Наконец, появились рождественские певцы, мальчуганы росточком примерно в три дюйма, гладко причесанные матерями, уронившими им на головы по капельке воды, чтобы волосы лежали, как полагается, и певцы дискантами запели на три голоса «О, придите, верные» и пели, пока Мария не расплакалась.
Все эти колокола и подарки, и хоругви, и праздничный стол, и труды, потраченные на то, чтобы встретить ее среди снегов, так далеко от дома, все это было больше того, что она могла вынести.
Она произнесла речь, которая, пока Мария не спохватилась и не вспомнила, что пирату положено отличаться суровостью, состояла по большей части из всхлипов, а после того общество разобралось на небольшие группки, дабы выпить на посошок и поговорить о славной кампании, в которой они плечом к плечу сражались и победили.
Тут-то Стряпуха и припомнила, что днем раньше пришло по почте важного вида письмо с семью красными печатями, и немедля вручила его Марии – вдруг там какой подарок.
Долго было бы пересказывать все подробности. Коротко говоря, письмо пришло от Марииных стряпчих. Оказалось, что во время суда над злодеями стряпчим удалось подробнейшим образом переговорить с Профессором, и по его совету они обратились в суд, пустив в дело и mort d'ancestre с trailbaston, и косвенно прикосновенное к делу praemunire, и на приправу oyer and terminer, in partibus, – все, основываясь на документе, который Профессор обнаружил в подземной темнице. В результате колоссальное наследство Марии возвратилось к ней целиком.
Когда эта новость дошла до всех, раздалось оглушительное «ура». Во всяком случае, очень громкое. Каждый пожимал руки кому только мог; одновременно запели «Забыть ли старую любовь» и «Она чертовски добрый парень»; Школьный Учитель похлопал по спине Капитана; Профессор расцеловался с миссис Ноукс; Лорд Наместник, не сходя с места, произвел Дамблдума в сержанты; и все, шагая домой по сугробам рождественской ночи, взирали в будущее с полными надежды сердцами, предвкушая дни, когда древняя слава Мальплаке вновь процветет как во время оно.
На том, Амариллис, и кончается незамысловатая наша история, да и тебе пора уже спать. Но прежде, чем ты ляжешь в постель, может быть, стоит рассказать тебе еще кое-что. Если ты ныне отправишься по дороге, ведущей из Нортгемптона в Не-При-Монахе-Будь-Сказано, придется тебе по пути миновать каменные ворота, за которыми открывается неохватная для взоров аллея. Все петли на воротах смазаны маслом, все деревья на аллее подстрижены, а если ты пройдешь по ней еще пять или шесть миль, то достигнешь и Триумфальной Арки. Тут из боковой ее двери появится страж семи футов ростом, в украшенной золотым кружевом шляпе, с золотым жезлом и бронзовым обеденным колоколом в руках. Тебе придется предъявить ему твою визитную карточку (ту, с золотым обрезом). Страж три раза ударит оземь жезлом, после чего двое его помощников широко распахнут арочные врата, а сам он, чтобы известить о твоем приближении, так взмахнет своим колоколом, что гром пойдет по аллеям. И пока ты будешь кружным путем двигаться по одной из пяти остальных аллей, сотни довольного вида садовников, работающих на безупречной опрятности тюльпановых клумбах или на широких грядках шалфея, будут, разгибаясь, с важной вежливостью притрагиваться к шляпам на головах. Загляни, как пойдешь мимо, в место, называвшееся прежде Диким Парком, и ты увидишь, что здесь снова разбит чудесный Японский Сад с карликовыми деревцами, игрушечными домиками и поездами «Хорнби», которые ездят, как настоящие, – сюда по пятницам пускают любопытных, собирая с них по шиллингу в пользу Красного Креста. Затем перед тобою откроется позолоченный фасад дворца Мальплаке, царящего над коротко подстриженными лужайками, каждая его черепица теперь на месте и каждый камень обтесан заново. Когда ты, наконец, достигнешь Северного фасада, дюжина лакеев в алых камзолах и напудренных париках заспешит вниз по ступеням, чтобы почтительно принять у тебя зонтик. Дюжина младших лакеев в простых полосатых жилетах, понесет его вверх по ступеням, передавая из рук в руки. Тут для тебя настанет время сказать, что ты пришла повидаться с Марией.
Но к сожалению ты, вероятней всего, услышишь, что Марии нет дома. Все будут к тебе очень добры и участливы. Все будут стараться поднести тебе стаканчик кларета или ведерко с шампанским, – что тебе больше по вкусу, – но если ты спросишь, где же Мария, вид у всех немедленно станет несколько туповатый. Дело в том, что каждый, кто служит в поместье, а их здесь 365, 2564 человек, поклялся ценою жизни своей сохранять некую тайну. Если Мария сама знаешь где, тебе о ней не скажут ни слова.
Впрочем, когда ты отправишься в долгий обратный путь, Амариллис, пройди мимо Шахматного озера, и может быть, ты увидишь заново покрашенный ялик, такой яркий на озерной воде. И может быть, ты даже увидишь, как краешек платья или кончик длинной белой бороды мелькнет между стройных колонн Отдохновения миссис Мэшем.
к книге Теренса Хэнбери Уайта
«Отдохновение миссис Мэшем»
«Отдохновение миссис Мэшем», впервые опубликованное в 1946 году, в значительной мере построено на «Путешествиях Гулливера» Джонатана Свифта, которые цитируются здесь по переводу под редакцией А. Франковского (ОГИЗ, Москва, 1947).
с.000. Кроме того, я взял с собою шесть живых коров… – эпиграф взят из последней главы «Путешествия в Лиллипутию».
глава 1
с.000. боялась пятого ноября – пятого ноября в Англии сожжением соломенного чучела и фейерверком отмечают провал «Порохового заговора» (1605 г.) – неудавшегося покушения католиков на жизнь английского короля Якова I Стюарта. Это очень шумный праздник.
с.000. Букингемский дворец – главная королевская резиденция в Лондоне.
с.000. Поуп – прославленный английский поэт Александр Поуп (1688—1744), переводчик Гомера и издатель Шекспира, первый издатель собрания сочинений Джонатана Свифта.
с.000. генерал Вольф – Джемс Вольф (1726—1759), британский генерал, прославившийся победой в битве с французами под Квебеком, во время которой сам он был смертельно ранен. Выигранная им битва привела к скорому овладению англичанами Квебеком, а затем и всей Канадой.
с.000. адмирал Бинг – скорее всего, имеется в виду Джордж Бинг (1704—1757), сын прославленного адмирала Джорджа Бинга, виконта Торрингтона, упоминаемого в главе IX. Поступивший в ранней молодости на службу и очень рано сделавшийся адмиралом, Джон Бинг был послан в 1756 году для освобождения занятого значительными силами французов острова Менорки, был в силу различных обстоятельств вынужден отступить перед малосильной французской эскадрой, обвинен в трусости, предан суду и расстрелян. Однако, современники его сознавали, что он пал жертвой политических интриг, и нимало не верили в выдвинутые против него обвинения.
