"Ох, как же я об этом пожалею!" — с тоской думала Ника, оглядываясь на растущую толпу. Теперь на холм поднимались уже человек пятьдесят. Вполне внушительная процессия для местного городишки.
Караульный у ворот заприметил шествие ещё издали и поспешил доложить начальству. Когда люди подходили к частоколу, из-за приоткрытой створки торчал его зад и ноги в лаптях.
— Открывай! — закричал сопровождавший Лаюлу мужик, похоже, уже вжившийся в роль народного вожака. — Зови княгиню! Пусть посмотрит, да в глаза этой несчастной поглядит!
Словно повинуясь команде, тяжёлые створки разошлись, впустив недовольную толпу на пустынный княжий двор. Только у высокого крыльца терема переговаривались десяток воинов в доспехах с круглыми деревянными щитами и копьями.
— Где княгиня Эвдилит? Ринса Келва сюда!
От группы стражников отделился пожилой, широкоплечий мужчина в кожаной рубахе с нашитыми металлическими бляхами.
— Тихо! — рокочущий, властный голос легко перекрыл гомон толпы. — Больна госпожа Эвдилит. В постели лежала, но как услыхала вас, велела себя одеть. Ждите, сейчас выйдет.
— Где ринс Келв? — не менее сурово спросил предводитель стоя рядом с Лаюлой.
— В селении своём не иначе, — начальник караула, или кто он тут, пожал налитыми силой плечами. — На княжьем дворе его нет.
— Гонца за ним пошли, — тут же велел собеседник.
— Прикажут — пошлю, — спокойно возразил воин. — А ты мне не указ. Лучше скажи за чем больную женщину беспокоите?
— Злая беда случилась. Сестёр наших из народа куолле в рабство продали. И причастен к этому ринс Келв!
— Быть того не может! — тут же возразил страж. — Келв воин честный, не унизит он себя такой подлостью!
— Про то у неё спроси! — зло хохотнул мужчина, вытолкнув вперёд Лаюлу.
Девушка хотела что-то сказать, но тут на крыльце появились трое слуг, с пыхтением, тащивших знакомое резное кресло.
— Осади назад! — скомандовал начальник караула. — Дайте пройти княгине.
Люди попятились. Ника тоже шагнула назад. Благодаря своему росту, она видела всё происходящее, но не бросалась в глаза.
Едва босоногие парни в застиранных штанах и рубахах установили трон, заботливо прикрыв сиденье лохматой белой шкурой, на крыльце замелькали тёмные фигуры.
Первыми спустились два воина, очевидно телохранители. На сей раз служанки выполняли не декоративные функции, а крепко поддерживали княгиню под руки, помогая идти. Даже со своего места Ника могла убедиться в том, что Эвдилит выглядит очень неважно. Неровно одетый платок, выбившиеся из-под него седые пряди и болезненно бледное лицо. Тяжело опустившись в кресло, княгиня долго отдувалась и кряхтела устраиваясь поудобнее. За спинку трона встали знакомые женщины, волхв и двое мужчин в красно- синих плащах поверх ярких рубах.
Эвдилит что-то сказала, но девушка не расслышала из-за слабого голоса и гомона толпы.
— Людей, которым князь помощь да заботу обещал, в рабство к арнакам продали! — гневно зарокотал главный заводила всего этого мероприятия.
Вновь тихие, не различимые слова княгини.
— Да вот пусть она сама всё расскажет! Иди!
Сбросив ему на руки плащ гантка смело шагнула к помосту.
— Лаюла я, госпожа княгиня. Из гантов. Мы приходили к князю, а разговаривали с тобой.
— Я помню, — кивнула Эвдилит. — Говори.
— Ринс Келв и старейшина Сампаа обманули нас! Сказали, что в Местисси отвезут, а сами арнакам продали!
Толпа негодующе взревела.
Мужчина в плаще за троном зычно проорал, заставляя Эвдилит вздрогнуть.
— Тихо! Княгиня говорить будет!
Наступила тишина, в которой Ника смогла расслышать голос местной правительницы.
— Как говоришь, селение называлось?
— Местисси.
— Где такое? — вскинула чернённые брови княгиня. — Сколько лет живу, а о нём не слышала.
— По Каалсвеси вверх, потом по Нискоре, а там ещё по Сртуне, — торопливо отбарабанила Лаюла.
Эвдилит что-то спросила у свиты. Мужчины и женщины недоуменно пожимали плечами. Ника слышала, как соседи спрашивают друг друга о Местисси. Оказывается, никто из них не знает селения с таким названием.
— Не о том говорите, госпожа! — раздражённо рявкнул сопровождающий Лаюлы.
— Как не о том? — отозвался мужчина из свиты княгини. — Девчонка говорит, что ринс Келв привёл к ним старейшину селения, о котором никто ничего не знает.
— Но так и было! — закричала гантка, взмахнув кулачком. — Это ринс назвал Сампаа старейшиной Местисси!
