– Я попросила бы тебя об одном одолжении, ребенок. Мне нужно тебя проверить. Я чувствую в тебе нечто, заставляющее меня предполагать в тебе большее, чем ты кажешься.
Брови Релкина поднялись.
– Нет, и не думай пытаться бежать. Если ты, как я думаю, какой-нибудь колдун, посланный верховными владыками шпионить за нами, тебе все равно не избежать нашей кары. Двери крепки, а моя охрана невосприимчива к колдовству.
– Миледи, – сказал Релкин, – будьте уверены, я не колдун, а всего лишь драконир первого класса из Второго марнерийского легиона Аргоната.
Она махнула рукой, чтобы он замолчал, и позвонила в маленький колокольчик.
И тут же из-за трона появился раб, натертый маслом бритоголовый человек, всю одежду которого составляла лишь набедренная повязка. Леди шепнула ему несколько слов, и он исчез. Не прошло и минуты, как он вернулся в сопровождении двух других, помогавших ему толкать огромный хрустальный шар, удерживаемый по экватору обручем. От обруча отходили четыре массивные ножки, заканчивающиеся маленькими колесиками. Шар установили между Релкином и леди Цшинн. Хрустальный шар бледно светился желтым светом, его диаметр превосходил два фута. Медный обруч – основная честь подставки великолепной работы – представлял собой змею.
Леди дотронулась до него и качнула его внутри обруча. Шар замерцал. Рабы удалились. Она поманила Релкина рукой.
– Подойди ближе, ребенок. Я не причиню тебе вреда, если только ты тот, кем кажешься.
Релкин решился подойти не сразу.
Вместо него вперед выступил Пессоба:
– Моя госпожа, могу ли я говорить?
Леди Цшинн повернулась к нему и окатила ледяным взглядом:
– В чем дело, Пессоба?
– Мальчик мне дорого обошелся. Потому я прошу вас не причинять ему вреда ни при каких обстоятельствах.
– Я не сделаю ему ничего плохого, если он тот, кем себя называет. Но я чувствую здесь больше, чем видят глаза. Аура сильна, слишком сильна для простодушного юнца, каким он хочет казаться. Не рассматривал ли ты возможность, что его внешность может быть только маской? Что под личиной беспомощного юнца прячется какой-нибудь колдун, посланный сюда нашими старинными врагами, чтобы уничтожить нас?
Пессоба моргнул. Такой возможности он не рассматривал. Релкин казался ему именно тем, за кого он себя выдавал. Лорд посмотрел на мальчика. Может ли все это быть притворством? От этой мысли по коже Пессобы пробежали мурашки. Возможно ли? Ну а как же Катун?
Разве можно одурачить сборщика рабов? Мог ли и он оказаться под воздействием какого-нибудь колдовского заклинания? Пессоба слегка задрожал.
– Положи руки на хрустальный шар, кем бы или чем бы ты ни был, – приказала леди.
Релкин прикинул, что случится, если он откажется. Спрятаться здесь негде. Все равно заставят.
Шар на ощупь оказался гладким и странно теплым, скользящим под пальцами.
Леди почти мурлыкала:
– Теперь ни о чем не думай и смотри в кристалл, и мы увидим то, что увидим.
Увидим то, что увидим…
Внезапный холод пронзил его пальцы, затем ладони, плечи и распространился по всему телу, словно ледяной ветер. Релкин, охнув, отпрянул.
Шар выпустил вспышку света, тени запрыгали по стенам. Когда глаза снова открылись, перед Релкином предстало зеленое кольцо в пересечениях серых линий. Сначала ничего больше видно не было, потом Релкин различил какой-то сельский пейзаж. Вдаль уходили леса и поля, поля были перегорожены каменными стенами. На вершине холма лежала деревушка, окруженная виноградниками.
Картинка стала четче, и теперь можно уже было разглядеть, что деревушка является местом страшного боя. Вверх по склону шагали огромные призраки под черными знаменами и качающимися остриями пик. На вершине холма, среди каменных домиков деревушки, идет сражение, выплескиваясь в сады, смертельными языками выбрасываясь на улицы.
Релкин слегка вздрогнул. В нем проснулась память о страшных событиях. И в то же время его восхитил колдовски вызванный образ. Картинка была невелика, зато очень четкая, словно на нее смотрели сквозь чистейшую воду горного источника.
Затем картинка внутри шара сменилась. Ясно можно было увидеть сражающихся. Люди, бесы, тролли и огромные боевые драконы смешались в кровавом рукопашном бою, мелькали щиты, мечи, топоры, кольчуги. Бесконечная ужасная свирепость чувствовалась во всем.
А потом действие неожиданно оборвалось. Какой-то миг кристалл оставался чистым, к нему медленно возвращался желтоватый свет.
Леди плотно сомкнула руки, глядя на Релкина глазами, расцвеченными золотом.
– Итак, в твоем прошлом была великая битва. Шар не лжет. Ты был солдатом. В этом много правды. Положи снова руки на шар.
Релкин отказался. Она молча подняла руку. Он понял, что, если не согласится, она кликнет стражу и его принудят силой. Он решил не подвергаться унижению. И снова испытал бьющий по нервам ледяной удар. Мгновение спустя взорвалась новая вспышка света, хотя на этот раз и не такая яркая. Из глубин шара медленно выплыло новое изображение. В ясном ночном небе высилась Пирамида. В поле зрения возник Базил Хвостолом, как раз выходивший из Пирамиды. Он шел походкой хищника, в одной руке его был Экатор, в другой – щит.
– А это тот самый кебболд, который навел панику в лесах арду.
Релкин подавил резкое возражение. Здесь нет лжи, и леди, кажется, начинает ему верить. Он не снял руки с шара.
Картина сменилась. Кристально яркий день. По невысоким волнам под белоснежными пирамидами парусов шел флот из огромных кораблей, корпуса их были выкрашены в белый цвет, голубые вымпелы Империи Розы реяли на мачтах.
Глаза леди Цшинн округлились.
– Какой прекрасный, какой огромный! – пробормотала она. – Так это и есть тот великий океан, о котором я слыхала.
Долго смотрела она на шар, а потом повернулась к Релкину с уважением во взгляде.
– И об этом ты, кажется, тоже сказал мне правду.
Леди Цшинн была близка к тому, чтобы согласиться: Релкин тот, за кого себя выдает, – простой солдат далекой империи, хотя и солдат, имеющий под рукой гигантского кебболда не то для верховой езды, не то как товарища – если только можно поверить этим фантастическим россказням, что кебболды умеют говорить и участвовать в походах армии. Мысль о разумных кебболдах не укладывалась у нее в голове.
И все же молодой человек рассказал свою историю не совсем правдиво. Впрочем, это могло оказаться более заурядной вариацией, чем ей показалось вначале. Итак… молодой солдат, затерявшийся в самом сердце великого континента, и он нуждается в друзьях… Она внимательнее оглядела мальчика. По правде говоря, он неплохо сложен. Тонкий, но уже приобретший мускулатуру взрослого. Она успела заметить уверенность в этих юных глазах. Она вспомнила быстроту его движений во время короткой потасовки в банкетном зале. Гордая осанка и скорость – ей нравилось такое сочетание. Возможно, она перекупит мальчика, если Пессоба согласится его продать.
