Потом что-то изменилось. Дрогнул воздух, потянуло сырым холодком, солнечный свет как-то помутнел. Послышался негромкий стрёкот, точно сводный хор саранчи исполнял ораторию «Гибель Алана». И в небе появились птицы.
Таких ему здесь видеть не доводилось, и можно было поставить сто против одного, что биологам с орбитальной базы подобные твари неизвестны. Чем-то птички напоминали крупных воронов, только вот удивительно длинные шеи и ятаганом изогнутые клювы отличали их от земных сородичей. А когда птицы опустились в траву, Алан разглядел мощные, едва ли не страусиные лапы, вооружённые пятью внушительными когтями. Точно это и не птичья лапа, а по крайности медвежья. А с неба спускались всё новые и новые «вороны».
— Видишь, работает, — сухо заметил Ирмааладу. — Не самая лёгкая смерть, но ты же мне мешал…
— Это что ж, — поинтересовался Алан, — такие птички в здешних краях водятся? Или нежить высвистел?
Удивительно, но его распирало веселье. Ни тени страха не было, всё происходящее казалось цирковым представлением. Вот сейчас выбегут на арену тигры, и дрессировщики засунут им в пасти головы…
Вместо ответа Ирмааладу взмахнул своим жезлом — и птички устремились к Алану.
Веселье кончилось — будто воздушный шарик лопнул. Но на смену страху пришло ледяное спокойствие. Он знал, что делать.
Прикоснувшись к нательному кресту пальцами левой руки, Алан правой широко перекрестил воздух перед колдуном и громко произнёс по-славянски:
— Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его.
Яко исчезает дым, да исчезнут;
Яко тает воск от лица огня,
Тако да погибнут беси…
Всё это напоминало сон, и, точно во сне, переполняла его обжигающая, радостная сила. Самому себе он казался сейчас тоненьким проводком, по которому струится ток огромной мощности, и лишь на долю секунды проскальзывало опасение — а выдержит ли проводок? Не расплавится ли?
«Воронам» происходящее явно не понравилось. Мало того, что невидимый барьер мешал им добраться до Алана, так ещё и ветром их закрутило, швырнуло в стороны и, должно быть, обожгло. Во всяком случае, с пронзительными криками, весьма похожими на звуки колдовской дудки Ирмааладу, они поднялись в воздух и… Алан так и не понял — улетели, как все порядочные птицы, или попросту растворились в потеплевшем воздухе.
Сам же колдун валялся в траве и хрипло дышал — будто ему основательно врезали в солнечное сплетение.
— А по-моему, всё-таки плохо работает машинка, — склонясь над ним, заметил Алан.
«Завмаг» молча прыгнул на него. Удивительно, как это удалось лежавшему на спине — но секунду спустя он уже размахивал кривым и узким ножом, доселе, видимо, спрятанным в рукаве хитона.
Тут уж всё было гораздо проще. Боевое самбо — штука полезная — тем более, последние годы он старательно тренировался. Благо, на «Солярисе» нашлись спарринг-партнёры классом повыше… Захват, рывок, поворот — и нож летит остриём в траву, а рука колдуна подозрительно хрустит…
Удивительно, но тот сумел сдержать крик боли. Да, серьёзный товарищ… Гвозди бы делать из этих людей… А вообще дядьку можно только пожалеть. Предобморочное состояние, болевой шок… и не факт, что именно из-за проведённого приёма…
Наверняка ему досталось того же, чего и птичкам…
— Дай-ка гляну, что там такое, — сочувственно предложил Алан и уверенно взял колдуна за плечо. Похоже, всё-таки не перелом, а банальный вывих. Повезло «завмагу».
Ни слова ни говоря, он резко дёрнул Ирмааладу за руку и удовлетворённо хмыкнул: сустав занял положенное место.
— Ну а теперь поговорим. Да ты сиди спокойно, уважаемый, сейчас пройдёт. И не волнуйся так, не нужен мне твой ножик, не собираюсь я тебя резать. Я вообще никого резать не собираюсь.
— Что… Что это было? Что ты сделал? — подавшись вперёд, хрипло произнёс колдун.
— Я? Да ничего, — пожал плечами Алан. — Делал Бог Истинный. Тот Самый, Которого ты считаешь вредной выдумкой. Он показал тебе только самый краешек Своей силы… ну и меня защитил от помогающих тебе злых духов. Потому что я Ему нужен тут, я послан на проповедь, и помирать мне рановато…
Как-то уж больно пышно это прозвучало. Пять кило гордыни, любил говорить отец Александр. Равноапостольный Алан… Хотя в чём неправда? — спросил он себя.
Разве то, что он здесь проповедует — это не по воле Божией? Разве сейчас не действует через него Господь? Да, через грешного, через гордого… А через кого ещё? Где они, достойные? Где смиренные? На Земле они, смирились с режимом карантина…
— Вот что, — слегка придя в себя, сообщил колдун, — давай так. Ты уходишь из Анорлайи куда подале… Там о своём боге можешь учить сколько вздумается. Могу и серебра добавить. Остаёшься здесь — не взыщи. Мало ли что случится… Твой Бог силён против духов, но никакой бог не станет вмешиваться в повседневные дела. А вдруг пожар в кузне, а? А что если дружка твоего кузнеца в таверне порежут? А девчонка… Смазливая девчонка… Тут столько возможностей открывается, что пальцев на руке не хватит. Бегает малявка по улице, а её цап — и в мешок. Дальше можно по-всякому… Можно северным варварам в рабство, а ещё лучше, на юг, в Ги-Даорингу… Можно в подземный храм Госпожи Мрака… там таким девочкам выкалывают глаза, в темноте всё равно без надобности… потом отрезают ноги по колено… чтобы служить богине, достаточно и рук, а ползать в туннелях и на культяпках можно… А ещё неплохо бы духам третьего слоя скормить, в жертву…
Так что подумай… Как мне сообщили, ты детей любишь…
— Тварь… — вырвалось у Алана. — Если что случится с девчонкой — убью… на кусочки порежу…
— Кто-то только что болтал, будто никого резать не собирается, — усмехнулся колдун. — Но ты сам подумай, Алан. Не станет твой Бог Истинный каждого защищать, к кому ты тут привяжешься. Сам же рассказывал, что не способен Он всё зло в мире разом взять да и прихлопнуть. Особенно если оно человечьими руками делается… тем более, что и не зло это на самом деле… Но ты успокойся, ничего с девкой и с папашкой её не случится, если ты из Анорлайи уйдёшь. Пускай даже языками будут чесать о Боге твоём… Меня это не колышет. А вот тебе тут не место…
Алан задумался. Колдун был совершенно прав — нельзя считать Бога чем-то вроде силового поля, которым можно раз и навсегда закрыть своих близких от бед. То, что сейчас произошло — явное чудо, а чудеса не случаются сплошь и рядом. Бесов молитвой отогнать можно, а вот злых людей… Жизнь — не компьютерная игра, где всякую мерзость можно немедля выжечь лазерным ружьём… К тому же и впрямь не стоило задерживаться в Анорлайе слишком долго. Ведь планировал же он начать проповедь с Внутреннего Дома, где народ покультурнее, а язычество пожиже… Да и если удастся сколотить общину, там она всяко будет заметнее сверху…
