- А зачем мне врать? - хмыкнул я.- Если бы этояI устроил, то уж точно тут с тобой не оказался бы. Сидел бы где-нибудь в трактире, винцо попивал. В чистоте, прохладе и уюте.
Я встал на ноги, задрал уже порядком изорванную рубаху. Рана на боку, оставленная мечом рыцаря, была неглубока. Я потрогал пальцем: кровь сочится медленно, нехотя. Клинок лишь рассек кожу и оцарапал peбро. Это хорошо. Но в рану уже забилась грязь, а воды и чистых бинтов нет. Может начаться заражение. На мелкие царапины, синяки и разбитую морду внимания обращать не стоит, само заживет как-нибудь. А вот рана - это серьезно. Если начнет гнить, я долго не проживу. Хотя… я окинул взглядом просторы вокруг… здесь вообще не выжить. Разве что где-то есть более-менее пригодное место для существования.
- Может, напутал что-то с заклятием,- неуверенно пробормотал Шед.- Маги часто ошибаются…
- Шед! - воскликнул я.
- Что? - встрепенулся он.
- Иди к Мрону!
Я отвернулся, стал копаться в пепле. Клинок опять куда-то закатился. Рыцарь угрюмо сопел за спиной. Я представил, как он сжимает кулаки, борется со своей гордостью: вроде бы надо покарать наглеца, но что-то не дает. Наконец я нашел меч - он застрял между двумя оплавленными камнями. Убрал его в ножны и сел на землю. Ребра болели. Хорошо, если не сломаны, рыцарь-то бил от души. Я растянулся в пепле, угрюмо посмотрел в изменчивое мрачное небо чужого мира.
Шед подошел, опустился на корточки. Долго глядел в пустоту, потом резко обернулся ко мне.
- Что будем делать, маг?
- Умирать,- коротко ответил я.
Я чувствовал, как во мне плещется отчаяние: мир вокруг совсем чужой, совершенно не приспособлен для жизни людей. Все мертвое, выжженное, из всей живности - лишь монстры, больше похожие на демонов. Если не сожрут, так просто погибнем от голода и жажды. Не сегодня-завтра, если в этом месте вообще сменяются дни. В душе черным ядом разлилось равнодушие, медленно потекло по венам, разъедая все изнутри. Я закрыл глааза, постарался представить цветущую солнечную полянку. Рядом журчит веселый ручеек, свежие струи сверкают и переливаются. Надо мной порхают бабочки, где- то в сочной зеленой листве поют птицы…
- Эй, чародей!
Я замычал, отмахнулся. Птички и ручеек исчезли, я почувствовал скрип песка на зубах, опухший язык, боль во всем теле. Горячий пресный воздух без запаха и вкуса ободрал кожу, как терка. Рыцарь не унимался, все тряс меня за плечо, потом дал пощечину. Из губы закапала кровь, затекла в рот. Я почувствовал тошноту, закашлялся и открыл глаза. Шед сидел рядом, тормоша меня изо всех сил. В темных кофейных глазах плескались страх и отчаяние.
- Отвали! - просипел я слабо.
- Ты что удумал? - взвыл рыцарь.
- Ты мне дашь спокойно сдохнуть или нет? - простонал я.
Действительность нагоняла тоску и отчаяние, в голове у меня снова промелькнул образ зеленой полянки. Так хотелось забыться, погрузится в грезы, заснуть. Глаза сами собой начали закрываться, благословенная тьма окутала прохладным мягким покрывалом, вымывая из тела боль и усталость. Сквозь дрему я почувствовал, как твердые пальцы рыцаря разжали мне челюсти, в пересохшую глотку хлынула свежая и одуряюще вкусная вода. Я закашлялся, забулькал, поперхнулся, но тут же приник к этому потоку, жадно глотая. Вместе с влагой в мое тело влилась и жажда жизни.
Благословенный поток иссяк, я распахнул глаза, тупо посмотрел на рыцаря. На грязном лице Шеда была печальная улыбка, но смотрел он вроде бы с надеждой и облегчением. Он закрыл небольшую флягу, закрепил ее на поясе.
- За жизнь надо бороться до конца! - твердо сказал рыцарь.- Даже когда кажется, что шансов нет.
- Шед, у нас действительно нет шансов,- заметил я.
- Сэр Шед! - неожиданно зло рявкнул он.
- Да мне все равно, хоть высокопреосвященством назовись,- огрызнулся я.- Здесь и сейчас мы равны.
Шед окинул меня долгим взглядом, упрямо сжал губы.
- Рыцарь - не звание и не чин,- сказал он медленно,- Рыцарством живут, в него верят. Но ты прав, мне сейчас не до этикета.
Он протянул мне руку, закованную в латную перчатку. Я секунду помедлил, потом схватился за прохладный металл. Рыцарь рывком поставил меня на ноги.
- Сначала бьет в морду, потом нахваливает жизнь,- проворчал я.- Хороши у тебя методы.
- Добро должно быть с кулаками,- вымученно улыбнулся рыцарь.- Что будем делать, чародей?
Надо же, изумился я, это он себя добром называет. Или даже Добром. Мания величия какая-то. Выходит, я Зло? Как интересно. Надо пообщаться с ним на эту тему как-нибудь. Если выживем, конечно.
Я огляделся по сторонам. Пейзаж удручающий: все та же серая, укрытая пеплом равнина, кое-где выглядывают черные горбы острых камней. Небо странное, похоже на озеро гадкой слизи. Сверху постоянно что-то шевелится, мутная мгла выпускает зеленоватые светящиеся щупальца. Цвета постоянно меняются, но преобладают багрово-желтые оттенки. Иногда в небе мелькают темные точки, слышатся приглушенные вопли.
- Пойдем туда! - я кивнул в сторону изуродованных холмов.
- Почему? - удивился Шед.
- У тебя есть другие предложения?
Рыцарь беспомощно развел руками, пожал плечами.
- Ну я думал, что ты поворожишь, призовешь на помощь каких-то духов… - смущенно сказал Шед, но тут же запнулся, увидев мою кислую физиономию.- Ты же маг!
- Э-э-э… понимаешь Шед,- я поскреб затылок, вздохнул,- тут такое дело…
В двух словах объяснил ему про свою специальность. Рыцарь выслушал, помрачнел, глянул на меня с нескрываемым презрением.
- Какой же ты маг, если ничего не умеешь? Даже жизнь свою защитить…
- Сам себя все время спрашиваю,- вздохнул я.- Пойдем, что ли?
Шед хмыкнул, поправил перевязь с мечом и уверенно зашагал в направлении холмов. Я поплелся вслед за ним. В боку кололо, ноги заплетались. Я то и дело спотыкался о камни и ругался вполголоса. С завистью подмечал: рыцарь идет бодро, словно и не дрался. Не вспотел ни капельки. Это с меня льется, словно из бани выполз.
- Шед, может, отдохнем? - заныл я.
- В Преисподней отдохнешь, маг,- фыркнул он, не оборачиваясь.- Шевели копытцами, или что там у тебя вместо ног. Пока двигаешься - живешь.
- Да мы и так в Преисподней, по-моему… - пробормотал я.
Шед пропустил мои слова мимо ушей. Бравый парень: идет быстро, ловко избегает щелей и провалов в земле, прыгает по камням. Спина прямая, голова гордо вскинута. Я вздохнул, постарался догнать, но ноги заплетались, а в груди хлюпало и клокотало. Меня бросало из стороны в сторону. В конце концов не удержался, шлепнулся наземь, в рыхлый пепел. Рыцарь обернулся, скривился, словно съел что-то горькое, но все-таки вернулся, стал поднимать меня.
