Ученый задумался. Если способность складывать два и два не изменила ему, сейчас Лана прозрачно намекала, что его магия адепта все-таки родственна её магии эжени. И хоть и не нуждается в эмоциях как в топливе, но может использовать их в качестве… усилителя? Стабилизатора? Стабилизатор ему сейчас был нужнее, чем усилитель. Но как это возможно чисто технически?
Килиан знал, что эжени не нуждаются во внешних источниках энергии, потому что необходимую энергию производит сам их мозг. Но он не был эженом. Его эмоции были бесполезны.
Но что, если он ошибался?..
Вряд ли он, конечно, ошибался. Не было у него такой привычки. Но с другой стороны, возможно, он напрасно считал мозг эжени и мозг обычного человека принципиально разными структурами? Ведь телекинез, лежавший в основе магии адептов, все же действовал, пусть и лишь на мельчайшие частицы. Значит, какую-то энергию мозг обычного человека все же производил. Пусть и несопоставимо меньшую.
А это значило, что для магии адептов может пригодиться и опыт магии эжени. Единая теория всего. Почти как квантовая гравитация.
В конце концов, что он теряет, если хотя бы рассмотрит эту теорию?..
Килиан положил еще один кристалл серы в реторту, которая должна была перегнать производимый газ в отдельную герметичную емкость. Сотворив привычное заклинание, он Понизил серу до хлора, получая новую порцию энергии. После чего направил ее на оставшиеся от прошлых экспериментов обрывки проволоки, заставляя атомы меди выстраиваться в форму, порожденную его желанием.
Секунда. Вторая. Метроном отмерял секунды, на протяжении которых кристаллическая решетка… не распадалась!
И Килиан протянул Лане изящную медную розочку, по форме идентичную настоящей.
— Это тебе, — сказал он, — И спасибо. За все.
Со светлой улыбкой чародейка приняла украшение. Килиан уже давно знал, что она не любит, когда мужчины дарят ей цветы. То есть, её радовал сам знак внимания, но она расстраивалась, когда цветы начинали увядать.
Что ж, этот цветок не увянет никогда.
Заплетя его в свои волосы за ухом, Лана кивнула на три лежавших на столе кристалла:
— А это что?
Килиан вздохнул.
— А это — та часть, что мне не удается от слова «совсем». Похоже, магические кристаллы создавались под руководством самого Лефевра. Воспроизвести их содержимое не можем ни я, ни даже Ильмадика. В них спрятаны погруженные в стазис атомы стабилизированного мюония.
— Чего? — переспросила девушка.
— Экзотической материи, аналогичной водороду. Ключевое отличие в том, что в ядре используется положительный мюон.
— Мне понятно не стало, — скрестила руки на груди чародейка.
— Мне тоже, — признался ученый, — Это технология, далеко превосходящая все доступное мне. Я не могу воссоздать экзотическую материю. Тем более я не могу её стабилизировать. Но теоретически представляю, чего можно добиться, грамотно направив атомы на её основе.
— И чего же?..
— Кротовая нора, — пояснил он, — Она же червоточина. Она же гипертуннель. Искажение пространства, соединяющее одну точку с другой.
— Телепортация, — сделала вывод Лана.
Взяв в руку один из кристаллов, она добавила:
— Я чувствую родство с ним. Именно с этим. Чем-то он отличается от остальных.
В тот момент Килиан не сообразил, что кроется за этими словами.
— Судя по записям Халифата, один из заготовленных кристаллов предназначался для вторжения в Иллирию, другой в Альбану и третий для возвращения на Черный Континент. Но мне пока недостаточно информации, чтобы рассчитать, какой из них…
Лана не стала слушать его до конца. Одним быстрым, решительным жестом она бросила кристалл себе под ноги. Вспыхнул фиолетовый свет, когда фотоны вдруг завертелись вокруг нее, отклоняемые, чтобы не нарушать стабильность кротовой норы.
— Нет!
Килиан не успел обдумать, разумно ли кидаться в кротовую нору, ведущую неизвестно куда. Он знал только, что Лану одну туда не отпустит.
Он бросился за ней.
В неизвестность.
Подхлестывая коня, Тэрл несся на всех порах в сторону Миссена-Клив.
«Скорее, скорее», — билась в его голове единственная мысль. Пока еще не поздно.
