Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна

Оказалось, что кроме супруги, господин Итур Септис Даум решил отправить с племянницей двух особо доверенных коскидов, терпеливо поджидавших родственниц покровителя в прихожей за кувшинчиком разведённого вина.

Посланец его высочества принца Вилита пришёл пешком. Пласда Септиса Денса сразу же пригласила его сесть вместе с ними в паланкин. Но молодой человек отказался, сославшись на то, что ходьба помогает тренировать силу ног. По дороге она ещё несколько раз повторила своё предложение, но Сциний остался непреклонен.

Он привёл их маленькую процессию к парадному входу на Ипподром и громко постучал в левые ворота. Из почти сразу же распахнувшейся калитки выглянул низкий, плотный мужчина с огромной лысиной, масляной улыбкой и маленькими, беспокойно бегающими глазками.

Увидев приятеля принца, он низко поклонился и, обернувшись, скомандовал:

— Открывайте ворота!

Миновав глубокую арку, рабы Септисов опустили свою ношу на мощёную камнем площадку, от которой в обе стороны поднимались широкие, ведущие на трибуны лестницы.

Выбравшись вслед за тётушкой, Ника первым делом увидела довольно улыбавшегося Вилита и стоявшего рядом с ним Налия Герона Рисуса.

— Здравствуйте, госпожа Септиса, — как и положено, первой сын императора поприветствовал старшую по возрасту даму. — Рад, что именно вы решили сопровождать госпожу Юлису.

— Я обязана сделать всё, чтобы не допустить урона для репутации госпожи Юлисы, ваше высочество, — чопорно заявила собеседница.

Пока принц одаривал комплиментами родственницу, девушка рассматривала четвёрку запряжённых в лёгкую двухколёсную тележку светло-коричневых лошадей, каждую из которых держал под уздцы раб в застиранном хитоне.

Вблизи животные показались попаданке какими-то мелковатыми по сравнению с теми конями, которых она видела в своём мире, но столь же красивыми и грациозными. Их шелковистая шкура лоснилась на солнце, ременную сбрую украшали ярко начищенные бляшки, а аккуратно подстриженные гривы и хвосты выглядели тщательно расчёсанными, как шевелюры рекламных красавиц.

Супруга регистора Трениума тоже решила обратить на них внимание.

— Какие у вас прекрасные лошади? Вы здесь их взяли, ваше высочество?

— Нет, госпожа Септиса, — покачал головой молодой человек. — Это мои. Из Цветочного дворца. Я знаю каждую из них и умею ими править. Так что с вашей племянницей ничего не случится.

Правильно уловив ненавязчиво прозвучавший намёк, женщина огляделась.

В свою очередь поняв её замешательство, Вилит сделал широкий жест рукой.

— Можете занимать любое место, госпожа Септиса.

…и обернулся к толстяку с бегающими глазками.

— Не так ли, господин Панис?

— Точно так, ваше высочество, — энергично закивал тот, сверкая мокрой от пота лысиной, виновато улыбнувшись. — Разве что кроме императорской трибуны.

Принц усмехнулся, а Пласда Септиса Денса делано возмутилась:

— Что вы такое говорите? Я даже подумать о подобном не смела.

— Ой, простите мой болтливый язык, госпожа, — поспешно начал извиняться Панис. — Не привык я с благородными госпожами беседы вести, всё больше с рабами да возничими, а они — народ грубый и неотёсанный.

Не удостоив его даже взгляда, супруга регистора Трениума, гордо вскинув подбородок, вальяжной походкой направилась к ведущей на трибуну лестнице. Вслед за ней отправились и коскиды.

Проводив их насмешливым взглядом, сын императора обратился к будущей невесте:

— Здравствуйте, госпожа Юлиса, кататься ещё не передумали?

— Здравствуйте, ваше высочество, — коротко поклонилась девушка, пожимая плечами. — Почему же, вовсе нет. Я готова.

Тогда Вилит открыл массивную калитку в невысокой, по грудь, каменной стене, отделявшей площадку и лестницы от посыпанной песком дорожки Ипподрома.