Свитский позвал одного из воинов. Выслушав княгиню, тот кивнул бородой и побежал прямо на торопливо расступившуюся толпу.
— Сейчас гонца за ринсом отправили, — громогласно объявил начальник стражи. — Пусть господин Келв расскажет, кого он к ним приводил.
Послышалось негромкое ворчание и крики.
— Чего молчишь? Пусть дальше рассказывает! Говори, девка, что там дальше было!
— Сампаа сказал, что у него в селении… после мора… мужчины без жён остались, — понизив голос так, что Ника с трудом разбирала её слова, заговорила Лаюла. — Говорил… женихов на всех хватит, да ещё останется… Ну мы и согласились.
— Громче, чего лепечешь себе под нос! Нам не слышно!
— Сампаа сказал, чтобы всех забрать он корабль большой нанял! — в отчаянье выкрикнула девушка. — Вот мы на него позавчера утром и пошли. Ещё до солнышка.
— Вас кто-нибудь на причале видел? — громко поинтересовался второй мужчина из свиты княгиня.
— Мы в порт не ходили, — пробормотала Лаюла, опустив голову. — Нас на берегу ждали, за селением. Там лодка стояла, а с ней трап на корабль. Сампаа тоже там был. У него, проклятого, зубы болели.
— Почему в порт не пошли? — оборвал рассказ тот же мужчина. — Почто прятались?
Повисла выжидательная тишина. Гантка молчала, явно не желая отвечать на этот вопрос.
— Говори! Сколько народу тебя слушают!
— Ринс Келв и Сампаа так приказали, — еле слышно пробормотала Лаюла. — Они нам помалкивать велели, чтобы девицы в Скаальи не обиделись.
Собеседник усмехнулся в бороду, по толпе прокатился лёгкий смешок.
— За что же им на вас обижаться? — широко улыбаясь, спросил мужчина.
— За то, что женихов у них отбиваем, — пролепетала смущённая Лаюла. — Девок да вдов и здесь много.
Свита, охрана, а вслед за ними и часть зрителей громко засмеялись.
— Ну уж тут ты врёшь! — уперев могучие кулаки в бока заявил старший стражник. — Чтобы наш ринс женщин боялся потревожить! Да быть такого не может!
— Да вы дальше слушайте! — рявкнул заводила всего мероприятия. — Тут людей в рабство на чужбину отдали, а вам лишь бы ржать!
Княгиня, на бледном лице которой блуждала лёгкая улыбка, слабо махнула рукой, призывая к тишине.
— Продолжай, — поощрительно кивнул мужчина из свиты.
Лаюла всхлипнула.
— Вошли мы. Корабль то большой. Больше тот, на котором мы сюда приплыли. Жались на палубе. Солнышко взошло…
Гантка прерывисто вздохнула.
— В полдень уже, Сампаа и говорит: сейчас мимо селения пройдём, не хорошо, если вас кто увидит. Схоронитесь пока в трюме. Мы пошли, а Орри, старейшина наш…
— Хорош старейшина, молоко на губах не обсохло! — выкрикнул кто-то. По толпе вновь прокатился смешок.
— Раз люди выбрали, значит старейшина! — сурово рявкнул стражник, а покосившись на одобрительно кивнувшую княгиню, добавил. — И нечего тут хохотать. Говори, дочка.
Рассказчица, вытерла набежавшую слезу.
— Орри сказал, что плавал здесь и никакого селения не помнит. Тут его какой-то арнак по голове ударил…
У Ники сжалось сердце. Стоявшая неподалёку женщина тихо охнула.
— … Остальные на нас бросились с палками и верёвками. А у нас-то в руках и нет ничего, одни узелки с вещами.
— Как же ты спаслась? — уже очень серьёзно спросил недавний собеседник из свиты княгини.
— В реку кинулась. Я да Ильде. Тут Сампаа как закричит: "Хватайте их, ловите что я ринсу скажу?!"
Она опять тяжело вздохнула.
— Только добрались до берега, а арнаки корабль повернули и погоню высадили с луками да копьями. Тогда я и говорю Ильде: бежим в разные стороны. Хоть кто-то до людей доберётся, расскажет про подлость Келва, а может и сестриц выручит.
— Воинов слать надо! Конных! Берегом! — закричал кто-то, но на него тут же зашикали.
— Да тише вы там! — прокричал второй мужчина из свиты. — Говори, что дальше?
— Я-то далеко в лес не пошла, в овраге, под орешником схоронилась. Арнаки мимо за Ильде погнались. Долго она от них бегала. Да не спаслась. Сама слышала. Думала, теперь меня искать будут, испугалась и просидела в кустах. Потом к реке пошла, хотела, берегом к людям выйти. Заплуталась, а тут ещё дождь. Промокла вся. Дойти не чаяла. Да хвала богам, Фанси встретила.
