— предводитель карлингов. Мы пришли к вам в ночь Цветочной луны, чтобы спасти!
Я внутренне сжалась. Сейчас разъяренные жители деревни побьют его. Но по толпе лишь прошел удивленный рокот.
— Разве маги защищают вас? А может, кого-то вылечили? Нет. Они приходят и берут то, что им нравится.
Толпа слушала его, точно околдованная. Люди смотрели на одноглазого карлинга, как будто он был самым прекрасным существом на свете.
— Кто хочет, присоединяйтесь! Со мной не будет притеснений. Все будут равны между собой. Мы идем в такое место, где не будет ни голода, ни лишений.
Сатр тихонько завыл от восторга.
— Небо ближе! Небо ближе к земле, — крикнул он.
Дара взяла его за руку и потянула назад.
— Гнездо! Там будет гнездо!
Но этот случайный выкрик, не разрушил атмосферу, а наоборот, воодушевил людей.
— Мы будем как птицы. Свободны! — закричала какая-то женщина.
— Птицы! Птицы! — подхватили остальные.
В памяти шевельнулось что-то ужасное. То, что я убрала подальше и надеялась больше никогда об этом не думать.
«Гнездо»…
Лужа крови, растекающаяся под ноги величественной фигуре с мечом, облаченной в красный доспех. Отрубленная голова катится…
Я прижала ладони к глазам, стараясь отогнать воспоминания.
Это объяснило бы все странности!
— Все хорошо? — Мадс был рядом.
Я замотала головой. Воздуха не хватало, кажется, я забыла как дышать. Я должна предупредить Исмара.
Если этот безумец из тех троллей-каннибалов, то быть беде. Куда он приведет карлингов? Вдруг там есть еще такие же… и их всех ждет ужасная участь.
Я уже не могла спокойно слушать, что одноглазый говорил дальше. А говорил он много. С каждым мгновением, распаляясь все больше и больше. Его слова обладали силой, а убежденность передавалась всем окружающим.
Значит у него тоже есть магия… Вести за собой.
Ухо выхватила странные слова:
— За каждого мы заплатим золотом. Можете быть уверены, мы отведем его в лучший мир.
Я уже повернулась к Мадсу, чтобы спросить, что я прослушала, но вместо этого угодила в видение.
* * *
Кьяра зорко надзирала за двумя служанками, которые торопливо укладывали вещи в большие сундуки, поэтому не сразу заметила, что в комнату вошел сын Бальтазара Тоссы — Лука.
Какое-то время он наблюдал за сборами, а потом тихо сказал:
— И куда ты поедешь, Кьяра?
Целительница вздрогнула и резко обернулась.
— А это ты…
— Как видишь.
Лука подошел, и они с Кьярой расцеловались. Без особой теплоты, но вполне по родственному.
— Не знала, что ты в Туаре. Тебе же поручено охранять королеву и маленьких Этельредов? — она вздохнула и закатила глаза, давая понять, что не очень-то одобряет всю эту затею с «воплощениями» короля.
— Я ненадолго. Дела.
— О, тогда очень мило с твоей стороны нанести мне визит, но сейчас, как видишь, весьма не подходящий момент. Мы с девочками собираемся сменить обстановку. Воздух столицы стал слишком душен.
Лука кивнул и посмотрел на Кьяру таким знакомым мне тяжелым взглядом, от которого любому сделалось бы не по себе, но на нее этот трюк не действовал.
Целительница лишь холодно улыбнулась:
— Давай сбережем друг другу время. Говори, зачем тебя послал отец и покончим с этим.
— Отец меня не посылал. Я пришел сам, чтобы поговорить.
— Тогда говори.
Лука лишь кивнул на служанок.
Кьяра хлопнула в ладоши.
— Оставьте нас!
Служанки ушли, не поднимая глаз. Они двигались быстро и так, как будто хотели занять как можно меньше места.
— Итак, мы одни. Чего ты хотел?
— У нас в прошлом были кое-какие разногласия, Кьяра. Но мне бы хотелось оставить все это в прошлом.
— Хорошо. Давай оставим, — легко согласилась Кьяра, — Это все?
— Нет, я говорю искренне. Мне бы хотелось, чтобы ты была на моей стороне.
— На какой «твоей»?
— Видишь ли, я думаю, нам надо держаться вместе, — Лука весьма успешно пропустил вопрос Кьяры мимо ушей, — Если так посмотреть, то наши взгляды на магию похожи.
— Похожи? Вот это новость. Если Бальтазар решил передать мне свои извинения, то сделал это весьма запутанным способом.
— Я уже говорил, что отец тут не причем. Думаю, он сильно недооценивает тебя. Не только как женщину, но и как мага.
Щеки Кьяры вспыхнули, она поджала губы, не допуская, чтобы с них сорвалось резкое замечание, которое потом Лука может передать верховному магу.
— Твое искусство бесподобно.
— Как странно слышать от тебя так много комплиментов за раз. Помниться, ты всегда считал, что маги-женщины не полноценны…
— И я готов признать, что ошибся. Я бы хотел видеть тебя среди своих союзников.
— Так-так, кажется, мальчик вырос и отрастил себе яйца, — Кьяра усмехнулась, — Решил, что готов и можешь тягаться с НИМ.
Теперь Лука смутился.
— Послушай, ты совершаешь ошибку. Он закален в битвах с соперниками более опытными и хитрыми, чем ты. Все, что тебе нужно сейчас делать, это ждать. Не торопить события. Ты и так его наследник. Попробуешь восстать — потеряешь все.
— А может быть, ты сейчас недооцениваешь меня.
— Возможно. Но думаю, что права. Нам лучше закончить этот разговор, пока ты не наговорил лишнего.
— Не боишься его гнева. Верховному магу не понравится, что ты заберешь из столицы девочек.
— Я сама разберусь, Лука. Без твоих советов. Пойдем, я провожу тебя.
Они прошли через резиденцию к выходу. Роскошь во всем своем блеске была ослепительна. Лука в своей простой мантии смотрелся среди этих интерьеров унылым темным пятном.
Кьяра сама распахнула дверь и замерла. На пороге, небрежно, завернутая в какую-то тряпку, лежала книга. Древний фолиант с самыми запрещенными заклинаниями.
Кажется, Кьяра перестала дышать, но быстро взяла себя в руки.
— Это ты принес? — строго спросила она Луку.
— Нет. А что это? — он наклонился, чтобы поднять фолиант, но целительница его опередила.
— Ничего!
Кьяра прижала к себе фолиант, точно младенца.
Она едва дождалась, пока Лука перешагнет порог, чтобы захлопнуть дверь. И едва ли целительница услышала, что он сказал на прощание:
— Мы еще вернемся к этому разговору.
Кьяра побежала в кабинет, широким жестом смела мелочи со стола и положила книгу. Осторожно открыла. Из ее груди вырвался крик, полный боли и ярости.
* * *
Исмар замолчал, отер пот со лба. А потом развернулся и пошел в сторону нашего лагеря. Карлинги потянулись за ним. Сартр бегал кругами, точно пес, спущенный с поводка. Потом пошла Дара, мы с Мадсом.
Ис не оглядывался. Упорно шагал, чуть наклонившись вперед, будто преодолевая сопротивление ветра. Хотя день стоял тихий.
В молчании он прошел в свою палатку и рухнул на одеяло.
В сумерках в лагерь пришли три женщины. Они расположись чуть поодаль
