Прежде чем открыть дверь и помочь нам сесть солдат немного мнется и спрашивает:
— Ваше сиятельство, простите… А правда ли, что у вас в замке людей не порют?
— На моей памяти такого не было. Всегда все можно объяснить словами.
Нас внимательно слушает второй человек барона. Он сидит на кучерском месте.
— Господин капрал Фар сказывал, что вы нас на службу возьмете?
— Да. Ты — Роний?
— Роний, ваше сиятельство.
— Я сдержу слово и возьму вас на службу. Если захотите. Если нет — просто хорошо заплачу.
— Садитесь, ваше сиятельство. Мы еще раз двор обойдем, покажемся начальству и в путь.
Первое, что я сделала сев в возок — проверила наличие закрытого горшка под лавкой. Мне пришлось разорить свою походную лабораторию. Он на месте, так же, как и деревянная удобная лопатка, и это меня несколько успокаивает.
Хорошо, что нам не пришлось въезжать в деревню. Дорога между баронствами наезженная. Крестьяне возят на торги из одного баронства в другое свои изделия. Лошади отдохнувшие, но не скакуны, обычные крестьянские лошадки. У нас только два часа на то, что бы оторваться от погони. Через два часа, если нам повезет, хватятся часовых. Если не повезет — то раньше. До границы на хороших конях — пять часов. Очень надеюсь, что капрал сможет хоть сколько-то задержать людей. На границе баронства нас будут ждать люди барона Ируса. Солдат, которого отправляли на постоялый двор должен был пригнать сюда возок и, предупредив о нашем приезде, отправиться с письмом леди Ровены к барону Ирусу.
Весь план сшит на скорую руку. Половина его основывается на чистом везении. В возке очень холодно, мы закутаны в кучу тряпья, но от стылого воздуха оно не слишком спасает. Думаю, нашим возничим и того хуже.
Через два часа сзади послышался крик и топот копыт. Роний уже с час гнал лошадей нещадно… Быстро же спохватился баронский капитан.
Я чувствую, как вместе с холодом в душу проникает ужас. Я прекрасно представляю, что может сделать с нами этот моральный урод. Да, меня трясет от страха… Но я точно знаю, что я не сдамся просто так. Возок мотает из стороны в сторону, я приказываю Ровене крепче держаться.
Крышку горшка я просто разбила лопаткой. Некогда мне воск отколупывать! Этой же лопаткой, стараясь, что бы белый порошок не попал внутрь кареты, я начинаю выкидывать его на дорогу, прямо на снег. Возок кренится, леди Ровена вцепляется в мою руку. Не от страха. Она меня держит, хоть и не понимает, что я делаю. Я сползаю по стенке возка и почти ложусь на пол, так надежнее и продолжаю сыпать порошок, стараясь, чтобы он попадал на всю ширину дороги.
Глава 67
Всадники отстают от нас совсем немного. Их человек десять, не меньше, очевидно, воины барона разделились.
Там, где мы недавно проехали дорогу затягивает… заволакивает белым густым клубящимся паром… Всадники притормаживают коней, но один из них кричит:
— Вперед, сукины дети! — и, кидается в белое марево…
Горшок пустой, и я с досады выкидываю его на дорогу. Мне не видно уже в клубах пара ни людей, ни коней. Облако густое и огромное. Оттуда, из тумана, слышатся крики боли, вопли, дикое ржание испуганных коней…
За нами никто не гонится, но Роний продолжает настегивать лошадей и дико свистит. Выживем — обеспечу его по гроб жизни. И второго тоже… Даже имени не знаю. Думаю, к барону им попадать нельзя никак — повесит или запорет.
Странно смотрит на меня леди Ровена. С ужасом и восторгом.
Дорога гладкая, кони начинают уставать и Роний позволяет им бежать медленнее. Нас почти не трясет, дорога прекрасно наезжена.
Постепенна адреналин схлынул и я могу уже видеть мир таким, какой он есть.
— Вы колдунья, леди Катрин?
— Что… Почему колдунья?
— Этот волшебный пар, через который не прошла погоня…
— Фууухх… Нет, леди Ровена. Вы видели в городах дома, покрытые белой краской? Побелкой?
— Ну, конечно видела.
— Когда известь только произвели, ее нужно погасить. Для этого ее заливают водой. И она вскипает и начинает брызгать во все стороны. Выглядит это страшновато, да. Валит пар и летят горячие брызги.