Шагнув вслед за ним, Ника критически осмотрела предложенное ей средство передвижения. Два деревянных колеса с точёными спицами и металлическими ободьями держали крошечную площадку, совершенно открытую сзади, а спереди защищённую несерьёзной на вид преградой из планок, толстой промасленной кожи и бронзовых бляшек, самая большая из которых изображала львиную морду. Венчал всю эту конструкцию гладко отшлифованный поручень, поверх которого лежали небрежно брошенные поводья.

Забравшись в коляску, принц протянул руку своей спутнице. Оказавшись рядом с ним, девушка с удивлением и огорчением поняла, что вложив свои пальцы в сильную, твёрдую ладонь будущего жениха, она не почувствовала того странного возбуждающего ощущения, которое вызывало даже лёгкое прикосновение Декара. Неужели Вилит воспринимается ей всего лишь, как знакомый или друг?

— Держитесь, госпожа Юлиса! — усмехнулся тот, разбирая поводья.

В отличие от тех повозок, которые Ника видела в своём и этом мире, управление квадригой имело свои тонкости. В каждой руке возничий держал поводья отдельной пары лошадей.

Натянуто улыбнувшись, окончательно запутавшаяся в своих чувствах девушка крепко вцепилась в поручень, почти касаясь принца плечом.

— Отошли! — крикнул он, и рабы, державшие скакунов под уздцы, торопливо отступили в стороны.

Сын Константа Великого пошевелил вытянутыми руками, и лошади тронулись, постепенно убыстряя шаг. Несмотря на слой песка под колёсами, повозка сразу же затряслась и задребезжала так, что пассажирке показалось, будто та вот-вот развалится.

Ника невольно пригнулась, втянув голову в плечи. Заметив её реакцию, возничий рассмеялся.

— Не беспокойтесь, госпожа Юлиса. Всё будет в порядке.

Натянуто улыбнувшись, племянница регистора Трениума выпрямилась, быстро перебросила сползший край накидки через плечо и решила, что именно сейчас самое лучшее время сообщить Вилиту о всех деталях совершённой против неё и тётушки провокации. Вряд ли их оставшиеся далеко позади спутники смогут что-то расслышать.

— Ваше высочество! — она повысила голос, стараясь перекрыть топот копыт и дребезжание колесницы. — Мне надо сказать вам что-то очень важное.

— Как?! — принц на миг обернулся, глянув на Нику удивлёнными глазами. — И вам тоже?

— Да, — обескураженно кивнула собеседница, и подумав, что её рассказ может получиться довольно длинным, предложила. — Тогда говорите первым, ваше высочество.

— Давайте без "высочества", — крикнул молодой человек. — По крайней мере, наедине.

— Хорошо, господин Тарквин, — покладисто согласилась спутница.

— Господин Тарквин! — звонко рассмеялся принц, качая головой. — Нет, уж лучше просто Вилит.

— Тогда я просто Ника! — не осталась в долгу собеседница. — Что вы хотели сказать господин Вилит?

— Наша помолвка пройдёт через шесть дней на праздник Анаид-стрелометательницы в Цветочном дворце, — довольно улыбаясь, прокричал принц. — Дату назначил сам государь. Можете так и передать господину Септису. Письмо из Палатина он получит уже сегодня или завтра.

Сообщение по-настоящему обрадовало попаданку. Наконец-то она обретёт официальный статус невесты императорского сына. И хотя всё вроде бы и так шло к этому, Ника, в глубине души считая происходящее абсурдом, ежеминутно ждала известия о том, что Констант Великий никогда и не собирался женить своего законного отпрыска на девице с редкостно мутной биографией, и, вообще, ей это все просто померещилось по неопытности.

Теперь, когда дата помолвки назначена, девушка почувствовала себя значительно увереннее. Отныне можно не думать об угрозах Авария. Любое причинение вреда ей будет считаться покушением на жизнь члена императорской семьи, а это очень серьёзное преступление. Правда, остаётся ещё Силла Тарквина Поста, но и она вряд ли будет вести себя с прежней наглостью.

— Это очень хорошая новость, господин Вилит! — крикнула почти невеста. — Я рада, что церемония пройдёт в Цветочном дворце.

— Передайте госпоже Септисе, что государыня на днях обязательно с ней встретится! — продолжил делиться приятной информацией Вилит.

— Тётушка будет просто счастлива увидеться с её величеством! — не смогла удержаться от усмешки племянница регистора Трениума.