- Алекс!
Это четвертый вариант. Рафаэль произносит имя самой желанной женщины на свете. Он входит в нее, все же не сдерживаясь, получая в награду судорожный вдох и едва различимое, произнесенное одними губами - “Рафаэль”.
Он прикрывает глаза. Это так непохоже на него. Прошло всего ничего. Последние месяцы его жизни даже отдаленно не напоминают целибат. Однако его реакция на нее обещает что секс будет недолгим.
- Алекс? - зовет ее, а сам делает движение бедрами, еще и еще одно.
Он смотрит ей в лицо. Алекс закусила губу и отвернулась, отвела лицо в сторону, но он видит в уголках таких выразительных глаз блестящее доказательство пролитых слез.
- Что случилось? Тебе больно?
Ни слезы, ни искусанные губы не заставят его остановиться.
“Ты ведешь себя как животное, Хеллингер!”
Внутренний голос проснулся как нельзя кстати, несколько поумерив его пыл.
- Ты не хочешь? Передумала?
Она качает головой на все его вопросы.
- Нет.
Раф держит ее в руках, обнимает за талию, запустив руки под выгнувшуюся спину, поднимает к себе. Алекс обнимает его за шею, только и говорит: “вот черт!” - когда он притягивает ее к себе еще ближе.
- Хочу, - она облизывает пересохшие губы, - в этом-то и проблема.
Желанные слова и странное признание сокрушают его. Он целует ее губы столько раз и так долго пока не получает ответ на него и в какой-то момент желанное, с силой произнесенное “да!”.
**Глава 30**
У Алекс учащенное дыхание, совсем как у мужчины, что держит ее в руках. Ей жарко и хочется пить, но еще больше ей невыносимо приятно. Если можно так назвать истому, то легкую, то изводящую, что завладела телом, вместе с его прикосновениями, нежными и совершенно бесстыжими, невесомыми, заставляющими вспыхивать все внутри, пылать и желать этого мужчину снова и снова.
- Раф, пожалуйста!
Алекс запускает руку ему в волосы, оттягивая их назад. Он смотрит ей в глаза и опять улыбается, но не так явно, как это бывало прежде. Это не насмешка, что обычно выводит ее из себя. Это чертов свет откуда-то из глубины души!
- Остановись! - требует она у него, но наверное зря прикасается к его губам в пускай и легком поцелуе. - Я прошу тебя!
Алекс сходит с ума в эти мгновения, часы или минуты, совершенно потерявшись во времени и пространстве. Чувствует его поцелуи, прикосновения губ, отвечает на них, не в силах остановиться, но сейчас каким-то невероятным образом находит в себе силы для сопротивления этому безумию.
- Разве так просят прекратить? - выдыхает он ей в губы. - Так умоляют продолжить.
Раф прикусывает ее подбородок, невзирая на ее руки, попытки отстраниться, вновь целует губы, прикасается к ним сначала невесомо, так выводяще из себя, а потом требовательно в немом призыве отдать ему то, что он хочет.
- Рафаэль!..
- Александра, - говорит он ей в губы тихо, так спокойно, словно не происходит ничего особенного между ними.
Внутри что-то вздрагивает, дрожит, как задетая гитарная струна, в ответ на его голос, на то как он произносит ее имя и даже на то, как он дразнит ее, переворачивая ее просьбу в совершенно другом направлении.
- И все же я прошу тебя.
Только сейчас он прав. Теперь она не просит. Она опять отвлеклась, забыла что хотела, почему ей нужно было освободиться из его рук. Тело знает что ей нужно лучше нее самой, лучше глупого сознания и покрытой испариной кожи.
- Алекс!
Она улыбается, отклоняясь от него и покачивая головой в ответ на его сердито-удивленное восклицание.
- Что же ты делаешь, девочка?! - Кажется что он в ярости, но он целует ее.
Алекс не в силах остановиться, противиться этому поцелую, отвечает на него и мир, все происходящее в нем, вновь перестает иметь значение, только бы не кончался этот головокружительный поцелуй, только бы еще раз он приподнял ее, направил, сжав ягодицы, только бы повторилось это зовущее, полное чувственности прикосновение, только бы закончилось оно, как и в прошлый раз, невероятно нежной и одновременно острой волной удовольствия.