А потом успокаивается, и этой массой белят стены домов. А снег — это и есть вода. Известь я брала с собой на такой вот случай. Нам, слабым и беззащитным женщинам, нужно иметь всякие подручные средства. Для нашей безопасности.
Леди смотрит на меня круглыми глазами, а потом начинает смеяться… А потом — плакать… Истерика, переволновалась. Бывает. У меня у самой руки трясутся — адреналиновый отходняк это называется. Я обнимаю Ровену за плечи и глажу по спине. Бедная девочка…
— Успокойся… Тшшш… Всё кончилось. Нас отвезут домой. И обещаю, больше ты никогда не будешь так мучиться. Ты будешь жить так, как захочешь сама… Тшшш…
Леди Ровена почти успокоилась, когда повозка стала замедлять ход и остановилась. Послышались мужские голоса. Я вышла из этой ужасно неудобной кибитки и сощурилась. Вокруг были всадники на огромных черных конях. Многие держали в руках факелы.
Один из них, крупный, грузный, с пиратской повязкой на лице, сказал:
— Кто такие?
— Господин барон, меня зовут леди Катрин Ромская. Я жена Марка Ромского. В повозке находится вдова барона Фуста, в девичестве — леди Ровена Ромская.
Всадник спешился и оказался не таким уж высоким, зато очень пузатым и подвижным.
— Барон Трок Ирус к вашим услугам, благородные леди.
И, невзирая на грузность и пивной живот, барон очень куртуазно изобразил придворный поклон.
— Садитесь в кибитку, дамы. Вы на моей земле будете в безопасности.
— Господин барон, на земле барона Фуста остались наши люди, охрана. Мы никого не могли взять с собой. За каждым из них следили. И там остались мои фрейлины. ну, и достаточно ценный багаж. Багаж — бог с ним, в крайнем случае можно и бросить. Но вы поможете вызволить наших людей?
— Не переживайте, графиня. Сейчас я отвезу вас в свой замок, как говорится — от греха подальше. Сдам на руки баронессе. А завтра я лично съезжу за вашими людьми. Думаю, Фуст-младший, все же, не совсем пропил мозги. Он не пойдет на публичный конфликт. Садитесь уже в кибитку, леди. Мы сейчас на земле Фустов, не стоит давать повод к конфликту.
И барон несколько нетерпеливо подтолкнул меня к кибитке. Помог забраться и лично закрыл дверь.
— Потерпите еще пару часов, леди. Потом вы согреетесь.
Через два часа нас вынимали из кибитки на руках. Адреналин схлынул, мы обе промерзли до полусмерти и усыпали стоя. Хлопотала какая-то маленькая хрупкая женщина, суетливо отдавала приказы, нас напоили горячим грогом с хорошей долей алкоголя и обернули в мягкие шкуры. Служанки растирали нам руки и занемевшие ноги. Парили тазы с горячей водой. По телу медленно расползалось тепло и дурман. Так, в креслах у камина, мы и уснули.
Я проснулась ближе к обеду. Прислушалась к себе — вроде бы обошлось. Ни голова, ни горло не болели. Комната была… скромная. Ни роскоши замка Фустов, ни элегантности комнат моей свекрови. На стенах, прикрывая камень, висели войлоки. Вместо ковра у кровати тоже лежал войлок. Чистый. Камин был невелик, в нем негромко потрескивали дрова. Полная молодая горничная задом отворила дверь и внесла поднос с чем-то дымящимся. Из под белоснежного чепчика выбивались белокурые кудряшки.
— Ой, ваше сиятельство! Разбудила я вас?
— Нет, я уже проснулась.
— А меня госпожа баронесса приставила к вам! Риза меня зовут, ваше сиятельство. Ежели вам чего нужно — вы только скажите, я тот час все и сделаю!
Я засмеялась. И эта уютная Риза, солнечный день за окном, и тепло и собственное здоровье… Все слилось в ощущение счастья! Все же вчера мы чуть не попали, а сегодня уже всё так здорово!
— Мне бы одется, Риза и умыться.
— Сей же час вам солью, ваше сиятельство! Я вот и водички горячей принесла! И холодной — тоже. И госпожа баронесса мыльце выдала для вас. И платье вам нашли подходящее. Ваше то вчерашнее в каких-то пятнах. Не смогли отчистить, вы уж не серчайте!
