— Нет. Даже в голову не приходило… А что? Есть идеи?
— Надо же им дать имена.
— Надо конечно. О! Я тоже вспомнила что хотела узнать. Золотая к тебе так и тянется — это нормально?
— Вполне, — кивнул дракон. — Так и должно быть девочка всегда растет с отцом, а мальчик с матерью. Так заведено.
— Да? Странно. Зачем?
— Как зачем? Чтобы противоположный пол оценил все достоинства ребенка заранее. Со стороны то виднее.
— Как все запутанно.
— На самом деле не очень, просто ты не впитывала это с молоком матери. Поэтому кажется что сложно и непонятно. Так что с именами?
— Давай ты назовешь ее сам? А я белого своего назову. Да, ты видел его крылья?
— Давай. Видел, — тяжелый вздох.
— И?
— Так бывает. Хорошо еще, что он вообще жив остался… Это уже не исправить, скелет формируется в яйце, а дальше только растет. Возможно, крылья придется отрезать — если начнется отмирание. Или если они будут мешать.
— Бедненький, как же он будет без крыльев-то?
Салларес лишь пожал плечами.
— И не такое бывало. Например, был такой дракон, умер уже, так ему в бою спину сломали. Позвоночник потом сросся неправильно, он вообще пластом лежал парализованный. И ничего не жаловался.
Я вздрогнула — жуть какая… Вот не повезло так не повезло.
— Я пошел за дровами, вернусь быстро, — растрепав и без того спутанные волосы ушел.
Зато вернулся Змей с уже освежеванной тушкой зайца в руках, подарил мне полный непонятной злобы взгляд и положил свою добычу на вытертую от пыли и грязи печь.
— Что случилось?
— Ничего особенного. — Ну да, ничего особенного, а голос прямо таки ледяной.
— Ты злишься.
— А я должен радоваться?
Я встала, подошла к нему вплотную, заглянула в глаза:
— Не хочешь рассказать, что тебя так расстроило?
Его глаза были темными с красными всполохами, точь-в-точь тлеющие угли — верный признак гнева.
— О чем это вы тут так мило ворковали? — О, надо же я и не знала, что кто-то тут может так рычать.
— О детях и драконьих обычаях, — честно ответила я.
Нда, похоже, мой жених меня ревнует.
Он отвернулся.
— Змей…
Нет ответа. Игнорируешь? Ну и пожалуйста!
— Если ты не веришь моим словам, это твои проблемы. Доказывать, что я не пустое место, я не собираюсь. Жаль только, что мое доверие оказалось совсем даже и не обоюдным, как я думала раньше.
И вернулась к драконятам. Лико некоторое время мялся, потом сел рядом, обнял и уткнулся лицом мне в шею.
— Прости, малыш.
— Я понимаю. Только не надо срывать на мне свое плохое настроение, хорошо?
— Прости еще раз. Я за тебя так испугался тогда, в лесу…
— Знаю.
Вроде помирились. Но такое ощущение, что чем дальше, тем хуже будет…
Печку мы все же растопили. Правда дымила она поначалу нещадно, и до самого вечера пришлось держать дверь открытой, чтобы не задохнуться. Салер все что-то там подделывал и подмазывал, под мои ехидные комментарии — бесполезно. Потом додумались прочистить дымоход и о, чудо! дым стал выходить из него. Три взрослых разумных существа после почти целого дня борьбы победили таки изобретения лет ушедших.
Зайца запекли, умяли и не вспомнили. А вот спать пришлось ложиться на пол, на шкуры и всем вместе. Мне не повезло, конечно, как всегда, оказаться между Салером и Змеем злобно косящимся на первого. Зато тепло. И мне, и улегшимся прямо на меня дракошам. Лишь бы не раздавили ночью…
Не знаю, кто как, но я выспалась. Правда, когда проснулась обнимаемая с двух сторон драконом и Лико немного была в шоке но, быстренько сообразив поспешно выбралась, если не сказать выдралась, из их объятий. Только очередной сцены ревности мне и не хватает.
Дальше я, как самая умная, пока все спят, решила пойти найти речку, про которую вчера говорил Змей. А то я уже и забыла что такое прелести жизни на природе, вместо туалета — кусты, вместо ванны — речка. Р-романтика, чтоб ее! Комары, мошкара, туман холод… О, вот и речка.
Бр-р-р, вода ледяная, но что делать? Залезла, чуть не утонула, когда обнаружилось что даже у берега ее глубина метра три не меньше, всплыла, умудрилась вымыть из волос, набившийся туда мусор, еле как выбралась на берег. Полчаса прыгала как полная дура, пытаясь высохнуть, бесполезно вода с волос все равно текла, плюнула, надела рубашку и, злая как все пчелы из разгромленного улья, поперлась обратно в избушку.
Оказывается меня уже обыскались. Ну, ничего, все нормально… Эй! А по голове то за что? Сидеть тут должна была? Не высовываться? Нормально! Ага, и грязной ходить? Да щаз-з, ждите! Побейтесь головой об стенку и ждите еще раз! И вообще, я есть хочу. И замерзла. Что? Нет, заболеть не хочу, и не надейтесь даже.
Жизнь бьет ключом…
Салер принес из леса какую-то птицу непонятной окраски. Как всегда: общипали, прожарили, съели и… траванулись, причем сразу все, кроме наплевавшего на всех Галада.
Вот уже пару часиков регулярно по очереди навещаем близлежащие кусты, ругаясь, на чем свет стоит.
К вечеру вроде отошли, но Салларесу раз и навсегда под страхом смертной казни было запрещено охотиться. Благо впечатлений хватило на всю жизнь, наверное.
Вторая ночь в избушке подарила мне отдавленные ноги, руки и хвост. А так же блох в диком количестве, но это уже не только мне. Со шкур сволочи видать напрыгали. Кровь почуяли. Твари!
В общем единогласным решением стали поиски нового жилья. Так что пришлось Салларесу как самому легкому на подъем и владеющему собственным транспортным средством (второй ипостасью) валить на эти самые поиски. А мы пока подумаем, как бы блох свести в диких условия, и без применения магии…
Лично для меня мелкие кровососущие твари не стали самой главной проблемой. Это, безусловно, вакантное место быстро занял Змей, со своими заморочками и ревностью. Хорошо хоть он не имел привычки на мне срывать свою злость, а то бы туго пришлось. Смотреть на его ставшие совсем черными и не светлеющие глаза само о себе было испытанием. Во-первых, непривычно настолько, что создается впечатление, будто это вроде как не он, а кто-то совсем другой. Во-вторых, банально жутко! А уж в сочетании с теми взглядами, что он дарил дракону так вообще. Жуть. Бр-р… Ну а в-третьих… впрочем ладно первых двух хватит.
Я вот сижу и думаю: поговорить с ним, что ли, пока дети спят и Салера нету? Глядишь, разберем эту проблему по частям, легче станет…
— Змей. — Я подошла к нему мрачно палящемуся за невозможно грязное стекло окна. Обняла за пояс (выше никак, а жаль) и прижалась. — Поговори со мной.
Он вздохнул и развернулся, тоже обняв меня.