- Раф, все же ты должен отпустить меня.
Она обнимает его, пальцы путаются в жестких волосах, прижимают его к себе еще крепче. Его сердце так громко и сильно отдается в ее груди, кажется, что вот-вот выпрыгнет оттуда. Или это все-таки ее?
- Я пить хочу. - .Она целует его шею, поднимается выше к уху, с удовольствием вдыхая аромат его кожи. - И в душ.
Он пахнет морем и летом. Его объятия так крепки, что вырваться из них самостоятельно просто не представляется возможным.
- Алекс, - отзывается он, словно нехотя,, - повторяю тебе…
Она охает от неожиданности, но в следующий момент уже лежит на подушках, глядя в его лицо, в невероятные по красоте глаза.
- Ты как-то не так просишь, точнее, как будто бы не о том.
Рафаэль наклоняется к ней, прикасаясь к губам.
- Раф!
Он только хмыкает в ответ, вновь меняясь с ней местами, рассматривает, обводит глазами фигуру и вновь возвращается к лицу.
- Сейчас я закрою глаза и только в этот момент у тебя есть шанс уйти.
Алекс улыбается, опираясь на его плечи, ожидая обещанного момента.
- Ни в каком другом случае я тебя не отпущу.
Рафаэль поднимается вместе с ней и несет в душ. Всего пара шагов и они снова там откуда все началось.
- Так нечестно.
Она задевает потолок помещения, все еще держась за его шею.
- Ну-да.
Он наконец ставит ее на влажный и еще холодный пол, врубает воду, ловко настраивая нужную температуру.
- Пожалуй, ты права, надо немного остыть.
Еще один совсем легкий поцелуй в губы, но он остается на месте. Алекс смеется, но все же отодвигает его от себя.
- Вампир. Еще пара секунд и я начну спрашивать тебя о совсем неудобных вещах, на которые ты скорее всего затруднишься дать мне ответ.
- Сомневаюсь, что такие вопросы существуют, человек.
Алекс ведет губами из стороны в сторону. Зря он так категорично.
- Вампиры ходят в туалет?
Может быть ему и в самом деле все нипочем, но оказывается это ее испытание на прочность. Она чертит пальцем по его груди, но тут же прячет руку за спину.
- Раз уж ты начал рассказывать мне о вампирах, то вы же едите обыкновенную пищу и пьете, если да…
Он давится смешком, приобнимая ее и целуя при этом в лоб.
- Я тебя понял.
* * *
Бойлер уже не греет воду. Я сижу на полу душевой, по совместительству туалета, и не обращаю внимание, что вода из лейки бежит не просто холодная, а ледяная, прямиком из самого океана.
Лед и соль оказались весьма кстати. Они бегут по лицу, остужая тело и мысли.
Как-то быстро меня отпустило и двадцати минут не прошло.
Я не верю в происходящее. Осознаю и тем не менее отказываюсь принимать все произошедшее.
Неужели это я?
Я тянусь к вентилям, перекрывая воду. В самопоедании нет ничего прекрасного, но и перспектива жечь просто так горючее, а потом ловить попутный ветер - тоже не из лучших.
Чем я отличаюсь от всех тех козлов, что попадались в моей жизни? Ничем.
Куда подевались мои принципы? Куда исчезло мое убеждение, что верность - это выбор?
Туда же куда отправилось всё то, что надломилось на Хэллоуин. Нет, я не стала спать со всеми подряд и считать уборную самым романтичным и сексуальным местом для этого занятия. Тогда я решила, что перебрала шампанского, перенервничала и все бывает в первый раз. В последний раз, и что больше этого не повторится.
Единожды.
Все в жизни происходит для принятия или переосмысления происходящего. Это в том случае если у тебя есть голова на плечах. Что у меня вместо нее? Тыква!
- Что произошло на этот раз?
Я жму плечами, не спеша поднимать голову. Я не плакала, пока сидела в одиночестве, и сейчас не собираюсь. Что толку жалеть себя. Я сама виновата в случившемся. Рафаэль не Теодор. Это Тео воспринимал меня как своего, а с Рафом надо было не просто думать, а вести себя осторожнее.
