— Монза? — прошептал он.
— Кто ж ещё со столь прекрасной внешностью мог заговорить с таким как ты? — Она оглядела его сверху донизу. — Навевает воспоминания. На вид ты почти такой же дикарь, как тогда, когда я тебя впервые встретила.
— По моему, в этом-то и весь замысел. Ты на вид, э… — Он напряжённо подыскивал слово.
— Как шлюха?
— Должно быть дьявольски дорогая.
— Ненавижу выглядеть как дешёвая. Я направляюсь наверх, ждать наших гостей. Всё пойдёт как надо — увидимся на складе.
— Айе. Если всё пойдёт как надо. — У трясучкийной жизни была привычка идти как не надо. Он невесело посмотрел в окна из крашеного стекла. — С тобой ничего не случится?
— О, с Арио я способна управиться. Долго я предвкушала эту встречу.
— Знаю, но, просто говорю, что… если нужно, чтоб я был поближе…
— Сосредоточь свой умишко, чтобы здесь всё прошло по плану. Дай мне самой за себя попереживать.
— Я уже так напереживался, что могу поделиться.
— А я думала — ты оптимист, — бросила она через плечо, уходя.
— Должно быть ты меня от этого отучила, — пробормотал он ей вслед. Ему не очень-то нравилось, когда она так с ним разговаривала, но всё равно это гораздо лучше, чем если бы она не разговаривала с ним вовсе. Он заметил, что всё это время на него смотрел Седовлас, и ткнул в эту здоровенную сволочь пальцем. — Не стой на месте! Давай разметим наш гадский липовый круг, до того как состаримся.
* * *
Монза была далека от удовольствия, когда ковыляла, пошатываясь, по игровому залу вместе с Коской. Она не привыкла к высоким туфлям. Она не привыкла к этой обвивающей ноги упряжи. Корсеты и в лучшие времена были мучением, и наврядли помогало то, что из данного вытащили пару пластин и заменили их на длинные, тонкие стилеты, острия которых торчали между лопаток, а рукояти спрятаны у поясницы. Её лодыжки, колени и бёдра уже пульсировали. Мысль покурить засвербила, как всегда, где-то на задворках сознания, но она отогнала её прочь. Она вынесла немало боли за последние месяцы. Потрепеть ещё немножко — вполне скромная цена, если поможет подобраться близко к Арио. Настолько близко, чтобы воткнуть кинжал в его насмешливую харю. Одна мысль об этом придала борзости её шагу.
Карлотта дан Эйдер ждала их в конце комнаты, стоя с царственным видом между двумя карточными столами, обитыми серым сукном, на ней было красное платье, подходящее императрице из легенд.
— Погляди на нас обеих! — усмехнулась Монза, подойдя поближе. — Генерал одет как шлюха, а шлюха вырядилась королевой. Сегодня ночью каждый хочет быть кем-то иным.
— Это политика. — Любовница Арио нахмурилась при виде Коски. — Это ещё кто?
— Магистр Эйдер, какая восхитительная и неожиданная честь для меня! — Старый наёмник изогнулся в поклоне, взметая шляпу, выставляя на обозрение свою шершавую, вспотевшую лысую плешь. — Я и мечтать не мог, что мы с вами встретимся снова.
— Вы! — Эйдер холодно уставилась на него в ответ. — Надо было мне догадаться, что вы в это замешаны. Правда, думала, что вы умерли в Дагоске!
— Также думал и я, но оказалось я был всего лишь очень, очень пьян.
— Меня предать вы смогли даже спьяну. Не иначе — наощупь.
Старый наёмник пожал плечами. — Всегда до слёз жалко, когда предают честных людей. Когда же такое случается с коварными хитрецами, то однако, трудно избежать ощущения некой… космической справедливости. — Коска осклабился на Эйдер, на Монзу и обратно. — Трое таких верных людей как мы на одной стороне? Мне не терпится увидеть, чем всё это обернётся.
По мнению Монзы, всё это обернётся большой кровью. — Когда Арио и Фоскар прибудут сюда?
— Когда все начнут расходиться с великого бала у Соториуса. В полночь, либо незадолго до неё.
— Будем ждать.
— Противоядие, — попросила Эйдер. — Я своё сделала.
— Оно окажется у тебя, когда голова Арио окажется на блюде. Не раньше.
— А если что-нибудь пойдёт не так?
— Ты умрёшь, как и мы. Уж лучше надейся, что дело пройдёт гладко.
— Что же помешает тебе дать мне сдохнуть при любом исходе?
— Мои яркая репутация порядочного человека и широко известное благородство.
Как и ожидалось, Эйдер не засмеялась. — В Дагоске я старалась поступить правильно.
Она ткнула себя в грудь пальцем. — Я пыталась поступить правильно! Я пыталась спасти людей! Посмотри, чего мне это стоило!
— Отсюда можно извлечь урок насчёт правильных поступков, — пожала плечами Монза. — У меня такой возможности ни разу не было.
— Можешь смеяться! Ты хоть знаешь, каково это — каждый миг жить в страхе?
Монза резко шагнула к ней и та отпрянула к стене.
— Жить в страхе? — оскалилась она. Их маски почти что сцепились вместе. — Милости просим в мою жизнь, ёб твою мать! А теперь кончай нытьё и улыбайся Арио и остальным сучьим подлецам на сегодняшнем балу. — Она понизила голос до шёпота. — А затем приведи его к нам. Вместе с его братом. Делай, как я тебе говорю и, не исключено, для тебя всё может хорошо закончиться.
Она знала, что ни та ни другая не считали это весьма вероятным. Сегодняшние празднества закончатся хорошо для очень немногих.
Дэй повернула коловорот в последний раз, с лёгким скрипом прорезая древесину, затем вытащила его наружу. Сквозь щель пробился тонкий лучик, освещая тьму чердака ярким круглым пятном на её щеке. Она ухмыльнулась Морвееру и его внезапно тронуло горько-сладкое воспоминание об улыбающемся при свечах лице матери. — Просверлили.
Теперь на ностальгию совсем не осталось времени. Он сглотнул наплыв душевного волнения и медленно передвинулся, с величайшим тщанием стараясь наступать только на стропила. Брыкающаяся на пробитом потолке нога в чёрной штанине без сомнения дала бы сыновьям Орсо и их страже повод насторожиться. Глядя вниз сквозь отверстие, несомненно невидимое среди изобилия лепнины, Морвеер мог просматривать солидный участок обшитого панелями коридора с роскошным гуркским ковром и двумя высокими дверями. На отделке над ближайшей из них была вырезана корона.
— Превосходная позиция, моя милая. Королевские апартаменты. — Отсюда им открывался беспрепятственный обзор поставленных у каждой двери стражников. Он полез вглубь куртки и нахмурился. Пронзаемый тревогой, охлопал все остальные карманы.
— Вот падла! Я забыл свою тонкую трубку! Что если…
— Я на всякий случай взяла две запасных.
Морвеер прижал руку к груди. — Будьте благословенны Судьбы. Нет! Будьте прокляты Судьбы. Будь благословенна твоя предусмотрительность. Где бы я без тебя был?