Пока еще не поздно исправить ошибку.
И все же, подъезжая к крепости, гвардеец сразу понял, что опоздал. Не было караульных на стенах. Никогда; никогда он не позволил бы такой безалаберности. Не допустил бы такого и Делаун. Значит, как минимум, внешние рубежи пали. Слуги Ильмадики уже ворвались внутрь.
Оставалась еще надежда, что бои могли продолжаться в донжоне; осадного лагеря под стенами не было, что могло с равным успехом означать и то, что штурмующие уже сделали свое дело и ушли… И то, что они просто влетели сразу во внутренний двор, пропустив этап со штурмом стен.
— Эжен Нестор, вы сможете открыть ворота? — осведомился Тэрл.
Маг кивнул, широко разводя руки, как будто силился обнять крепость.
И ворота заскрипели, медленно, очень медленно открываясь.
— Вперед, — прохрипел Нестор.
Помимо него, Тэрла сопровождали двое его учеников и небольшой отряд кавалерии. Прочая армия осталась позади: Аттику придется сдать, но соединятся они уже на полпути между линией фронта и Миссена-Клив. Сейчас скорость была важнее.
Едва проехав во внутренний двор, гвардеец услышал отзвук выстрелов, — а скорее даже уловил вибрацию. Слава Истинному Богу, они все-таки успели.
Или хотя бы, почти успели.
— За мной! Быстрее!
Тэрл спешил на звук, с болезненной отчетливостью понимая, что любая потерянная секунда — и последний шанс уплывет из рук. Уже врываясь в донжон, он отметил про себя странность обстановки: на земле валялось оружие и одежда миссенской стражи, но не было трупов. Лишь разлитая под ногами оранжевая жидкость, напоминавшая какой-то бульон…
О том, что это за жидкость, лучше было не думать.
Поднявшись по винтовой лестнице на третий этаж, воин увидел испуганно жавшегося к дальней стене Делауна — и подступавшую к нему прекрасную темноволосую женщину.
Ильмадика! Предводительница Ордена и самозваный Бог — здесь! Это идеальный шанс!
— Огонь!
Богиня не успела даже обернуться. Град пуль из винтовок Дозакатных ударил ей в спину, опрокидывая ее на землю. Элегантное платье из алого шелка не могло заменить ей броню и не могло защитить её.
Вскоре Владычица затихла.
— Проверь, нет ли магической подлянки, — приказал Тэрл ближайшему эжену.
Под прицелами прикрывавших его солдат мальчишка подошел к телу женщины и склонился над ним. Простертая ладонь засветилась мягким золотым светом.
Тэрл почувствовал опасность, но ни сделать что-нибудь, ни даже предупредить его не успел.
Неведомая сила оторвала мага от земли и отшвырнула вправо, смачно впечатав в стену. Изрешеченное десятками пуль тело богини невозмутимо поднялось на ноги, на глазах затягивая многочисленные раны. Красота возвращалась к ней, но было в этом что-то жуткое. Изуродованный труп не должен превращаться в прекрасную деву.
Солдаты открыли огонь без приказа. Но с улыбкой обернувшаяся к ним Владычица просто выставила раскрытую ладонь в запрещающем жесте, и пули зависли в воздухе.
— Врассыпную! — крикнул Тэрл, поняв, что сейчас произойдет.
Но последовать его приказу могли не все. Он сам и еще трое стрелков, вошедших первыми, бросились прочь от двери, но прочие в узком проходе оказались в ловушке. Град отправленных обратно пуль поразил трех человек и заставил остальных отступить за поворот винтовой лестницы. Хмыкнув, богиня изящно взмахнула рукой, — и лестницу охватило пламя. Тэрл не знал, как далеко оно простиралось, но крики боли и ужаса людей, сгоравших заживо, заставляли предполагать худшее.
Впрочем, времени что-то предполагать у него не было. Тэрл понятия не имел, как сражаться с божеством, но за свою военную карьеру он ни разу не встречал существа, сохраняющего боеспособность с пулей в голове.
Каменная пуля, так хорошо зарекомендовавшая себя против короля, за мгновение пролетела разделявшее их расстояние — и остановилась в воздухе перед самым лицом женщины. Тэрл заметил, что на лбу богини выступили капельки пота: видимо, то заклятье, которым пользовалась она, сильно ее выматывало.
