и… - Бонни начала задыхаться.
- Спокойно, спокойно! - доктор тянул больную, - Дыши ровно, смотри на меня, вот так вдох - выдох, вдох - выдох, вдох - выдох. Продолжай сама, - Бонни снова начала задыхаться, - Вдох - выдох, слушай меня, Бонни, смотри на меня.
Доктор присел перед ней на корточки и держал за локти. Бонни смотрела на него круглыми от ужаса глазами, дышала под диктовку.
- А теперь давай расслабим руки. Давай? Медленно разжимай кулаки, так, молодец, плечи вниз, умница, - диктовал доктор, он сам был напуган чуть меньше, чем Бонни.
- Тебе надо учиться плакать, - сказал ван Чех, садясь рядом с Бонни на скамейку.
- Тогда я буду плакать постоянно.
- Даже во сне? - улыбнулся доктор.
Бонни задумалась и улыбнулась:
- Во сне я, наверное, захлебнусь.
- Не захлебнешься, я уверен, - вздохнул доктор, - хочешь еще погулять?
- Нет, спасибо, доктор, я пойду, очень кружится голова и хочется спать. Надеюсь, сегодня он даст мне выспаться.
